Алёна Харитонова - Охота на ведьму

«Значит, Алех — лишь помощник Рогона, не он навёл эти страшные чары, которые коснулись минимум трёх королевств: Фриджо, Кин-Чиана и Флуаронис… Алех не врёт, иначе я разглядел бы его ложь. Да потом, он и впрямь начисто лишён Могущества. Если способности к колдовству спрятать ещё получится (при должном опыте и сноровке), то способности к магии не замаскируешь. Выходит, Алех не враг, если только он не в сговоре с таинственной ведьмой…»

— Алех!

Эльф поднял голову, отвлекаясь от сосредоточенного и прилежного смешивания трав, полученных у Люции.

— Что, Торой?

— Ты можешь поклясться клятвой бессмертного в том, что не причастен к произошедшему в королевствах, не знаешь того, кто устроил подобное и ни в коей мере не потворствовал и не потворствуешь случившемуся?

Остроухий ведьмак склонил голову к плечу и спокойно поинтересовался:

— Без этого ты мне не поверишь?

Торой отрицательно покачал головой.

Алех тонко улыбнулся и ответил:

— Правильно. — К эльфу постепенно возвращались прежние замашки бессмертного, умудрённого опытом столетий. — Что ж… Я клянусь тебе перед лицом Вечности в том, что не причастен к произошедшему в королевствах, не знаю того, кто устроил подобное, и ни в коей мере не потворствовал и не потворствую случившемуся.

Волшебник удовлетворённо кивнул, однако гаденькое недоверие всё-таки не исчезло совсем. Торой прекрасно помнил, как несколько лет назад один эльф уже давал ему подобную клятву, но при этом так умело, манипулировал словами, что умудрился обойти зарок.

— Торой… — тихо позвал Алех. — Я не обману тебя. Всё, что я делал, я делал ради того, чтобы ты сохранил свои способности и не погиб от неведомых чар.

Маг нервно заходил по комнате:

— Допустим, я тебе верю, но в таком случае, ответь — зачем? Зачем ты так рисковал? Я — человек, а ты — эльф! Эльф не может рисковать всем ради человека, который в лучшем случае проживёт всего-то семьдесят или восемьдесят лет!

Бессмертный грустно улыбнулся, осторожно потрогал налившийся бордовым синяк и убеждённо ответил.

— Может. Мой лучший друг был человеком. Он умер три с половиной века назад, но мне до сих пор его не хватает.

Торой вздрогнул:

— Это ты о Рогоне?

— О нём. — И эльф повернулся к ведьме. — Люция, если у тебя есть златолист, можно добавить и его, он отлично заживляет.

И ведьмак пустился в пространный рассказ о лекарских свойствах болотного растения. Девчонка слушала, открыв рот, и заворожено наблюдала за умелыми действиями бессмертного колдуна. Он же, ничуть не смущаясь, ловко растирал в старинной ступке травы, неспешно читал заклинания и даже успевал пояснять каждое из своих действий, ну ни дать ни взять — наставник перед классом учеников-лоботрясов.

Алех говорил неторопливо и понятно, время от времени с изящной небрежностью отбрасывал с плеч волосы и даже шутил. Люция против воли залюбовалась остроухим нелюдем, который, погрузившись в тонкости ведьмачьего искусства, утратил свойственную своему племени надменную спесь. Торой перехватил очарованный взгляд колдунки и усмехнулся — да уж, Алех настоящий эльф, при желании без труда обворожит любую барышню, даже будучи украшенный синяком.

Маг отвлёкся, отыскивая глазами притихших мальчишек — Элукс и Илан давно уже навели порядок перед балконной дверью и теперь клевали носами на широкой тахте — между ними, недовольно посверкивая на эльфа глазами, лежала обсохшая Кошенька. Понаблюдав за бессмертным ещё какое-то время, пушистая трёхцветка решила, что после её сокрушительного нападения он присмирел и может считаться неопасным. Удовлетворённая этим фактом животина беззаботно зевнула и свернулась калачиком между мальчишками.

А Люция, обрадованная появлением собеседника, который охотно отвечал на все её многочисленные вопросы, продолжала выведывать у эльфа тонкости колдовства.

— А как ты превратился в летучую мышь?

«Надо же, — приревновал незаметно для себя Торой, — а мы уже на „ты“».

— Ну… — замялся остроухий ведьмак, — Видишь ли… Это достаточно сложно, если ты в совершенстве владеешь умением летать на помеле…

Колдунка горестно вздохнула:

— Нет, не владею. Бабка не успела толком научить…

Алех на это только беззаботно пожал плечами:

— Я научу, если будет время. Думаю, за два-три года при должном старании ты всё освоишь…

Ведьма посмотрела на него едва ли не с обожанием.

— Алех. — Прервал идиллическую беседу Торой. — А как ты нас нашёл?

Эльф приложил компресс с наговоренными травами к синяку и, откинувшись на спинку кресла, ответил:

— Очень просто. Я всего лишь поставил себя на твоё место. И решил, что ты отправишься именно в Гелинвир — крепость испокон веку считается самым надёжным укрытием. А потом, уже будучи в Фариджо, я обнаружил след твоего волшебства — этот дождь. Он буквально весь пронизан магией. Ну и ещё я видел некую яблоню во дворе одной старой деревенской бабки…

Чародей улыбнулся, вспомнив Ульну.

За окном тем временем забрезжил рассвет. Алех опасливо покосился на высокие створки и с робкой надеждой в голосе спросил:

— Ты уже убрал тела?

Торой кивнул. Он знал, сколь сильно эльфы боятся смерти и всех её проявлений, а потому не удивился, услышав в голосе бессмертного плохо скрываемую дрожь.

— Алех, как ты думаешь, кто затеял всю эту канитель с зеркалом?

Бессмертный озадаченно помолчал, придерживая компресс, а потом со вздохом ответил:

— Не знаю. Нам остаётся лишь одно — ждать.

Торой вскочил:

— Но мы не можем ждать! Да и, самое главное, чего ждать? Ты знаешь? Кто бы и зачем это ни устроил, но он явно не сентиментальничает, а идёт к поставленной цели, невзирая на средства. Это беспринципный человек, для которого смерть сотен людей — недостойная внимания мелочь. Честно говоря, я даже подумал, что это ты…

Алех насмешливо приподнял бровь, словно вопрошая, мол, чем обязан?

— Да потому, — ответил Торой на безмолвный вопрос, — что только эльфы могут вот так, безжалостно, вершить чужие судьбы, особенно, если это судьбы человеческие. А, когда Рогон сказал мне, что ты был ведьмаком, то…

— Можешь не продолжать, — обиженно прервал его Алех, переплетя красивые пальцы. — Фантазия у тебя всегда была отменная. Могу представить, каким чудовищем ты меня возомнил.

Волшебник уныло кивнул. Люция присела на подлокотник его кресла и ободряюще потрепала по плечу. От эльфа не укрылся этот знак внимания, и он грустно вздохнул, как будто неожиданная ласка напомнила ему что-то не очень весёлое.