Они находились на широкой площадке на высоте многих сотен локтей. Слева была стена, справа пропасть.
Голлум повел их под самой стеной. Больше они не подымались в гору, но идти по неровным камням в темноте было не менее опасно, камни и осыпи все время преграждали путь. Двигались они поэтому медленно и осторожно. Ни Сэм, ни Фродо не отдавали себе отчета в том, сколько прошло часов с тех пор, как они вошли в Долину Моргул. Им казалось, что ночь никогда не кончится.
Наконец перед ними опять выросла стена и показались новые ступени. Они минуту постояли перед ними, потом начали последний изнурительный подъем. Ступени здесь не углублялись в гору, а узкой змейкой вились по краю пропасти вокруг горы. На одном из поворотов Фродо, глянув вниз, увидел под ногами черную бездну Долины Моргул, в которой, как на дне колодца, мерцала бледными светляками дорога призраков из Мертвого Города к Безымянному Перевалу. Фродо поскорее отвел взгляд.
Лестница все время извивалась вокруг скал, последний короткий и прямой ее участок заканчивался площадкой. Отсюда тропа, уходя от пропасти, шла по дну скального коридора в горах Эфел Дуат.
Со всех сторон вздымались серые громады с острыми пиками, между ними чернели ущелья, в которых точила камни вечная зима; красный свет разливался по краю неба, но путники так и не поняли, то ли это рассвет над Страной Мрака, то ли разгорается пламя, раздутое Сауроном в страшных кузницах плато Горгорот. Далеко впереди Фродо, как ему показалось, различил конец тропы. На фоне матово-багрового неба в горном хребте вырисовывалась узкая расселина, над которой с каждой стороны торчало по острой скале, как два каменных рога.
Фродо вгляделся внимательнее. Скала слева была выше, и там мерцал красный свет — а может быть, через нее просвечивали багровые лучи оттуда. Хоббит вдруг понял, что это башня, которая сторожит ущелье. Он тронул Сэма за руку и показал ему пальцем на скалу.
— Очень мне это не нравится, — сказал Сэм. — Значит, твою тайную тропу стерегут? — ворчливо обратился он к Голлуму. — И ты, надо понимать, с самого начала об этом знал?
— Все дороги стерегут, да, — ответил Голлум. — Конечно, стерегут. Но хоббиты должны попытаться. Эту дорогу, наверное, стерегут меньше. Может быть, армия ушла на большую войну. Может быть, ушла.
— Может быть! — сердито повторил Сэм. — Может быть, то, куда ты ведешь, еще очень далеко отсюда и вдобавок надо еще выше лезть, чтобы туда добраться. Нас ждет какой-то туннель. По-моему, хозяин, вам пора отдохнуть. Я понятия не имею, день сейчас или ночь, но знаю, что мы уже много часов лезем по этим горам.
— Да, отдохнуть надо, — сказал Фродо. — Давайте найдем заслон от ветра и соберемся с силами перед последним рывком.
Так он в тот момент оценил положение. Опасности, ожидавшие их в стране за горами, и само задание, которое он должен был выполнить, казались ему пока слишком далекими, чтобы о них беспокоиться. Все мысли его сконцентрировались на трудностях прохождения через горы и на том, как миновать стражу. «Если удастся завершить этот невероятный переход благополучно, то дальше так или иначе что-нибудь получится», — думал хоббит.
Отдыхать они сели в темной щели между двумя крупными камнями. Фродо и Сэм забились в глубину, Голлум пристроился с краю. Хоббиты поели, решив, что это, наверное, последний привал перед спуском в страну, которую нельзя называть, а может быть, вообще их последняя общая трапеза. Они съели немного провизии, которую им дали гондорцы, поделили на двоих раскрошенный лембас и попили воды, точнее, разрешили себе смочить губы, ибо воды у них почти не осталось.
— Интересно, найдем ли мы воду в дальнейшем пути? — произнес Сэм. — Но, наверное, в той стране тоже что-нибудь течет. Пьют же орки.
— Да, — ответил Фродо. — Но про них ты мне не говори. Их питье не для нас.
— Тем более надо попытаться наполнить фляги, — продолжал Сэм, — источников здесь, правда, не видно и не слышно. Фарамир предупреждал, что в Долине Моргул воду пить нельзя.
— Он сказал: «Не пейте из ручьев, текущих с Имлад Моргул», — вспомнил Фродо. — Но теперь мы уже над этой долиной; если попадается ручей, он будет течь туда, а не оттуда.
— Я бы здесь не доверял никакой воде, — сказал Сэм. — Лучше умереть от жажды. Тут, наверное, все отравлено. — И, потянув носом, добавил: — И пахнет тухлятиной. Чувствуете? Вообще мне здесь не нравится.
— Мне тоже, а что делать? — сказал Фродо. — Мне не нравятся ни земля, ни камни, ни воздух, ни небо. Все здесь проклято. Но судьба привела нас сюда.
— Да, конечно, — согласился Сэм. — Мы, я думаю, ни за что бы сюда не пошли, если бы больше знали про эти места, когда отправлялись. Вот так всегда. Наверное, именно так на самом деле выглядели всякие благородные подвиги и прочие дела, которые в легендах называются Приключениями. Я раньше думал, что храбрые богатыри сами этих приключений искали, потому что обычная жизнь бывает скучной, вот они и отправлялись в путь для разрядки. Но теперь я соображаю, что в тех легендах, которые имеют смысл и остаются в памяти, правда выглядит чуточку иначе. Там обычно храбрецов втягивают в Приключения помимо их воли, судьба их приводит, как вы говорите, хозяин. Конечно, каждому по дороге попадается множество поводов повернуть назад, как вот нам, но никто назад не поворачивает. А если кто-нибудь поворачивал, то героем не стал, и про него забыли. Знают только про тех, кто выдержал все до конца, хотя конец не всегда был счастливый, во всяком случае, для участников. Кто-то, — например старый господин Бильбо, — возвращался из Приключения живой и невредимый и вроде все было в порядке, а уже совсем не так, как раньше. И слушать бывает интереснее не ту часть Приключения, которая больше всего нравится участникам, а совсем другие истории. Интересно, в какую историю мы с вами попали?
— Мне это тоже интересно, — сказал Фродо. — Но я ничего не знаю. Так, наверное, должно быть в настоящей истории. В такой, которая особенно захватывает. Тем, кто слушает повесть, со стороны виднее, какой будет конец, хороший или плохой, а герои ничего об этом не знают, и никто не хочет, чтобы они знали.
— Конечно, хозяин. Например, Берен и думать не думал, что добудет Сильмарил из железной короны в Тангородриме, а ведь добыл, и попал в еще худшее место, и оказался в еще большей опасности, чем мы тут с вами. И какая это длинная история, есть в ней и радости, и печали, и еще что-то… А потом Сильмарил попал в руки Эарендилу, и вдобавок… Что это мне вдруг в голову пришло? Ведь у нас… Хозяин, господин Фродо, ведь у нас в стекляшечке, которую дала госпожа Галадриэль, частичка того же самого света? Значит, мы попали в эту же самую историю, и она продолжается! Неужели большие истории никогда не кончаются?
