«Мы все ведь уже мертвы, — с какой-то необъяснимой тоской подумал старый воин. — Мы ходячие мертвецы. И я, и Лис, и Гуляка, и волшебница, которой взбрело в голову стать героиней, и еще четыре сотни мужчин и женщин, решивших добровольно расстаться с жизнью только для того, чтобы другие прожили хоть ненамного дольше, чем они».
Дождь зарядил с новой силой, мягко шелестя по земле, успокаивая и убаюкивая уставших людей, вселяя в их души обманчивую уверенность и покой безграничной тишины. Он смирился с тем, что солдаты не собираются уходить.
— Сделано, — сказал Гуляка, когда последний древесный ствол волоком протащили через мост и положили на этой стороне оврага.
Деревьев срубили много, но все же недостаточно, чтобы построить надежное укрепление. Харьган надеялся, что ребята Лиса внесут щедрый вклад в доставку строительного материала на оборонительные сооружения.
— Пойдем, надо разбирать мост.
— Это довольно трудно, командир. — Гуляка потер переносицу. — Его просто так не разберешь, нужно дня два.
— У нас их нет.
— Дык и я о том же! Может, подпалим?
— Без толку, дождь третий день льет не переставая. Дерево пропиталось водой, посмотри, какие там бревна! Вовек не загорятся. Зови-ка нашу колдовницу, посмотрим, на что способна девчонка.
Гуляка громко фыркнул. Он уже не раз говорил, на что могут быть способны молодые девчонки в этом возрасте, но Харьган посоветовал ему держать разговоры при себе, если не хочет доживать жизнь воробушком после пары пассов, сделанных леди Сьеной.
Волшебнице не было и восемнадцати. Круглое конопатое личико с вздернутым носиком и большим детским ртом, короткие русые волосы и светлые наивные голубые глазищи. Харьган до сих пор не понимал, как дал себя уговорить, чтобы молодая волшебница осталась с его отрядом. Все равно она слишком молода, чтобы колдовать хорошо и противостоять многоопытным шаманам орков в магическом поединке. Лишь зря сложит здесь голову.
Если уж маг, так старый и с бородой! Но только ни одного опытного мага в отряде не осталось, все ушли с армией, волшебники будут нужны в последней битве. А чтобы у Харьгана был человек с даром — пусть берет лучшую ученицу одного из архимагов Ордена.
— Вы звали меня? — За спиной раздался звонкий девичий голос.
Командир обернулся.
Капюшон упал с ее головы, и мокрые волосы одинокими прядями облепили лоб. На шее, на серебряной цепочке висел медальон в форме капли.
Волшебница смотрела на Харьгана с вызовом. Она знала, что он не очень-то верит в ее способности.
— Да, гм… гм… леди Сьена. Вы можете сделать что-нибудь с этим мостом?
Она проследила за его взглядом:
— То есть разрушить?
— Если вы на это способны.
Она вспыхнула и метнула на него гневный взгляд.
— Пусть люди отойдут подальше.
Харьган кивнул Гуляке, и тот со скептической гримасой на физиономии отдал солдатам распоряжение отойти от края оврага на безопасное расстояние.
Молодая волшебница сосредоточенно покусывала обветренную нижнюю губу и сверлила взглядом огромный мост.
Долгое время с ним не происходило никаких изменений. Гуляка нетерпеливо переминался с ноги на ногу, а Харьган уже подумывал, что придется все же попытаться попробовать огонь, когда волшебство Сьены наконец подействовало.
Не было ни громов, ни молний, ни прочих эффектов, которых так ждут обыватели от волшебства. Мост просто жалобно заскрипел, а затем с грохотом ухнул на дно оврага. В воздухе повисло облако из мельчайшей древесной пыли и стружки.
— Ог-го! — восхищенно выдохнул Гуляка. — Это, ядрить вашу мать, сломала так сломала!
Он осекся, поняв, что позволил себе грубость, недостойную ушей волшебницы Ордена. Сьена радостно улыбнулась, не обращая на слова Шлюхи никакого внимания, и посмотрела на Харьгана. Прямо счастливая деревенская девчонка, которой отец купил обновку на местной ярмарке.
— Благодарю вас, леди Сьена, хорошая работа.
Она еще раз улыбнулась:
— Я могу идти?
— Конечно, — сказал Харьган.
Она сделала несколько шагов, покачнулась и, не удержавшись на ногах, шлепнулась на мокрую землю.
Командир и сотник подбежали к ней одновременно:
— Что с вами?
— Ничего страшного. — Ее лицо побледнело, и конопушки выделялись на фоне белой кожи яркими пятнышками. — Это всегда… после магии… слабость. Сейчас пройдет.
— Гуля… Клирд! — поправился Харьган, нечего смущать девчонку глупыми прозвищами. — Помоги леди Сьене дойти до ее палатки. И чтоб…
— Да ладно, командир, — обиженно пробасил Гуляка. — Что я, маленький, что ли? Провожу со всей почтительностью, на какую способен.
Харьган не сомневался, что сотник сделает все как надо, а потом где-нибудь добудет Сьене молока, которое, как говорят, хорошо восстанавливает силы волшебников. Бой не за горами, и способности молодой чародейки им обязательно понадобятся.
Старый воин окинул взглядом эту сторону оврага. Воины уже вооружились лопатами и строили укрепления, присыпая древесные стволы землей или обтесывая их топорами. Харьган поманил к себе молодого десятника, одного из бойцов Пограничного королевства, прорвавшегося через окружение орков. Парень доказал свою смелость под Иселиной и получил под командование отряд отчаянных рубак.
— Нашу волшебницу видел?
— Да, командир.
— Бери своих людей и чтобы ни на шаг от нее. Если что, сами под стрелы орочьи подставляйтесь, но девчонку мне сохраните! Сам понимаешь, как она нам нужна!
Сжатый кулак стукнул в грудь, воин развернулся и, на ходу собирая своих людей, пошел в сторону, где только что скрылись Гуляка и Сьена.
Харьган поплевал на руки и поднял с земли лопатку. Отлынивать от работы он не привык.
А дождь, не останавливаясь, падал с плачущих небес…
Самая страшная пытка — это ожидание. Оно сломило, а то и уничтожило множество людей. Что может быть хуже, чем стоять за невысокими стенами из присыпанных землей бревен и вглядываться в промозглую мглу в течение целого дня, наблюдая лишь одну и ту же картину — дорогу, съедаемую белесой стеной тумана.
Проклятый дождь никак не кончался, казалось, нескончаемые тучи никогда не иссякнут. Они грозно клубились над землей и ждали, когда под ними прольется кровь.
День близился к концу, а о враге не было ни слуху ни духу. Правда, около часа назад из-за покрывала тумана донеслись звуки, очень похожие на рокот боевых барабанов орков, но все стихло, так и не успев начаться, и над землей вновь повисла гнетущая тишина ожидания.
В этой тишине было слышно, как звонкие капли воды падают с набухших стеблей травы и журчит разлившийся от дождя ручеек где-то в глубине оврага, скрываясь под фатой так и не соизволившего расползтись за целый день тумана.
