— Но я не враг своему деду! Я ведь и направляюсь в Алмааг к нему, чтобы раздобыть живой воды! Вин, поверь, я не собираюсь участвовать в этих тайных интригах!
— Я не предполагал, что у Анте так быстро созреют столь грандиозные планы. Если ты хочешь оказаться быстрее почтовых голубей и слухов, которые распространяются в этих краях со скоростью северного ветра, то могу заверить тебя, что сейчас мы только теряем время за пустыми разговорами.
Оквинде поискал взглядом добрых лошадей, отдыхавших в стойлах. Царевич верно разъяснил его слова. Вскочив в седло, друзья по окружной тропе выбрались на проезжую дорогу. Холодный ветер морозил их лица и тела, но всадники не обращали внимания на стужу и мглу.
— Так как тебе удалось улизнуть от заговорщиков? — крикнул Вин на скаку.
— Когда слуга принес полные кубки вина, и граф в порыве ликованья произнес речь во славу нового принца-наследника Ортензия Первого, никто, видимо, не заметил, что царственная персона украдкой покинула общество морян!
* * *
Дуглас сидел в полутемной гостиной Сверкающего Бора. Его кресло было пододвинуто к угасавшему камину, возле которого любимая охотничья сука графа де Терро играла со своими месячными щенками. Собака ласкалась к ногам Дуга, и он нежно гладил её по блестящей шерстке, но звереныши боялись большого человека. Их пугал незнакомый чужой запах его тела. Дуглас уже давно почувствовал, что звери и птицы, прежде никогда не опасавшиеся его, теперь часто игнорировали двуногого, который обладал даром понимать, слышать и разговаривать с ними. Животные знали, что он болен, его кровь была заражена и источала зловонный смрад, доступный лишь их обонянию.
Боль в руках не переставала давать о себе знать ни на миг, но Дуглас старался не замечать её. С ней ему предстояло прожить на земле оставшиеся месяцы, недели. Он рассматривал шрамы ниже локтей. Следы от кинжала тага зарубцевались, но несколько дней назад они почернели, и теперь темные пятна расползались по всей его коже. Он опустил закатанные рукава. Скоро и они не спасут от недоуменных взглядов. Пока Дугласу удавалось сохранить свою тайну, но что будет, когда чернью покроются его пальцы, шея, лицо, которые не скроешь под одеждой.
Рудокоп медленно прошелся по комнате. Голова уже не кружилась, и он твердо стоял на ногах. Вряд ли время принесет ему улучшения и выздоровление, оно лишь отнимало последние силы организма, который ещё сопротивлялся яду. Но здоровья должно было хватить на выполнение замыслов. Он не делился с сестрой планами о предстоявшей дороге. Друзья давно условились, что девушке ни к чему заново переживать тяготы долгого пути, который неизвестно к чему приведет. Уйти из дома надо было незаметно: все трое понимали, что тяжелее всего будет скрыться от Ланса, духа, который мог подслушивать их даже в самых укромных уголках дома, поэтому отбытие из Бора почти не обсуждалось в стенах особняка. Когда же Ортек вечером перед балом сообщил Дугу, что Вин уже поговорил с братом и Лисса остается под надежной защитой в доме графа де Терро, рудокоп обратился в темноту в надежде, что его услышит Ланс:
— Это будет лучшая доля для молодой девушки — превратиться из бедной крестьянки в знатную дворянку, принять затем предложение о замужестве от какого-то молодого богача и создать семью в спокойных лесах Релии.
Дуглас надеялся, что дух, если он на самом деле существовал, поддержит заботу брата о сестре.
Слуги в доме давно улеглись спать. Даже Олли после тщательной проверки, в каждой ли комнате расстелена свежая постель, залито масло в лампы, и оставлена ли вода в умывальниках, уже перестала бродить по дому со светильником в руках. Сонная тишина была нарушена звуком отворяемых дверей и лаем собак. Дуглас вышел в приемную залу, чтобы встретить ночных гостей.
— Пришло время попрощаться с родным домом, Дуг, — без лишних приветствий и объяснений сказал Оквинде, поднимаясь по лестнице в свою комнату. — Собирай вещи. Ортек готовит лошадей, ты же не забудь набрать припасы на кухне тетушки Олли. Я возьму у отца взаймы пару десятков золотых. Не люблю этим заниматься, потому что в таких крайних случаях, я всегда остаюсь навечно должником.
Дуглас не задавал лишних вопросов. Он был рад ночному бегству, хотя не ожидал, что друзья задумают его столь внезапно и скоро. В своей комнате рудокоп собрал вещевой мешок, куда как обычно сложил теплую одежду, маленький топор, котелок, нож, огниво и прочую необходимую в пути утварь. К поясу рудокоп прикрепил ножны с мечом, в сапогах надежно припрятал кинжал.
Ортек поджидал друзей возле аллеи, что вела в Сверкающий Бор. Он держал за узды трех свежих скакунов. Из-под его темного плаща выглядывали длинные ножны, голову покрывала плоская черная шляпа с неширокими полями. Он напомнил рудокопу таинственную фигуру Двины, которая всегда также куталась в черные одежды. Они подождали некоторое время Вина, дававшего в сторожке последние наставления верному конюху. А после друзья помчались по темной лесной дороге прочь от усадьбы де Терро.
Когда усталые лошади перешли с галопа на шаг, Вин рассказал о последних событиях, случившихся на балу:
— Мы решили не ждать утра. К этому времени граф де Кор мог заставить дворян подписать ещё несколько документов, которые станут главным козырем в его руках. Но едва бумаги попадут на чужие глаза, все планы релийцев о свободе рухнут, а подписи станут явным свидетельством дальнейшей судьбы заговорщиков — удар топора палача или плаха, спускаемая по водам Юны. Таков удел предателей государственных законов. В настоящее время они охраняют интересы Алмаага. Впрочем, на моей памяти так было всегда!
— Мы направляемся на остров, — поделился с Дугласом своим решением Ортек. — Отец говорил, что живая вода существует, что она была заново открыта после своего исчезновения. Я не считаю эти речи выдумками, потому что со своими сыновьями Веллинг всегда был строг и серьезен. Быть может той воды слишком мало, чтобы исцелить весь мой народ, но там я смогу помочь хотя бы тебе, Дуг!
— Неужели государь примет с распростертыми руками внука, которого никогда не видел, о котором даже слышать не хотел, так как уже давно забыл, что у него когда-то был старший сын?! — сомневающимся тоном проговорил Дуглас.
— Но я хочу сам его увидеть, — воскликнул царевич. — Во всяком случае, стоит попробовать. И если я окажусь в Алмааге, все рассказы о черноморском наследнике, которыми уже наполнилась Релия, окажутся лишь пустыми слухами. Мне не нужен ни морийский престол, ни земли, ни почести!
— Вин, но тебе ведь опасно появляться в Алмааге? — обратился Дуглас к пирату. Он никак не ожидал, что друзья двинутся этой дорогой, хотя порой они обсуждали поиски живой воды в столичном городе. — За твою голову обещают тысячу золотых!
