Алёна Харитонова - Охота на ведьму

— Видишь ли, Торой, я явился сюда после тягостной болезни, совершенно охрипшим. И вовсе не имел целью кого-то преследовать или пугать, я лишь искал вас, а когда нашёл, и помыслить не мог, что мой вид нагонит этакого страха. Я вообще надеялся, что вы спите, думал, отыщу, постучусь в покой и тихонько разбужу. А вы почему-то не спали, испугались и кинулись наутёк, да так бойко, что и верхом не угонишься. Пытался я крикнуть вслед, чтобы остановились, но ничего толкового не вышло — голоса уже который день вовсе нет.

Он и впрямь не говорил, а жалко и натужно сипел, что только усиливало абсурдность патетической речи.

Люция сдержалась от улыбки и согласно закивала:

— Правда, правда, он что-то там бурчал, но я только ещё сильнее испугалась. — Она подтянула плед к подбородку и добавила. — Нас разбудила кошка, она его в окно заприметила.

И тут же пожаловалась:

— Торой, он превратился в огромную летучую мышь!

Маг приподнял брови и снова повернулся к нелюдю:

— Алех?

Эльф пригубил горячего вина и уже с меньшей хрипотцой в голосе, столь ему не шедшей, сказал:

— А как ещё было вас догнать? Впрочем, пОлно об этом… Теперь по существу — поелику Гелинвир опустел, а маги погибли…

— Откуда, — зарычал волшебник, вцепившись в плечи эльфа. — Откуда тебе это известно?!

Алех, столь непривычный к подобным грубым приёмам, захлопал красивым, не подбитым глазом и, по возможности отстранясь от пышущего гневом собеседника, ответил:

— Да оттуда, Торой, что, кроме тебя, в целом свете не осталось ни единого волшебника! — Он выкрикнул это сипло и отчаянно. — Ни единого!

Маг отпустил плечи бессмертного и отступил назад, открывая и закрывая рот, но не произнося при этом ни звука.

— Оглядись вокруг, — продолжил тем временем эльф, подавшись вперёд. — Неужели в тебе нет даже слабого понимания произошедшего?! Я пребывал в Кин-Чиане, когда над этими благодатными землями разразились сперва невиданные дожди, а потом неведомая лихорадка. Недуг подкосил меня, как и прочих несчастных, два дня я бредил, а когда, наконец, оправился, понял, что как маг ни на что не способен! Даже волшебный огонёк не в силах сотворить! Жители королевства переболели и выздоровели, умерших почти не было, ну если не считать одного-двух десятков человек, а вот волшебники — все до одного лишились Силы. Да посмотри же на меня!

И он яростно топнул ногой. Торой не стал спрашивать, почему Алех не удивлён тому, что ученик его друга, некогда низложенный, вдруг снова обрёл свои способности. Он вообще ничего не спросил и не сказал. Промолчал. Лишь посмотрел на Алеха внутренним взором, нащупывая вероятную ложь. Эльф не противился. Хотя и мог бы. Волшебник явственно видел уверенные сполохи колдовской Силы над головой бессмертного. Определённо перед Тороем сидел ведьмак. Очень сильный, но всё-таки ведьмак, а не чародей. Сполохи горели уверенным прозрачно-синим светом и среди них не было ни единой тревожной нотки лжи.

— Ты ведьмак. — Спокойно констатировал Торой. — Ай-ай-ай… Ведьмак в составе Великого Магического Совета… Алех, как же ты дошёл до такой низкой лжи, не говоря уже о низкой магии?

Люция испуганно распахнула глаза. Ведьмак? Эльф? Да ещё и представитель Совета? Девушка залпом допила вино. Ну и дела…

— Да, ведьмак. — Спокойно ответил Алех. — А ты чернокнижник и некромант.

Торой усмехнулся:

— Ну, я-то этого никогда не скрывал, в отличие от тебя. Потому и поплатился.

Эльф удивлённо покачал головой и спросил:

— Разве ты не понимаешь, что я… был твоим хранителем? Неужели ум твой настолько притупился? — Он в сердцах хлопнул ладонью по подлокотнику кресла. — Ты ведь видел меня, когда очнулся в теле Рогона? И неужели не мог помыслить, что именно Рогон вверил твою судьбу моим заботам? Именно для этого мне всеми правдами и неправдами следовало попасть в Совет и дождаться твоего рождения. А ведь я, мой друг, более ведьмак, нежели волшебник. И, поверь, очень сложно скрывать свои умения, особенно, когда вокруг — самые лучшие чародеи сопредельных королевств. Ты даже не представляешь, чего мне стоило оказаться в Совете, и уж тем более, к каким ухищрениям довелось прибегнуть, дабы не оказаться раскрытым. И, кстати, Торой, именно я, понимаешь, я настоял на твоём низложении. Не случись это в своё время, и ты не остался бы магом после всего того, что разразилось на днях.

Волшебник смотрел на бессмертного широко раскрытыми глазами, словно видел не давно знакомого нелюдя, а какую-то редкостную диковину, ну, там, говорящую кошку или летающую лошадь.

— Ты? — одно это коротенькое слово вместило в себя столько противоречивых чувств, что развесившая уши Люция даже побледнела.

— Да, я. — Бесстрашно признал эльф. — И именно я весьма ловко подменил некие толкования Книги Судеб, чтобы представители Совета не вздумали проявить по отношению к тебе мягкость. Золдана очень уважали, а потому могло статься, что тебе простили бы и не такое из почтения к заслугам наставника.

Торой рухнул в кресло и уставился на горящий в камине огонь. Некоторое время маг сидел молча, осмысливая сказанное эльфом. Алех же допил вино, прошёлся по комнате и подобрал с пола один из рисунков Элукса. Тот самый, на котором была изображена Люция с кошкой и сидящим у ног Иланом.

— Красиво, — с видом знатока и бывалого эстета похвалил бессмертный работу художника и повернулся к ведьме. — Так, значит, ты и есть та колдунья, которая украла мальчика? Интересно, интересно…

Изящным движением эльф отбросил с плеч ещё мокрые белокурые волосы и подошёл поближе к огню, чтобы рассмотреть рисунок во всех подробностях. Алех учтиво помалкивал, давая Торою возможность переварить полученные новости. Между тем, бессмертный имел весьма плачевный вид — левый глаз наливался великолепным синяком, от одежды валил пар, спутанные волосы висели патлами и только царственная осанка позволяла педантичному Алеху выглядеть более или менее достойно.

Люция вздохнула и сказала ведьмаку:

— Я бы вылечила твой синяк, но у меня не осталось никаких трав. Всё было в том узелке…

Эльф благодарно и очень изысканно поклонился (этот поклон совершенно не вязался с его жалким видом), после чего самым светским тоном промолвил:

— Ах, ничего, ничего, пустое…

Однако Торой, не выныривая из пучины своих раздумий, звонко щёлкнул пальцами и в воздухе незамедлительно возник изрядно подмокший узел с вещами. Ведьма тут же принялась деловито рыться в пожитках. Маг не обратил на происходящее никакого внимания. Ему даже не пришло в голову, что, по сути, он и сам, не прилагая никаких усилий, может вылечить Алехов фингал. Волшебник совершенно упустил этот момент, а гордый эльф, конечно же, не стал просить.