— Ответственность ложится на меня, — вдруг сказал Рекай. — Долг моего отца — теперь мой долг.
Азара пристально посмотрела на него. Он поднялся на ноги и взглянул ей в глаза. Его взгляд был твердым, и в нем светилась решимость, которой Азара никогда прежде не видела.
— Ты стал Бэраком, — тихо проговорила она.
Он не моргнул, не отвел глаз. Потом посмотрел на восток, поверх заснеженных вершин, будто мог отсюда разглядеть пустыню, за которой лежал его дом. Не говоря ни слова, он пошел туда. Азара смотрела на него и видела новую осанку и твердую линию подбородка. Она оглянулась на запад, будто бы прощаясь с ним, и последовала за Рекаем.
Джугай бежал вдоль баррикады. В воздухе висела завеса едкого дыма. Копоть и пот запачкали его лицо. Отрывистый грохот винтовочных выстрелов перекрывал крики мужчин и женщин. Порченые рычали и визжали, их косили десятками, но они все прибывали.
Джугай забросил винтовку на плечо и выхватил меч, перепрыгнул через труп с изуродованным шрапнелью лицом — винтовка бедолаги перегрелась и взорвалась. Джугай мчался туда, где скрендел перебрался через баррикаду и сцепился с Номору. Она держала перед собой винтовку, не давая ему нанести удар хвостовым жалом. Чудовище обнажило длинные желтые клыки — она отпрянула. Скрендел почувствовал приближение Джугая и, оттолкнувшись веретенообразными ногами, отскочил. Но Номору оказалась быстрее: она схватила его за лодыжку, сбила с ног — скрендел растянулся в пыли. Джугаю не потребовалось много времени, чтобы вонзить меч между ребрами. Тварь завопила, забилась в конвульсиях, царапая землю когтями, но Джугай налег на меч и пригвоздил монстра к земле. Номору вскочила на ноги, хладнокровно прицелилась и выстрелом разнесла ему голову.
— Ты не ранена? — задыхаясь, спросил Джугай.
Номору одарила его долгим взглядом, значения которого Джугай не понял.
— Нет.
Он собирался сказать что-то еще, но передумал и помчался обратно, на ходу пряча меч в ножны и заряжая винтовку, чтобы присоединиться к остальным защитникам, которые сдерживали врагов, наседающих из ущелья. Мигом позже Номору появилась рядом с ним.
Но поток врагов не иссякал.
Битва началась на рассвете. Джугай и другие из Либера Драмах поставили ловушки и организовали засады, и это задержало искаженных, но ненадолго. Они выиграли еще ночь на приготовлении. Но эта ночь позволила нескольким кланам и группировкам, выжившим после предыдущих атак, добраться до Провала и присоединиться к Либера Драмах. С восхода солнца Джугай сражался бок о бок со сторонниками культа Омехи, которые пытались убить его несколько недель назад; с воинами-монахами; напуганными учеными; искаженными-калеками из поселения неподалеку от Провала, куда не было доступа обычным людям; служителями духов, бандитами, контрабандистами-наркоторговцами и многими другими, кого общество отвергло или кто сам решил от него отделиться.
Ксаранский Разлом, в котором царствовали постоянные междоусобицы и распри, объединяла единственная вещь: все его жители были непохожи на обитателей остального мира. И теперь многочисленные группировки оставили свои разногласия и поднялись на борьбу с общим врагом. А Провал стал тем местом, где им суждено либо остановить врага, либо погибнуть.
Они встретили искаженных в Узле, лабиринте опасных ущелий, который охранял западные подступы к Провалу. Там чудовища могли пройти по двое-трое, а места, где каменные стены расступались, были напичканы ловушками и минами. Значительная часть защитников расположилась сверху, чтобы легче было стрелять в огромных хрящеворонов, которые служили глазами для Связников, и прикрывать плоскую каменную подкову, примыкавшую с запада к долине Провала — на случай, если искаженные решат пройти поверху. В Разломе для ведения войны требуется очень гибкое мышление.
К середине утра узкие расщелины Узла были набиты телами искаженных, но защитников неумолимо теснили. Джугаю принесли сообщения о боях, развернувшихся к северу и югу от Провала. Враги пытались обойти Узел и подобраться к Провалу с восточной стороны — первый тактический ход армии искаженных. Ткачи плохо разбирались в военном деле. Они просто рассчитывали смести все на своем пути, ничуть не заботясь о потерях. Тысячи трупов искаженных лежали в ущельях как доказательство их неумелости.
И все же эта незамысловатая логика доказывала, похоже, свою действенность. Боеприпасов оставалось все меньше, их не успевали доставлять туда, где в них больше всего нуждались. Потери защитников пока были невелики, но когда они утратили преимущество дальнего боя и схлестнулись с искаженными в рукопашной, монстры восстановили равновесие.
Странно, но во всей этой заварушке не участвовали ни ткачи, ни Связники. Ни Красный орден. Уж не в Золотом ли Царстве собираются помогать своим Кайлин и ее сестры? Если бы они установили связь между боевыми группами — и то было бы легче. Однако сестер никто и нигде не видел.
«Клянусь, если она нас бросила, я своими руками задушу эту женщину», — пообещал себе Джугай.
Они удерживали проход уже два часа. Из Узла было немного выходов, и в каждом поставили по одной или больше огневых пушек, наспех возвели каменные баррикады и земляные валы. С двух сторон поднимались отвесные стены ущелий, и порченым приходилось подниматься по склону, скользкому от крови их собратьев, чтобы наверху упереться в баррикаду. Все утро солнце слепило им глаза, но теперь оно поднялось выше, и скоро начнет бить в глаза защитникам Провала.
Винтовки выдыхались, заряжающие набивали пороховые камеры порохом и пулями — патронники, передавали их стрелкам, когда нужно было заряжать следующие. В затененной нише ружья были составлены в козлы — остывали, чтобы при следующем выстреле от жара не взорвался весь порох. Трое дежурили у пушки, отлитой в форме воздушного демона с обтекаемым телом и разинутой пастью. Половина ущелья была объята пламенем от разорвавшегося зажигательного ядра. Облака жирного черного дыма летели на защитников, разъедали глаза, заставляли щуриться. Джугай отдал приказ ограничить огонь из пушек, чтобы не обеспечить искаженных слишком хорошим прикрытием. Людей за баррикадой рвало от жаркой вони кипящего жира и обугливающегося мяса. Под палящим солнцем блевота нагревалась и страшно смердела.
— Они снова наступают. — Номору зажала приклад винтовки под мышкой. — И какого хрена я не осталась с Кайку… — невозмутимо добавила она. Джугай громко засмеялся, но в смехе этом звучало отчаяние на грани безумия.
Хотя Погонщики пока не показывались, их присутствие ощущалось в поведении искаженных. Они атаковали толпами, отступали и перегруппировывались, как заправские солдаты. Чем дальше, тем их удары становились осторожнее и осмысленнее. Джугай подозревал, что Связники прячутся от снайперов вроде Номору, которые показали им, чем чревато выставляться напоказ. Но влияние их было очевидно.
