От веселых мыслей Свидерского отвлек хрустальный звон, прокатившийся по залу. Мартин, все еще впечатленный «богинями», сидел с отсутствующим видом. Над сценой развернулся огромный экран, стали подниматься и рассаживаться в креслах у экрана будущие докладчики. Гости начали утихать и поспешно опускаться на свои места, цветы-светильники меркнуть, пока помещение не погрузилось в полумрак. Осталась освещенной лишь сцена, на которую поднялся распорядитель — сухой желтокожий старичок с длинной узкой бородой, одетый в примелькавшийся уже шелковый халат.
— Почтенные гости наши, — хорошо поставленным голосом произнес он в микрофон, — мое сердце преисполнено радостью от того, что столько могущественных мужей и жен опять собрались под благословенной сей крышей. Пусть пребудет с каждым из вас благодать от Желтого нашего Господина. Мы здесь обсудим печальные новости, но будем помнить, что уныние не решает проблем, только знание способно справиться с несчастьями. И, чтобы не терять драгоценного времени, щедро отпущенного нам Небесными Покровителями, представлю вам первого докладчика. Черныш Данзан Оюнович почтил нас своим присутствием. Прошу вас, глубокоуважаемый Данзан-сэ.
На сцену поднялся подтянутый пожилой мужчина с хищным лицом и черными волосами, с едва заметной сединой на висках.
Зал встал в почтительном молчании. Легенда, один из старейших и сильнейших магов мира, он застал еще и прадедушек тех, кто находился в зале. Уже и ученики его учеников умерли, а он все жил и занимался изучением жизни и смерти. Продолжительность жизни мага напрямую зависела от его личного могущества — а Черныш был очень силен. И приветствующее его магическое сообщество село только тогда, когда он, закончив раскладывать на трибуне бумаги, поднял голову, словно только заметил находящихся здесь людей и сипло сказал в микрофон:
— Благодарю вас, уважаемые коллеги. Тронут, тронут. Садитесь, пожалуйста. Не будем тратить время на пустые церемонии.
— Может и Алмазыч здесь? — тихо спросил Мартин у Алекса, когда они уселись. Свидерский качнул головой.
— Я никого из старшей когорты больше не видел. Им не до этого.
— А Черныш чем занимается сейчас, не знаешь? — они наблюдали, как на экране появляются диаграммы, цифры.
— Он нежить изучал всю жизнь, — почти не разжимая губ, пробурчал ректор, — знаю, что пытался жизнь искусственно создать, но о результатах не слышал. Плотно работает со стихиями жизни и смерти. Сейчас, кажется, ставит эксперименты на добровольцах — хочет вывести идеального человека. Защищенного от болезней и травм. Но у него все засекречено так, что все это только слухи.
Черныш откашлялся.
— Я не любитель долгих речей, — сказал он, — поэтому сразу к делу. Как вы знаете, я являюсь руководителем научно-магического исследовательского института по вопросам нежити. К нам стекается вся информация о восставших существах, об их видах, частоте и географии появления. Эта работа ведется уже сто пятьдесят лет. И мы имеем право и основания утверждать, что скоро мир столкнется с серьезной проблемой.
Он повернулся к диаграмме, ткнул указкой в столбцы, поднимающиеся лестницей.
— Здесь простая количественная аналитика. Статистика проявлений нежити по годам за последние полтора века. Как вы можете видеть, каждый год происходило небольшое прибавление, не критическое — но!
Он махнул указкой, и диаграмма сменилась. Вместо большого количества столбцов теперь было всего два — маленький синий и высокий красный.
— Каждые пятьдесят лет количество проявлений удваивалось. И мы воспринимали это как норму — росло число захоронений, росло население Туры. Однако за последний год ситуация изменилась катастрофически.
Он снова махнул указкой. На этот раз на экране появилась таблица с кучей цифр. Зал внимательно слушал.
— Только по сравнению с прошлым годом число проявлений увеличилось в два с половиной раза, — объявил докладчик напряженно внимающей аудитории. — Если раньше на кладбищах и захоронениях одновременно восставали единицы, то теперь это десятки. А число мелкой нежити вообще не поддается исчислению. Пока они обходят крупные города из-за обилия храмов, хотя и там под землей ситуация удручающая. Зафиксированы нападения в метро, в канализационных системах — на обслуживающий персонал. Более того, нежить стала организовываться в высшие формы. Об этих проявлениях подробно расскажут коллеги, которые будут выступать после меня, — Черныш вежливо кивнул магам, сидящим на сцене. — Я же хочу донести мысль, что нам грозит катастрофа планетарного масштаба. Именно поэтому здесь присутствуют не только члены магического сообщества, но и высокие правительственные гости. Силами только магов эту проблему не купировать — я не говорю «решить», заметьте, — мы можем только объявить чрезвычайное положение, подключить армию и выжигать очередные восстающие кладбища.
В зале заволновались — пронесся гул шепотков, выдохов.
— И мы подходим к главному вопросу, — продолжил Данзан Оюнович. — В чем причина этого неуправляемого процесса?
Он отложил листы, диаграмма потухла.
— Я всю жизнь работаю со стихией Смерти, — произнес он, и это прозвучало даже зловеще. — Мы все знаем, что это самая неизученная первооснова нашего мира. Самая неподдающаяся анализу. Мы привыкли в основном использовать ее для фиксации магформул. Но я могу с уверенностью утверждать, что темная стихия — та самая грань, которая отделяет живое от неживого, которая держит останки в неизменном гниющем и рассыпающемся от времени состоянии. Это, выражаясь языком метафор, та самая точка, которая означает абсолютный и неизменный конец живого. Повторю, мы мало ей пользуемся. И не замечаем, что она слабеет. И чем дальше, тем круче дуга ее мощи опускается к нулю. А, значит, фиксатор неживого перестает действовать. И мы наблюдаем последствия этого ослабевания.
— Но каковы же причины? — крикнул кто-то нетерпеливый с задних рядов, и коллеги стали возмущенно оглядываться на наглеца.
— Причины, — протянул Черныш. — Причины, — повторил он задумчиво. — Здесь мы уходим из конкретной магнауки в религию и философию, уважаемые коллеги. Думаю, лучше всего о причинах нам могут рассказать священники, персонализирующие Великие Стихии. Но так как их здесь нет, попробую я. Мы привыкли к тому, что основ у мира шесть, они гармонично связаны и дополняют друг друга. Привыкли, что, в отличие от своих братьев и сестры Черный Жрец не проявляется перед людьми, собственно, единственными доказательствами его существования является его стихия и потомки блакорийской аристократии, обладающие специфическими умениями. И, раз она слабеет, смею предположить, что что-то неладно в тех сферах, куда мы, живи мы хоть тысячу лет, проникнуть не можем.
