В этой тишине было слышно, как звонкие капли воды падают с набухших стеблей травы и журчит разлившийся от дождя ручеек где-то в глубине оврага, скрываясь под фатой так и не соизволившего расползтись за целый день тумана.
Удивительно, на что способны четыре сотни людей, если они связаны единой целью. Там, где недавно был лишь мост, теперь возвышалось серьезное укрепление, состоящее из десятков стволов деревьев и горы перекопанной за день земли. Даже известные мастера крепостей — гномы умерли бы от зависти, увидев, что можно сделать за столь короткое время.
Стена начиналась у самого края оврага и была не выше человеческого роста. На большее не хватило ни времени, ни материала, да и лучники из-за такого укрытия могли стрелять не только навесом, но и прицельно.
На самом склоне оврага, перед стеной укрепления, строители вбили в землю длинные и острые колья. Теперь нападающим нужно будет очень постараться, чтобы быстро преодолеть заграждение. Они наверняка застрянут, протискиваясь между кольями, и стрелки Харьгана за это время успеют собрать кровавую жатву.
У людей все было готово к встрече, лишь сами гости отчего-то задерживались. Харьган начинал волноваться: скоро настанет непроглядная темень, а ночью лучники — главный шанс его ребят пережить атаку — будут не так метки, как днем.
— Неужели они решили дождаться темноты? — высказал свои опасения командир Песьих Ласточек. — Но с каких это пор Первые осторожничают с людьми? Они ведь считают нас говорящими обезьянами и ни во что не ставят.
— Я вот чего боюсь, — крякнул Лис, сидевший рядом с Харьганом. — Не нашли ли они другой путь к Авендуму? Лесами пробраться можно или через болота…
— Через болота? — Командир покачал головой. — Нет, дорога здесь одна. — Если орки решат сунуться в лес или обойти нас болотами, то к Авендуму они придут в начале следующей весны. Вокруг такие дебри, что даже на трезвую голову не выберешься.
— Значит, будем ждать, — философски заключил Лис.
И они ждали.
День кончился. Так и не соизволившее показаться из-за туч солнце закатилось. Наступила безлунная ночь. Звезд тоже не было видно, только костры разгоняли темноту.
Сьена предложила Харьгану заклинание, которое осветит окрестности на несколько часов, но он, поколебавшись, отказался. После фокуса с мостом старый командир стал ценить способности волшебницы. Нечего девчонке напрягаться по пустякам, магия понадобится во время боя, а пока можно обойтись стандартными средствами.
Харьган приказал каждые две минуты стрелять на ту сторону оврага огненными стрелами, чтобы освещать дорогу. И теперь горящие росчерки стрел пробивали броню ночи, разрывая туман, и, воткнувшись в землю на противоположной стороне оврага, догорали, давая тусклый обзор.
На душе у Харьгана было тревожно. Проклятущие Первые что-то задумали.
Он стал обходить посты, хотя и валился с ног от усталости. Многие воины спали, ловя момент в нежданно свалившейся на них длительной передышке. Если ты собираешься умереть, это не значит, что стоит отказывать себе во сне.
— Как настроение?
Воин, которому был задан вопрос, держал в руке мощный боевой лук почти в человеческий рост. Из такого стрела насквозь прошивала за четыреста шагов. В отряде было сто пятьдесят профессиональных лучников. Да и остальные воины тоже знали, какой стороной накладывать стрелу на тетиву.
— Прорвемся, — усмехнулся солдат и натянул лук.
Его товарищ поднес факел к стреле, обмотанной паклей. Она вспыхнула, Тетива щелкнула о перчатку, и горящий снаряд по крутой дуге устремился вверх, осветив укрепления и черную, задернутую поволокой тумана пасть оврага. Яркая звезда на миг зависла в самой высокой точке полета, а затем сорвалась вниз, оставшись одиноким светлячком гореть на ночном тракте.
Пш-ш-ш!
Еще с пяток огненных стрел воспарили с разных мест укреплений и дружным каскадом упали там же.
— Пусть вас сменят. Отдохните, — сказал Харьган.
— На том свете отдохнем! — пошутил лучник, а затем добавил: — Уже недолго осталось ждать… отдыха.
— Идут! Идут! — раздались крики, а затем одиноко запел горн.
Харьган поднял голову и протер глаза.
Сон не принес облегчения, проклятая ночная прохлада за ночь вгрызлась в кости, и старому воину казалось, что он спал в узком деревянном ящике.
— Харь, — подскочил Гуляка, — разведка заметила движение!
— Далеко? — резко вскидываясь спросил Харьган.
— Ярдах в восьмистах отсюда. Одного нашего подстрелили, двое ушли!
— Все по своим местам! — приказал командир, надевая на голову легкий шлем.
С кольчугой Харьган, как и все воины, не расставался ни на минуту. Если враг нападет, то вряд ли будет дожидаться, пока солдаты облачатся в доспехи. Так что броню носили не снимая, даже спали в ней.
Туман поредел и теперь был похож на порванное полотнище знамени, побывавшего в жестокой сече. Лишь овраг так и оставался под завязку заполнен им.
Солнце едва-едва показалось над лесом, и солдаты зябко ежились — железо на теле за ночь успело крепко остудить.
— Лучники на первую линию! В ряд! — отдал команду Харьган.
Сейчас не до стандартных королевских трех линий и уж точно не до четырех эльфийских. Эти построения хороши в чистом поле, а тут, спрятавшись за стеной из дерева и земли, лучше стрелять навесом, а потом напрямую. Наверняка. Прицельно. Чтобы каждая стрела достигла цели.
На мощные боевые луки уже натянуты тетивы, на руки надеты верные и истрепанные тысячами ударов перчатки, колчаны ломятся от стрел.
Одна стрела в руке, еще две воткнуты в землю. Толстые, с большой палец диаметром, с хорошими бронебойными наконечниками. Это не обычный срезень, которым только легкую пехоту бить, это таран, пробивающий хорошую сталь.
В семи шагах за лучниками выстроилась угрюмая линия воинов с мечами и огромными прямоугольными щитами. В отличие от стрелков мечники стоят редко — между каждым из воинов сохраняется промежуток в два шага. Если враг пройдет сквозь дождь стрел, рубаки дадут время лучникам отойти за свои спины и поменять оружие на более эффективное в ближнем бою, а сами сомкнутся, сдвинув щиты.
— Командир! — подскочил Лис. — Там я ребят собрал, они из Головорезов Эркайна…
— А что, разве они не все под Майдингом полегли? — удивился Харьган.
Отряд набирался в спешке, сюда попали люди почти из всех подразделений армии, и он просто не успел узнать всех своих подчиненных.
— Сорок семь человек выжило. Ты ведь знаешь, они великолепно лупасят из склотов. Сорок семь арбалетов! Может, пригодятся?
