— Да уж, никогда не собирался быть женихом, — с тонной язвы и насмешки, произнес варвар. — Многие слышали обо мне как о Безумном Серебряном Ветре. Признаю — имечко так себе, даже у меня от него уши в трубочку заворачиваются. Ну а зовут меня. Что ж, позвольте представиться, — северянин откинул полы плаща и поклонился в лучших традициях аристократии. — Кронгерцог Тим эл Гериот, глава рода Гериотов, ходящих среди демонов.
Вот теперь в шоке пребывала и сама Мия. Гериот, какое знакомое имя рода, будто из древних страшилок…
— Лжец! — воскликнул вскочивший имперский посол. — Гериоты истреблены! Их не…
Наверно, посол хотел закончить фразу, но в это время по лицу Тима вдруг побежала черная змейка, оставляя за собой столь же черный узор. Он шел от переносится, закрывал собой лоб и глаза, увенчивая завитками щеки. Узор держался достаточно долгое время, чтобы его смогли рассмотреть, опознать и запомнить все присутствующие. Узор, который невозможно подделать, узор, которым матери пугают детей уже многие века. И чувствовалось, что в зале, помимо воли, расползается облако страха. И лишь немногие не выражали страха. Среди этой малочисленной группы разумных, была и Мия. Ей было все равно, пусть даже демон.
— Кто-то еще хочет сказать что-то, про мое происхождение? — насмешливо улыбнулся кронгерцог Гериот. — Нет? Ну и прекрасно. А то я устал — весь день по городу мотался.
Наверно не стоило Тиму откалывать свою очередную шутку, потому что несостоявшийся муж Лиамии вышел из себя. Он взмахнул рукой и в сторону варвара полетел здоровенный, сантиметров двадцать в диаметре, огненный шар. Мелькнули сабли, искрящиеся от молний, и шар, разделившись на две половинки, ударил в стену храма.
— И это ты называешь ударом? — явно копируя кого-то, спросил Тим.
Вдруг, вокруг северянина взвилось настоящее торнадо, оно ударило в потолок, выбивая щебень, закручивая огромные камни в безумной пляске. Взорвались стеклянными брызгами витражи, задрожали стены, закричали люди, пытаясь устоять на месте. Мгновением позже глыбы впились в стену за спиной Эзема, который был бледнее накрахмаленной простыни. Ветер стих и мусор осыпался на пол.
— Вот это — удар.
Тим Ройс
— То есть ты выпил тот отвар и стал вроде как сыном Добряку? — уточнила Мия. — Гениально. Как он тебя ловко провел.
— Не думаю, что он меня провел, — недовольно буркнул я. — Просто не счел нужным посвящать меня во все детали. Хотел, чтобы я сам догадался.
— И ты сделал это весьма вовремя, — хмыкнула девушка.
— Не понял. Это ты так проявляешь недовольство?
— Да что ты. Какое недовольство. Заставил девушку мучиться пару дней, потом сорвал её свадьбу, почти разрушил храм, поругался с отцом девушки, который случайно оказался Визирем, потом за закрытыми дверьми целый час разговаривал с Султаном, заставляя волноваться всех. А потом еще и целую ночь мучил девушку разговорами. Между прочим — на улице холодно, и лежать на земле это не очень здорово.
Мы лежали на холме, среди цветущего сада. Солнце уже поднималось и вся ночь ушла на то, чтобы перебивая друг друга, рассказать то, что не знал, пожалуй никто. Я, впервые в своей жизни, рассказал кому-то, то самое «все». Вернее, почти всё. Кое-что, одну маленькую деталь, связанную со мной, я не мог рассказать даже ей. Я это не мог рассказать вообще никому, кто когда либо жил и будет жить. Да никого, впрочем, и не волновала теория переселения душ. Глупости какие.
После свадьбы, если так можно назвать тот спектакль, на костюмы к которому ушли все мои деньги, начался настоящий переполох. Помню смутно. Все куда-то бежали, что-то кричали, что-то делали, а меня, под эскортом, вместе с Визирем и его семьей, вместе с Султаном, вели во дворец отца Мии. Он был ближе всех. Там мы действительно общались с правителем этой страны за закрытыми дверьми. Хотя, это скорее он общался, а я только кивал. Если вкратце, Султан рассказал мне что мне не стоит делать, чтобы не оказаться на дыбе, и что мне стоит сделать, чтобы он меня не прибил. По сути, моя задача была проста как никогда — сидеть мирно тихо, не высовываться, ждать распоряжений, быть пай мальчиком и вообще притворится веником. Скорее всего, такое сказочное радушие, было обеспеченно тем, что все пребывали в шоке. Как же — глава проклятого рода, по совместительству, последний из этого самого рода, оказывается помолвлен с дочерью названного брата Султана. Я, кстати, и сам в шоке что решился на такую авантюру. Вот и делай потом добрые дела, спасай девушек от лап всяких шарханов. Не удивлюсь, если по всем уголкам мира уже собираются группы приключенцев, дабы отправиться в путь и одолеть проснувшееся на востоке зло. Да я бы и сам бы на себя с мечом пошел, не будь я собой… Да — глупая фраза. Может, стоит найти и осквернить труп Добряка? Или все же поблагодарить его и кинуть монету Харте? Боги, как же все сложно.
— Так ты рада или недовольна? А то смотри, отдам тебе Эзему.
— Ну и отдавай, — фыркнула девушка. — У него хотя бы нет сорока пяти секретов.
— А ты еще и считала? — поперхнулся я.
— Ага, и за каждый ты мне должен.
— Тогда у тебя там, — я задумался, загибая пальцы. — Двадцать шесть секретов, за которые ты мне тоже должна.
— Нет.
— Что нет?
— Не должна.
— Это еще почему? — возмутился я.
— Потому что я — прекрасная девушка, а ты — наглый варвар. История не знает таких случаев, когда прекрасная девушка была бы должна наглому варвару.
— Убейте меня, — прохрипел я, стучась головой о землю. Лучше было сесть на первый корабль и не затевать всю эту авантюру.
— Да, спасибо что напомнил. И за спасение жизни, ты мне тоже должен.
— Но я тебя тоже спасал!
— Это была твоя работа.
— Я уде просил скорой смерти?
— За ночь, или за все время нашего компаньйонства?
— За ночь.
— Тридцать три раза.
— Символично.
Мы рассмеялись, весело и беззаботно, совсем не так, как раньше. В этом смехе было что-то другое.
— Наверно, я должна спросить — что теперь будет, — вздохнула тори.
— Тогда, я бы ответил — будет корабль, — в тон ей, вздохнул и я. — И если ты захочешь, он будет и для тебя.
— Хорошо, — кивнула смуглянка.
— И ты даже не спросишь куда? — поинтересовался я.
Девушка взглянула на меня, а потом бросила в меня цветком.
— Не заставляй меня говорить эти слова, — прошипела она.
Я посмотрел в прекрасные глаза и понял что девушке все равно куда, главным для неё было что-то другое. Наверно, я бы не хотел смотреться в этот момент в зеркало, чтобы не видеть свои глаза. Никогда не любил подобные выражения лиц.
