Хагрид с охотой стал пояснять непонимающим ученикам, кого они перед собой видят. Точнее, не видят. Его прервала Парвати:
-- Но ведь это плохой знак! -- воскликнула она, -- Они приносят людям, которые их видят, жуткие несчастья. Профессор Трелони говорила....
Ну вот, опять эта Трелони! Парвати была просто фанаткой этой сумасшедшей старухи. Это плохой знак, это еще более плохой знак, а это вообще проклято -- как все это надоело. Зачем я вообще выбрал Прорицания?! Если верить Трелони, я уже раз двадцать должен был умереть самым мучительным образом.
К счастью, Хагрид не разделял глупых суеверий Парвати, и продолжил урок.
И тут пришел лесник и всех разогнал. Точнее, пришла Амбридж и все испортила.
Впрочем, это было ожидаемо -- эта расистка даже не пыталась скрыть своих нацистских взглядов. Полувеликан на месте преподавателя -- такого она выдержать просто не смогла бы. Вон, каким предвкушением утонченного издевательства светится ее лицо.
Все свои записи в блокноте (самые обидные) она громко озвучивала так, чтобы все ее услышали. Слизеринцы веселились вовсю, а гриффиндорцы бессильно сжимали кулаки. Особенно злобной выглядела Грейнджер.
Амбридж стала опрашивать учеников об уроке. Начала, что неудивительно, со Слизерина. В частности, с Пэнси. Та, еле сдерживая смех, что-то говорила Амбридж.
Нет, я все понимаю, издевательство, демонстрация своей силы и все такое. Но Амбридж-то куда лезет? Она ведь из себя ничего не представляет: уродливая, бестолковая и ничего не умеющая расистка. У нее нет никакого морального права вести себя так, будто она большая шишка. Тупая марионетка, она меня бесила. Я не выступаю в защиту Хагрида. Я просто Амбридж ненавижу больше, чем его. А она получала огромное удовольствие, заставляя Хагрида нервничать и ошибаться.
Даже ко мне эта жаба подошла с вопросом. Я лишь что-то буркнул в ответ, но Амбридж было этого достаточно -- она записала в блокнот что-то свое и переключилась на Невилла.
Список людей, которых я просто обязан убить, пополняется.
Не корысти ради, как говорится, а токмо во имя улучшения генофонда планеты.
16.02.2011
Глава 28
На крайнем собрании АДа Поттер отозвал меня в сторону, с явным видом "поговорить по душам". Остальные занимались отработкой заклинаний и на нас не обратили внимания.
-- Ну, и что ты хотел? -- спокойно спросил я, когда мы отошли достаточно далеко, -- Предупреждаю сразу, если хочешь признаться мне в любви -- на взаимность даже не надейся, я не педик.
-- Закатай левый рукав, -- неожиданно потребовал Поттер.
Вот тебе раз. Вид у меня был, как будто холодной водой окатили.
-- Зачем? -- осторожно уточнил я.
-- Я думаю, что ты Пожиратель Смерти, -- прямо ответил очкастый параноик.
Твою же ж мать. Почему?! Почему он так думает?! Где я прокололся? Или меня кто-то сдал? Но в школе только Снейп знает о том, кто я! И он уж точно никому ничего не скажет, раз уж Непреложный Обет дал!
-- И с чего это ты взял, Поттер? -- тихо, с нотками угрозы, спросил я.
-- Не твоё дело, Стоун, -- не менее злобно ответил Поттер.
-- Значит, ты беспочвенно меня пытаешься обвинить? Не самая разумная политика.
-- Я знаю, что среди Пожирателей Смерти есть некто по имени Александр. И он твоего роста, -- неожиданно признался Поттер.
Черт, черт, черт. Какая сука меня сдала? Но он не знает точно, иначе бы не требовал закатать рукав. Вот почему он за мной следил, теперь понятно. Все-таки вовремя я избавился от татуировки, пирожок мне за своевременность и сообразительность. Несколько отвратительных часов этого стоили.
-- И ты, конечно же, подумал, что это я. К твоему сведению, мой шрамоголовый друг, имя Александр довольно распространенно. Его даже нельзя назвать русским. Зародилось оно, кажется, в Древней Греции. По крайней мере, был такой Александр Македонский, может, слышал? Так с чего ты взял, что этот Александр, который Пожиратель, это я? Только по имени и росту?
-- Ты подозрительный....
-- Разумеется, я ведь слизеринец. Ты не менее подозрительный, к слову, но я же не обвиняю тебя в содействии Темному Лорду.
Мне в ребра уперлась палочка Поттера. Видимо, вихрастому надоел наш маленький диспут.
-- Ну что ж, -- ухмыльнулся я, -- Не забудь извиниться.
Я закатал левый рукав и продемонстрировал девственно чистую кожу. Потом, для убедительности, так же показал правое предплечье.
-- Ой, какой ужас -- Метки нет. Надеюсь, я тебя не разочаровал?
Поттер ничего не ответил, лишь молча пошел к своим "ученикам". Даже не извинился. Ладно, забудем до поры до времени. Сделаем вид, что это было досадное недоразумение. Хотелось бы верить, что таким образом я скинул с себя подозрения, но нет. Зная Поттера (и его рыжую подружку), могу точно сказать, что уже сегодня ночью они родят новую версию, доказывающую, что я Пожиратель Смерти. Например, что Волдеморт специально меня не заклеймил, дабы меня не раскрыли. Или что я спрятал Метку. И ладно бы они основывались на фактах, так нет -- у них только собственные догадки и домыслы.
Но все же, какая сволочь меня сдала? Откуда Поттер узнал обо мне?
Приближалось Рождество, опять. А я метался между двух желаний: уехать из Хогвартса и остаться в нем. В пользу первого желания говорило то, что следовало посмотреть себе дом, проконтролировать Киру, да и Лорду напомнить о своем существовании надо -- вдруг что обломится. А вот в пользу второго говорило желание доскональнее изучить Выручай-Комнату и ее возможности. В частности, может ли она предоставить мне редкие ингредиенты и фолианты по Темной Магии. Честно говоря, сомневался в этом, но попытка не пытка.
На моих метаниях поставил крест Волдеморт, прислав короткое письмо: "На Рождество едешь к Малфою". И всё. Ну что ж, значит судьба.
К моему удивлению, в поезде я узнал от Лонгботтома, что Поттер со всеми Уизли исчезли из замка накануне в неизвестном направлении -- ушли с МакГонагалл и больше не возвращались. Якобы, ночью Поттеру что-то приснилось про отца рыжего. Интересно, спасибо Невиллу за информацию. Все-таки наивный он парень.
На вокзале нас с Драко встречал Люциус. Выглядел он каким-то особенно бледным. Я сразу почуял неладное -- что-то явно случилось. И это "что-то" не принесло Малфою-старшему душевного спокойствия и равновесия. Но ему хорошо -- он блондин, поседеет, так никто и не заметит. На наши приветствия он только кивнул и пошел на улицу. Со свежего воздуха мы аппарировали в Малфой-менор.
