— Аленка? — мама дернула меня за руку и вопросительно подняла бровь.
Я вздохнула. Как-то мне не пришло в голову, за мыслями о предстоящем нелегком разговоре с отцом, что чисто женского допроса с пристрастием от мамы тоже не избежать. Она продолжала сверлить меня взглядом. Я, в общем-то, не собиралась ничего от нее скрывать, но вываливать всю информацию стоя в толпе в аэропорту…
— Я его люблю, — сказала я просто.
— А он тебя? — голос ее пока не потеплел ни на градус.
— Он же вернулся почти через четыре года, хотя в прошлый раз отец его, считай, что выгнал.
— Ясно… — она задумалась, явно пытаясь припомнить, при каких обстоятельствах встречалась с Грэмом раньше, и вдруг воскликнула, — Господи! Черные брюки!
— Что?!
— А я-то думала тогда, ты старалась для Кирилла!
До меня не сразу дошло, что она имеет в виду, а когда дошло, я расхохоталась. И мне сразу стало легче.
— Знаешь, самое смешное, что черные брюки действительно были для Кирилла! Но появился Грэм, и это перестало иметь значение.
— Вот так сразу?
— С первого мгновения.
Она кивнула, но не мне, а каким-то своим мыслям. Есть все-таки чистый плюс в ненормальности моих предков. Другая мамаша уже выясняла бы животрепещущие вопросы о происхождении, роде занятий и финансовом положении избранника своей единственной дочери.
Мы вышли из здания аэровокзала, и я принялась искать глазами ушедших вперед мужчин.
— Хотела бы я знать, что так не нравится твоему отцу.
Я проследила за маминым взглядом. Отец с Грэмом стояли возле такси. Чемоданы, судя по всему, были уже загружены в багажник, а шофер терпеливо курил неподалеку. Мужчины не разговаривали, но аура противостояния клубилась вокруг них черной тучей.
Заметив нас, Грэм галантно распахнул заднюю дверцу машины. Мама села первой, а я приостановилась, пропуская отца вперед. Он склонился, садясь, и пристально посмотрел мне в глаза. Я ответила ему не менее хмурым и решительным взглядом, на мгновение, словно невзначай, прислонясь к любимому. Я будто бы хотела немного позаимствовать его силы и испытала облегчение, почувствовав, как он легко чмокнул меня в макушку.
— Саша… — начала, было, мама, едва машина тронулась с места, но отец обрубил любые дорожные беседы.
— Дома поговорим, — буркнул он, сверля взглядом затылок Грэма.
С переднего сидения послышался тихий то ли рык, то ли смешок моего волка.
— Мам, пап, вы голодные? — поинтересовалась я, едва мы вошли в квартиру.
— А где собаки? — недоуменно спросила мама.
— Ждут, пока Грэм разрешит им выйти и поздороваться, — усмехнулась я.
Из гостиной тихо заскулила Мулька, а Грэм пожал плечами. Словно почувствовав его одобрение, псы выскочили в прихожую. Пока они обпрыгивали и облизывали предков, я собралась пройти на кухню, чтобы разогреть ужин.
— В комнату! — приказал отец, поймав меня за руку, — Потом поедим.
Мне почему-то показалось, что он не слишком уверен, что эта трапеза нас вообще ждет. Я пожала плечами. Грэм крепко обнял меня за талию, мы протиснулись мимо собак, родителей и чемоданов и, не сговариваясь, двинулись к дивану. Мы вместе.
Следом вошла мама и уютно устроилась с ногами в кресле, скинув туфли прямо на ковер. Отец остановился посреди комнаты, посмотрел на нас, хмыкнул, посмотрел на маму, сложил руки на груди.
— Ну, что ж, Ната, думаю, нужно представить Грэма по всем правилам, — он пристально посмотрел на жену, — Этот молодой человек — оборотень-вервольф и маг-трансформатор. Если у него есть еще какие-то титулы или обязанности, то я не осведомлен.
Я опешила. Как-то не приходило мне в голову, что он может вывалить на маму такую, мягко говоря, невероятную информацию единым махом. Грэм хмыкнул. Мама вскинула бровь, тоже сложила руки на груди и уставилась на отца, всем своим видом демонстрируя, что готова слушать любую ахинею, пока тот не будет готов говорить по делу. Отец вздохнул, покосился на нас, но продолжил.
— Что касается нашей дочери…
— Оборотень-вервольф и величайшая целительница всех времен и кланов, — перебил Грэм.
— Величайшая? — мама с любопытством посмотрела на него.
— До сих пор считалось, что никто не может противостоять бешенству оборотня, — спокойно ответил мой волк, а отец вздрогнул и тихо застонал.
— Только не говори мне, что уже проверяли, — процедил он сквозь зубы.
— Так вышло, — пожал плечами Грэм и еще теснее прижал меня к себе.
Разговор вышел долгим, но гораздо более спокойным, чем я предполагала. И обороты отец сбавил сразу после того, как мы сообщили ему, что есть шанс, что наведываться погостить мы сможем. К тому же, проход в клинику мог гарантировать наши встречи хотя бы в волчьей ипостаси. Ну и письма можно научиться от руки писать, а потом в зубах приносить. Представив эту картинку, мы с Грэмом захихикали, и даже родитель не сдержался и фыркнул. Мама долгое время была уверена, что мы все дружно ее разыгрываем. Грэму даже пришлось удалиться в ванну, чтобы раздеться и провести наглядную демонстрацию. Когда огромный волк устроился на диване возле меня и щенячьим жестом боднул мою ладонь, мама на мгновенье нахмурилась, но, судя по всему, даже это не произвело на нее должного впечатления. У меня вообще возникло нехорошее подозрение, что, в отличие от отца, ее больше интересует то, что происходит между нами, а не иномирское происхождение моего избранника.
В какой-то момент мы перекочевали на кухню и все же поужинали. К моему удивлению, по мере того, как открывались подробности наших перспектив и событий последней пары недель, мама все больше успокаивалась и приходила в хорошее настроение. Единственный раз я заметила на ее лице искреннее возмущение, когда до нее дошло, что милые американцы Марго, Зак и Кен на самом деле были эльфийскими лазутчиками. Впрочем, ее тут же заинтересовало, где они теперь, и скоро ли она сможет снова с ними встретиться. А так она в основном, отмалчивалась, предпочитая слушать.
Наконец, когда поток информации, вопросов, ответов, упреков и наездов себя исчерпал, все примолкли.
— Ната, — неуверенно заговорил отец, — ты очень шокирована?
— Ну что ты! — легкомысленно отмахнулась родительница, — Что ты у меня необыкновенный, я всегда знала. А рада ли я за Аленку, я пока не решила. Хотя, если честно, немного ей завидую.
— Завидуешь?!
— А что такого? Она всю жизнь только сказки и читает, а тут перспектива оказаться непосредственно в гуще событий. Если все это правда, разве я могу посоветовать дочери упустить такой шанс?
— Ната, Ната… — отец покачал головой и улыбнулся.
