— За что? За поцелуй? Нет, он же от чистого сердца. Зара, — он замялся, подбирая слова, — Вы не сочтете за наглость, если я осмелюсь пригласить Вас на праздничный ужин? Нет, Вы не подумайте, — покраснев, поспешил добавить Меллон, — я ни на что такое не намекаю…
— А я и не подумала, — ободрила его улыбкой девушка. — Я согласна. Сабина тоже будет?
— Нет, я Вам потом объясню.
Сразу погрустнел, отвернулся, заторопился уйти.
— Меллон, простите, я по привычке, она же Ваша невеста…
— Зара, — он обернулся к ней и посмотрел в глаза, — помолвки не будет.
— Но почему? — искренне удивилась сеньорита Рандрин.
— Потому что я не хочу.
Не говоря больше ни слова, Меллон ушел, оставив свою ученицу в недоумении осмысливать его последнюю фразу. Означала ли она победу, то, что Сабина Менах окончательно и бесповоротно была вычеркнута из его жизни? Что ж, девушка спросит об этом за ужином, будем надеяться, что он состоится.
Делать во Дворце заседаний было больше нечего, да и не хотелось, поэтому, попрощавшись с Эленой, Зара ушла.
Как ни странно, на обед она явилась самой последней: и Апполина, и отец уже сидели за столом. Когда они успели?
Герцог немного задумчивее, чем обычно, но цвет глаз уже прежний — отпустило.
— Ну, и что ты хотела? — поинтересовался Рандрин, когда дочь заняла свое место. Он был все еще в форменной одежде — значит, обирался вернуться на рабочее место.
— А, чепуху всякую! — махнула рукой девушка, справедливо полагая, что говорить правду не стоит.
— Элена сказала, что ты целый час у меня в приемной просидела. Просто так? — герцог чуть заметно прищурился, пытаясь поймать ускользающий взгляд Зары. — И в коридоре тоже хотела о чем-то спросить. Или попросить.
Девушка промолчала, делая вид, что ей интересно содержимое тарелки.
— Это с ним связано, да?
Зара чуть не подпрыгнула и удивленно взглянула на отца. Удалось ли погасить смятение в глазах?
— С ним все прекрасно, — улыбнулся Советник. — Ты сама знаешь, что он хороший маг — стоило ли так волноваться? Или ты боялась, что я сделаю так, чтобы он не получил эту должность? Зара, ты взрослый человек, а я не твой надсмотрщик, злобный деспот, или образ кого еще рисует твоя буйная фантазия. Это твое личное дело, я не вмешиваюсь и хочу только одного: чтобы ты не теряла головы. А остальное… Если это не противозаконно и не опасно — почему бы и нет?
Девушка судорожно сглотнула. Неужели отец в курсе ее любовных дел, неужели в государстве нет абсолютно ничего, о чем бы он не знал?
— После обеда ты опять во Дворец? — она поспешила сменить тему, стараясь не замечать обращенного на нее любопытного взгляда Апполины. Надо же, мраморная статуя пробудилась ото сна!
— На час или два. Остались нерешенные дела. А что?
— Да ничего… — Зара вновь заковырялась в своей тарелке. Ну вот, теперь оба на нее смотрят!
— Вам, что, заняться больше нечем, чем рассматривать, как я выгляжу?! — не выдержав, рявкнула она, чувствуя, как стремительно пунцовеет лицо.
— Она какая-то странная, — наконец изрекла Апполина. — Нервная…
— Боюсь, тебе этого не понять, — усмехнулся герцог, наливая себе вина. — Признаться, я очень удивлюсь, если твоя кровь когда-нибудь оттает, так и умрешь со льдом в жилах.
В столовой воцарилась звенящая тишина, прерываемая только звуками столовых приборов и журчанием струящегося по стенкам сосудов рубинового напитка.
Зара полагала, что после десерта отец задержит ее, отведет в кабинет и поговорит по душам, но этого не случилось. Рандрин поднялся из-за стола раньше всех, что-то на ходу обронил на счет бала у общих знакомых и ушел по делам.
Апполина тоже не проявляла желания узнать тайну кузины, с головой уйдя в бдение за книгами в библиотеке.
Девушка осталась одна, а в одиночестве время течет особенно долго, особенно, если чего-то ждешь.
Она думала, что Меллон не придет, что она напрасно, как дура, битых два часа простояла перед зеркалом, выбирая наряды и «наводя красоту». Казалось бы, что может быть проще — женственная простота, минимум украшений, максимум пастельных тонов — а сколько сил на это тратишь!
Сидя, как на иголках, в любимой гостиной с синей обивкой, держа в руках книгу, но не читая, Зара не сводила взгляда с медлительных стрелок каминных часов. Пальцы непроизвольно отбивали дробь по тисненой коже.
С минуты на минуту вернется герцог — и все, прощай романтический ужин! Не решится Аидара при Советнике увести его дочь неведомо куда неведомо, с какой целью, уйдет, даже не войдя.
Чьи-то шаги.
Девушка замерла, в напряженном ожидании уставилась на дверь, пытаясь удержать биение сердца. Мутная теплая лужица — вот сейчас она что! И угораздило же ее влюбиться, глупое, нелепое чувство, эта любовь!
Вошел дворецкий и объявил, что в холле ее ждет какой-то молодой человек.
Стараясь блюсти лицо, Зара холодно поблагодарила его, неторопливо отложила книгу на столик и степенно вышла вон. Ей было тяжело, очень тяжело идти так медленно, когда сердце трепыхалось в гортани, но она не поддавалась порывам чувств. Она не глупая деревенская девчонка, неразумно выставляющая напоказ всем свои симпатии, она Зара Рэнальд Рандрин.
Так и есть Меллон. Стоит у подножья лестницы, дожидается ее.
— Добрый вечер, Меллон! — дежурная лучезарная улыбка и порция лазури взгляда.
— Добрый вечер, Зара. Надеюсь, Вы еще не передумали?
— На счет ужина? И не надейтесь! Кроме нас, там еще кто-то будет? — Зара поравнялась с ним и взяла наставника под руку.
Маг замялся, раздумывая над ответом.
— Боитесь? — она отпустила его и отошла на несколько шагов, купая в многогранности оттенков своих глаз. — Признаться, я бы предпочла, если бы мы были одни, по крайней мере, смогли бы нормально поговорить, не отвлекаясь на Ваши очередные боевые приемчики.
Меллон усмехнулся и покачал головой:
— Зара, Вы очаровательны!
— Это комплимент?
— Нет, просто констатация факта.
Аидара привел свою спутницу в одно из лучших заведений Старого города, где у него заранее был заказан отдельный кабинет. Галантно отодвинул для дамы стул, заказал вино.
Зара довольно улыбаясь, временами скользя взглядом по его лицу.
Принесли еду, разлили ароматный напиток по бокалам.
— Ну, что, за Вас, Меллон! — провозгласила тост девушка. — И за то, чтобы этот вечер не был последним.
Она заметила, как смутился маг, разгадав подтекст ее слов, но возражать не стал.
Теперь, когда вино было пригублено, а слуга ушел, Зара не стесняла себя во взглядах, бархатных, глубоких, доверху наполненных цветом июльского неба.
