как он проткнул эйдолона, но и без того широко раскрытые глаза Сестры Совы расширились еще больше при представлении Эрриса, и ее пристальный взгляд не отрывался от него.
— Ах! Сотворенный человек. — Она подняла свою палку одной морщинистой рукой, и ноги Яз оторвались от земли всего на дюйм или два. Все они поднялись, за исключением Эрриса, который остался на месте. Монахиня вернула их всех на положенные места. Магия ощущалась точно так же, как у Турина. — Лестал Эррис Кроу из свободного города Эйнджелстоун, — продолжила сестра Сова с кривой улыбкой. — Я так долго ждала встречи с тобой.
Для Яз понятие разных языков было чем-то совершенно новым и она не удивилась, что монахиня могла говорить на них. Именно замешательство на лице Мали напомнило ей о странности происходящего. Яз сделала все возможное, чтобы помочь, протолкнув слова старухи к Мали через их связь, надеясь, что это даст ей их понять. Мали в ответ улыбнулась.
Эррис склонил голову набок, глядя на Сестру Сову:
— Ты меня знаешь?
— Когда я была маленькой девочкой. — Сова взглянула на Мали. — Возможно, твоего возраста. У нас здесь была легендарная Сестра Облако в качестве Госпожи Путь. Та самая, которая подчинила себе Западного короля. У этого гордого человека в замке был любопытный пруд, полный не воды и даже не крови, как в культах ведьм Баррона, а других мест и других времен. Сестра Облако целый год смотрела в это темное зеркало. Не так долго, чтобы потерять рассудок, но достаточно долго, чтобы стать странной. Она сделала много пророчеств — ни одно из них не является правдой, потому что, если ты предсказываешь будущее, ты его меняешь, — она просто использовала их, чтобы направлять нас. Прикосновение света Предка, так она назвала это. Она рассказала мне только об одном из них. Остальные записаны в железной книге, которую хранит Церковь. Мне, по ее словам, она рассказала только потому, что увидела сомнение в моем сердце. И чтобы я знала, что все, что она когда-либо говорила мне, было правдой. Она сказала, что это подарок. Хотя сейчас, сто лет спустя, это кажется горьким, потому что на смертном ложе она рассказала много темных секретов. — Сестра Сова улыбнулась, показав несколько зубов. — Простите бредни старой женщины. Эррис из Эйнджелстоуна: ты долго приходил, и у меня был утомительный день. Добро пожаловать.
— Но... — Мали переводила взгляд с одного на другого. — Как вы узнали, что должны быть здесь? Сестра Облако сказала вам прийти? — Мали произнесла имя Сестры Облако так же, как Икта могли бы говорить о Боге в Море.
— Нет, дитя. Ничего столь точного никогда не слетало с губ этой женщины. Я почувствовала сильный пульс в нитях и поняла, что это какое-то рода прибытие. Поскольку я сомневалась, что вы спуститесь с небес, я решила ждать здесь. Я полагаю, вы могли бы подняться по Винной Лестнице и сделать меня скорее глупой, чем мудрой. Но, похоже, я сделала правильный выбор.
Сестра Сова повела их прочь от тропинки на утесе, бормоча что-то Мали на их родном языке. Яз обнаружила, что они достигли вершины широкого плато, покрытого все тем же голым камнем. Ветер здесь был сильнее, воздух прохладнее, но все равно оставался лишь слегка сильнее приятного бриза, даже в ее нижней рубашке, шкурах крот-рыбы и немногом другом. Плато простиралось на мили, простираясь на север и запад. Монахиня повела их к ближайшему углу, где странный лес огромных каменных колонн отраживал пространство, отведенное под здания.
Яз улучила момент, когда они добрались до колонн, чтобы оттащить Мали назад и прошипеть:
— Что она тебе сказала там, на утесе?
Мали усмехнулась:
— Что мы все пахнем рыбой и могли бы принять ванну, прежде чем встретимся с аббатисой.
Яз нахмурилась и задумалась, чем еще должны пахнуть люди и что такое ванна.
Проходя между огромными колоннами, Яз вспомнила лед-город, который они совсем недавно пересекли. Те башни были в десятки раз выше, но урок, казалось, заключался в том, что если ты хочешь только одного — заставить людей чувствовать себя крошечными, — ты, в значительной степени, напрасно стараешься, если уже вышел за определенную черту.
— Послушницы будут считать, что вы спасли юную Мали со льда и вернули ее домой, — сказала Сестра Сова. — Это, по сути, мое предположение. Но, учитывая странность, предшествовавшую вашему прибытию, и то, что один из вас намного больше, чем кажется, я думаю, что за вашим прибытием кроется гораздо бо́льшая история, чем я могу себе представить. — Она какое-то время молчала. — Я не спросила тебя об остальном Мистическом Классе, Послушница Мали. Я молюсь, чтобы новости были хорошими, но плохие новости стоит рассказывать как можно реже, и я вижу, как печаль тянется за тобой. Так что соберись с духом и, когда придет время, честно расскажи о своих сестрах.
Они видели монастырь лишь мельком, пока не прошли колонны, которых было сотни и сотни. Они не служили никакой цели, которую могла видеть Яз, и их не смогли построить все три известных племени за десяток лет. Монастырь поразил бы Яз шестимесячной давности, но сегодняшнюю Яз, которая видела города Пропавших — как над землей, так и под землей, —удивить было труднее. Центральный купол, однако, был впечатляющим произведением архитектуры, а здания, разбросанные вокруг него, казались одновременно величественными и завораживающими.
— Вы пришли во время урока, — объяснила сестра Сова. — Я вышла из Серого Класса, оставив их глядеть на головоломки. Надеюсь, ничего не подожгли. — Она посмотрела поверх крыш на далекую башню и нахмурилась. Дым выходил из полудюжины труб, расходясь черными полосами.
Учитывая количество зданий, это место действительно казалось довольно пустынным. Несколько монахинь в черных одеждах двигались между дверными проемами, съежившись, как будто думали, что здесь холодно. В здании с открытым фасадом монахиня — герант по размерам — колотила молотком по куску раскаленного железа. Это напомнило Яз о Кайлале за работой перед его кузнечным горшком.
Куина остановилась, когда они проходили мимо одного из дверных проемов, и неуверенно потянулась к двери:
— Это... это дерево?
Сестра Сова повернулась и после минутного замешательства улыбнулась:
— Да. Ты ведь не часто видишь это на льду, не так ли?
Куина не ответила, но с медленным восхищением приложила кончики пальцев к шероховатой поверхности:
— Яз, оно настоящее! Иди и почувствуй.
Яз
