А потом пошел к Тинкер. И, включив волшебный фонарик, окутал их светом. Вокруг было много народу, но ей казалось, что он один. Он. Он!
— Ты жива! Моя самая чудесная, самая умная маленькая дикарка! — Он ласково провел пальцами по ее лицу. Она никогда не видела, чтобы он так широко улыбался. Смахнув набежавшую слезу, он оглянулся на ожидающих его секаша. — Я должен идти, но я вернусь.
— Хотя бы поцелуй меня разочек, — жалобно сказала она.
— Если я начну, то не смогу остановиться.
— К черту! — Она схватила его за воротник и притянула вниз, к себе.
Он не преувеличивал. Кому-то пришлось подхватить фонарик, который он выпустил из рук, чтобы привлечь ее к себе. В конце концов Тинкер вынуждена была просто оттолкнуть его после третьего «дому зэ, они!» со стороны секаша и только потом перевести дыхание.
— Иди, — сказала она. — Расправься с они. И возвращайся ко мне.
Он поцеловал кончики ее пальцев и устремился в погоню за они с явным нежеланием. Тинкер опустилась на землю рядом с Пони: все, ребята, воюйте теперь без нее.
— Доми? — хрипло прошептал Пони.
— Слава богам! — воскликнула она и взяла его за руку. — Ты очнулся!
— Да. — Он нахмурился, когда она остановила его попытку подняться. — Что, уже все? Мы победили?
— Да, мы победили.
Прибыла бригада эльфов из хосписа, с аптечками первой помощи в руках.
— Доми, вы ранены?
— Нет, нет, осмотрите сначала его! — солгала Тинкер, махнув в сторону Пони.
Но лекарей оказалось достаточно на них обоих. Большинство занималось Пони — в отчаянной схватке он был ранен множество раз, больше, чем предполагала Тинкер. А ей на бок припечатали целительное заклятие и тут же привели его в действие. Как только лекари убедились, что жизнь пациентов вне опасности, прибежавшие из анклавов эльфы отправились в лес подбирать тела мертвых они.
Было обнаружено и тело Воробьихи. Его понесли в анклавы вместе с вестью о ее измене. Оказывается, стремясь отвлечь поисковые группы от района старых складов, эльфийка рассыпала в Саут-Хиллз детали одежды Тинкер, гайки и болты из ее карманов, бусины Пони, листочки из блокнота с собственноручными записями Тинкер. Когда Тинкер и Пони совершили побег, Ветроволк и его воины находились на другом конце Питтсбурга, но, услышав сообщение о стрельбе на строительной площадке, Ветроволк, опередив своих телохранителей, буквально прилетел сюда, чтобы спасти ее.
Бой переместился куда-то далеко назад, в сторону складов у Черепашьей речки. Тинкер определяла это по звуку автоматных очередей и периодическим отблескам молний.
«Как это прикольно, пулять молнии! Надо бы научиться это делать».
А может, она уже научилась? Теперь, когда наступила тишина, Тинкер снова почувствовала жесткие толчки импульсов обратной связи, идущие от ворот. Они определенно стали сильнее. По ее расчетам, орбитальные ворота должны были вскоре разорваться на части, навеки отправив Питтсбург назад на Землю.
Но в каком из двух миров хотела бы остаться она сама?
На Земле? С Масленкой, Лейн, всякими техническими новинками, Интернетом, колледжами, заполненными равными ей по интеллекту людьми, и с возможностью вернуться на Эльфдом в любой момент, когда она решит заново построить ворота?
Или на Эльфдоме? С Ветроволком и Пони, но без людей и без технических игрушек и с большой вероятностью того, что, даже разыскав необходимые материалы, она никогда не получит разрешения восстановить ворота, ведущие на Землю.
На поверхностный взгляд, логические размышления вели к тому, чтобы она поднялась и вернулась в Питтсбург до Выключения. Логика требовала возвращения на Землю.
Но дела обстояли не так просто. По правде говоря, Тинкер никогда не бывала на Земле. Каждый раз в Выключение она весь день ждала Пуска, затаившись на своей свалке. Ей не нравились грязный воздух, шум, гам и толпы людей, которые приносило в Питтсбург каждое Выключение. Масленка, знавший ее лучше других, предсказывал, что она возненавидит Землю по этим самым причинам. Это был чуждый мир, куда она всегда отказывалась ехать.
Превращение в эльфа не сделало Эльфдом ее домом: оно только укрепило ее узы с ним. Она выросла, молясь эльфийским богам, следуя эльфийской морали, отмечая эльфийские праздники. Что знала она о людях, кроме пива, боулинга, разбитых машин и передовой науки? На Земле она не будет человеком с забавными ушами, она станет перемещенным эльфом, таким, какой была, например, Тулу.
Более того, Питтсбург наводнен замаскированными под людей они, которые знали теперь, что она в состоянии построить ворота. Она никогда не сможет безоговорочно доверять ни одному человеку, и всякая новая дружба породит, в первую очередь, бесконечное количество вопросов. А Масленка и Лейн будут подвергаться постоянной опасности: ведь их могут пытаться использовать как рычаг против нее.
«Ну и засада!» Встревожив лекарей, Тинкер медленно побрела в сторону города.
Пульсация резко усилилась, словно и небо, и земля выбивали одно слово: «Решай, решай, решай».
Снова раздался треск молнии, и Тинкер посмотрела в ее направлении. Но молния уже погасла, и ее взору не открылось ничего, кроме темного девственного леса Эльфдома. Деревья. Магия. Секаша. Ветроволк. Такая вот сумма слагаемых. Мир, который она считает домом, народ, которому она доверяет, и мужчина, которого она любит.
Но Масленка, Лейн, ее компьютер, ее ховербайки, люди, понимающие физику, маленькие технические новшества, пицца, пирожки…
Она шла по другой стороне моста, в квартале от Края.
Неужели она столь поверхностна, что может предать все, что любит, ради такой ерунды?
Однако без этой ерунды она чуть от скуки не умерла в Аум Ренау.
Правда, ей стоило бы заняться изучением сложной магии чародейских камней. Ветроволк обещал научить ее. Она не обратила на это внимания и сейчас отругала себя за детское упрямство. Оглядываясь назад, она поняла, что, конечно, могла бы использовать в эти двадцать дней магию. Если бы вовремя научилась. А магия они тоже открывала целое царство возможностей — создание твердой непостоянной материи.
И тогда она вернулась к Пони, все сильней и сильней ощущая на себе биение импульсов. Еще минута, и у нее не останется возможности решать. Она хочет остаться на Эльфдоме, так? Здесь она чувствует себя в большей степени дома, чем на Земле. С Питтсбургом или без.
Но кроме того, оставалась проблема Масленки. Если она останется, то потеряет его навеки.
Эльфы из хосписа переложили Пони на носилки. Они сложили рядом с ним разные автоматы и ножи, а потом заметили легкий лук, который явно не относился к оружию секаша.
