Смотря на господина своими огромными глазами-блюдцами, чуть наклонив голову, бык фыркнул:
"Хозяин, ты никогда не звал меня внутрь, наверное, опасаясь, что в облике дикого зверя, которого может успокоить только твоя железная воля, и ничто иное, я наведу в Куфе такой переполох и беспорядок, что тебе придется долго возвращать городу истинный неподвижный вид".
"Ты мог бы принять иной облик…" — взгляд Эрры был задумчив, в мысленной речи звучал не приказ, а допущение.
"Это было бы здорово, — глаза демона с любопытством посмотрели на стены города, чьей черты он никогда прежде не переступал, хотя ему того порою и хотелось. — Мне есть к кому наведаться в гости".
"Вот даже как!" — усмехнулся Эрра.
"Я демон, а не тень…"
"Чего же ты медлишь?"
Алад наклонил голову, в обращенном на небожителя взгляде укор смешивался с грустью, а надежда с сожалением:
"Я привык странствовать по граням миров. Мне бы не хотелось потерять эту свободу, став вечным пленником круглых стен".
— Так попроси у Эрры, чтобы он разрешил тебе путешествовать! — внезапно вмешавшийся в их молчаливый разговор звонкий девчоночий голосок заставил бога войны вздрогнуть, а его могучего собеседника — опешив от неожиданности, застыть, разинув пасть. — И давайте же наконец войдем в город! — не замечая их удивления, стала торопить их Мати, которая ну просто сгорала от нетерпения взглянуть на ожидавшее ее впереди, за поворотом. Она даже подошла к вратам, осторожно, не переступая черты, подсознательно зная, что не должна входить в чужой дом прежде его хозяина, заглянула за створки, затем, оглянувшись, вздохнула, видя, что ее спутники не торопятся делать следующий шаг, и, от нечего делать, принялась разглядывать стражей.
Эти существа… Они показались ей странными и при этом такими забавными, что глядя на них, девочка не могла скрыть улыбки. Впрочем, странными ей сейчас казалось все. Другое дело, что новые незнакомцы действительно очень сильно отличались от всех тех, кого прежде встречала девочка. Они словно были на грани между реальностью и пустотой. Наделенные тонким стихийным телом, подобные тени, не имевшей не четких очертаний, ни устойчивых форм. Подобно теням — вечным спутникам всех странников, они постоянно изменялись, то росли, то уменьшались, порою казались знакомыми, порой — совсем чужими.
Она даже протянула вперед руку, стремясь коснуться их, узнать, какие эти создания на ощупь — холодные или, наоборот, горячие, но ее остановил голос Эрры, который, наконец, достаточно овладел своими чувствами, чтобы вернуть дар речи.
— Милая, — небожитель подошел к ней, опустился рядом на корточки, чтобы, как делал уже не раз, став с ней одного роста, заглянуть в глаза, читая ответ не только по губам, но и отражениям образов, скользящих в зрачках, — как ты узнала, о чем мы говорили с Аладом? Ты угадала, да?
— Я не гадалка, — Мати не знала, что означает это слово, но ей понравилось его звучание, а еще больше — само придумывание нового, что не могло сравниться по увлекательности ни с одной иной игрой. Она засмеялась, так ей стало легко и светло. Однако, заглянув в глаза своего собеседника, в которых был какой-то едва заметный трепет, причину которого она не понимала, девочка посерьезнела — а что если это обидное слово? И вообще, она не должна смеяться над Эррой — он такой добрый, заботится о ней. Нет, ей следовало ответить, тем более что это было так просто сделать. — Я слышала ваш разговор.
— Но язык демонов… — Эрра растерянно смотрел на нее, не зная, как объяснить произошедшее. — Ведь он понятен только мне одному! Даже другие боги не могут разобрать ни слова в их слепом бормотании, а ты…
Мати спокойно пожала плечами: она рассказала все, как было. А почему это именно так, а не как-то иначе — она не знала и не хотела знать. Зачем?
— Конечно, милая… — вздохнул Эрра. Ему ничего не оставалось, как беспомощно развести руками. Память девочки, ее душа были раскрытой книгой, в которых, как казалось на первый взгляд, не было ничего, за исключением тех нескольких символов-образов, которые возникали по мере того, как происходившее захватывало ее. Но теперь оказывалось, что все остальные странички — белые и невинно чистые — полны тайн и загадок, которые никто не сможет разгадать, ибо даже сама их хранительница не знала ни ответа, ни даже самого вопроса.
— Так мы пойдем? — глядя на небожителя так, как смотрят на давнишнего приятеля, о котором знают все, спросила Мати.
— Конечно… Только… Что ты сказала об Аладе? Что я должен разрешить ему?
— Путешествовать.
— Но он и так путешествует…
— Да, — прервала его маленькая смертная, — но он хочет путешествовать не только вперед, но и назад… Ну… — она нахмурилась, сосредоточилась, старательно подбирая нужные слова среди тех немногих, что были ей оставлены. — Ну вот я могу идти только вперед…
— Почему?
— Какой ты непонятливый! — всплеснула руками девочка. — Да потому что позади меня пустота!
В глазах Эрры вспыхнуло понимание:
"Ну конечно! Позади тебя смерть! — Он уже хотел сказать это… И замер с открытым ртом. — Но малышка не знает, что такое смерть! Более того, она сказала — пустота, а смерть — существование, пусть иное, но столь же реальное, как и жизнь. Что же тогда…"
— Милая, — осторожно, боясь вспугнуть душу девочки, словно та была маленькой хрупкой пичужкой, спустившейся к нему на руку, — какая она, эта пустота?
— Никакая, — пожала плечами та. — Никакая, — повторила она, не в силах найти иного слова для того, чтобы описать ее. — Ну ты же сам видел ее!
На глаза малышки набежала грусть. И Эрра, едва заметив ее серые тусклые тени, отбирающие свет у всего вокруг, чтобы превратить его в безликую отрешенность, поспешил заговорить о другом, прогоняя незваную гостью туда, откуда она приползла.
— Да, да, конечно… — он вздохнул, затем оглянулся на застывшего чуть позади огромного демона-зверя, который с интересом следил за разговором.
"Кем бы ты хотел стать?" — спросил Эрра Алада.
"Мне будет позволено покидать стены Куфы, когда я того захочу?"
"Да. Я даю тебе право приходить в город и уходить из него, руководствуясь не только моей волей, но и своим желанием".
"Спасибо, хозяин!" — в глазах демона вспыхнула благодарность, за которой, как за тонкой дымкой утреннего тумана, искрились лучи радости. Он и мечтать не мог о подобной вольности.
"Надеюсь, ты понимаешь, — словно спеша остудить его пыл, продолжал Эрра, — что если наши желания не совпадут…"
"Я подчинюсь твоей воле как верный слуга! — поспешно ответил Алад, боясь, что его пусть хотя бы мгновенное промедление заставит хозяина передумать. — Я не ищу свободы, когда демону она ни к чему. Все, о чем я когда-либо мог мечтать — это безграничность пути".