— Я знаю, что это их самое заветное желание.
— Только их? — Имира надула губы и подняла вверх тонкие брови.
— Нет, нет, Им, — закачал головой Вин. — Это наше с тобой желание. Я помню, как в двенадцать лет попросил тебя стать моей женой.
— Я до сих пор храню твой подарок у самого сердца, — девушка достала из потайного кармашка на груди маленькую белую береговую ракушку овальной формы. — Вин, почему ты бросил меня и сбежал из дома? Тогда все обернулось бы по-другому, и мы были бы оба счастливы!
— Я говорил тебе тогда и сейчас, что я люблю море и не представляю своей жизни без него!
— А меня ты любишь?
— Имира, я сдержу все свои обещания. Пойми, сейчас я не могу даже согласиться на всенародное объявление о наших планах, ибо не знаю, когда вернусь домой, и вообще вернусь ли я…
— О нашей свадьбе уже говорит вся Релия, — возмутилась графиня, — а ты собираешься опять сбежать?! На этот раз ты никуда от меня не денешься, Вин. Я пойду с тобой, хоть в море, хоть по суше!
— Я никогда не беру на свой корабль женщин, — усмехнулся пират. — К тому же у меня уже нет корабля и команды. И тебя я с собой не возьму. Им, это путешествие не для тебя. Но когда я вернусь, мы с тобой обязательно поженимся. Поверь, ты одна можешь стать моей женой!
— Ты говорил мне это три года назад, а до этого ещё двенадцать лет, — она перешла на срывающийся крик. — Как я могу тебе верить, Винде?! Когда любишь человека, не оставляешь его одного! Вместо этого, ты приводишь в свой дом незнакомых женщин, от которых не отходишь ни на шаг! Сколько у тебя уже было эрлинских, черноморских, гарунских принцесс? И всем ты говоришь то же самое? Подожди меня, любимая, я скоро вернусь, годов через десять!
— Имира, ты ведь знаешь, что моему слову можно верить, — спокойно ответил Вин.
— Тогда скажи его, скажи, что любишь меня, — в глазах девушки появились слезы.
— Я люблю тебя, но сейчас у меня другие дела. Я должен помочь своему другу. Мы не планируем надолго задерживаться в стране, но если твой отец не перестанет мутить воду с наследным принцем… — Вин не мог более говорить, потому что в его лицо впились сладкие губы девушки. Он почувствовал поцелуи на щеках, шее. Её руки крепко обнимали его плечи. Вин отдался сладостному порыву, но через мгновение с силой оторвал от себя обезумевшую девушку, вцепившуюся зубами в его язык и губу.
— Им, я люблю тебя, очень сильно, но это скорее любовь к старому другу, товарищу по беззаботным шаловливым играм. Мы были раньше детьми. Мы очень изменились, и чтобы говорить серьезно о чувствах, следует проверить их временем…
В воздухе раздался звонкий хлопок от пощечины.
— Как ты можешь? Как ты можешь заставлять меня ждать и верить столько лет? — прокричала сквозь слезы девушка, осознав его слова.
— Ты совсем недолго ждала, Им, — холодно ответил Вин, держась за покрасневшую щеку. — Через два года ты уже вышла замуж за молодого маркиза, а через полгода после его скорой смерти за старого принца, самого богатого дворянина в Релии.
— Меня заставил отец!
— Имира, я люблю тебя и прошу у тебя прощения, — проговорил пират, но в ответ он получил новый удар.
— Не смей этого говорить! Зачем ты приехал? Ты только возродил уже утраченные надежды, а теперь опять их уничтожаешь. Давай сбежим, Винде! Убежим и будем вечно принадлежать друг другу, быть вместе везде и всегда, не страшась никого и ничего!
— Им, ты великолепна, ты беззаботна, ты живешь в этом прекрасном особняке… Куда ты хочешь бежать, если от себя уйти никогда невозможно? Здесь твой дом и твоя стихия. Я обещаю, что…
Ворота конюшни с шумом распахнулись, и в сиянии мерцающих звезд возникла фигура молодого мужчины.
— Вин? Ты здесь? — раздался окрик черноморца.
— Да, Ортек, — ответил граф, выходя на свет.
— Вин, ты должен прекратить все эти разговоры и намеки на тайные послания, опасные заговоры! — Ортек был возбужден, он быстро схватил друга за рукав кафтана и потащил к ярко освещенному дому. Казалось, он даже не заметил девушку, стоявшую в темном углу.
Удаляясь, пират бросил на подругу юных лет сожалеющий взор. Её глаза горели яростным зеленым пламенем. Молниеносным движением руки она стащила с пальца кольцо и всунула его в ладонь графа, мимо которого выскользнула из конюшни.
— Ты трус! Ты трус, или ты меня никогда не любил, — жестко попрощалась Имира, скрываясь в ночи, и Вин остался в распоряжении черноморца, который даже не дал товарищу прийти в себя от пережитого потрясения. Граф не знал радоваться свершившемуся разговору или тосковать по тому, что уже никогда не вернуть столь прекрасную девушку. В ладони он сжимал золотое кольцо, украшенное крупным изумрудом, которое принадлежало его матери Полине де Терро и являлось семейной ценностью. Это признание в любви было подарено графине де Кор много лет назад, когда влюбленные не могли оторвать друг от друга восхищенных взглядов и сладких губ.
Наконец, Вин расслышал слова Ортека. Возмущенный и распыленный царевич придвинул графа к боковой стене.
— Я уже сотню раз пожалел, что не сдержался тогда и, выпив крепкого вина, открыл свое происхождение графу! Но, Вин, он не должен был без моего ведома устраивать из всего такое представление?!
— Что произошло в мое отсутствие? — беспокойно спросил де Терро.
— Молодежь разошлась в общество дам, и де Кор приказал закрыть двери кабинета, так как в нем остались самые надежные и проверенные люди. Далее продолжились те же речи о проклятых гарунах, невыносимых алмаагцах и старом государе. Тут граф достал из тайника грамоту, в которой сообщалось о секретном союзе релийских морян, целью которого провозглашалось возведение на престол истинного наследника, то есть меня. Он предложил всем собравшимся подписать соглашение и далее внести в казну секретного общества по сотне золотых, которая пойдет на создание флота для отвоевания черноморского престола у моего брата!
Вин не смог сдержать смеха:
— Они собираются начинать войну с Черноморьем?!
— Я пытался возразить этим бредовым идеям, но меня уже никто не слушал. Де Кор обращается со мной, как с мальчишкой. Говорит, что ошибка, совершенная Дарвином, должна быть исправлена. Государь не должен был отказываться от родного сына, и тогда сегодня две страны, поклоняющиеся Морю, были бы едины и смогли бы бросить вызов империи Ал-Мира. Как странно, что релийцы совсем позабыли о волчьем проклятии моего народа?!
— Такие великие заговоры свершаются в Релии постоянно. Не стоит верить, что от слов граф быстро перейдет к делу. Но главным виновником этого дела, если оно будет раскрыто и дойдет до ушей нашего государя, будешь ты, мой юный царевич. За тобой будут охотиться все ищейки генерала, и тебе в скором времени отсекут голову, которая иногда бывает слишком горяча.
