– Благодарю за поддержку, но сейчас я хочу побыть одна. Пожалуйста, не идите за мной.
Хранители остались на берегу, а Сиелла пошла в сторону сада. Беседку, густо увитая отцветшими розами, она давно полюбила за возможность уединиться. Но сейчас она оказалась занятой.
Развалившись в кресле с высокой спинкой и положив ноги на резной столик, магистр ордена Земли спокойно спал, тихо посапывая.
От первой мысли испепелить мебель, чтобы Альберт грохнулся на пол, Сиелла избавилась с трудом. Вторая – врезать ему по голове граблями, которые кто-то оставил у стены беседки, – показалась заманчивой, но недостойной мага.
И только третья идея позволяла остаться мстительнице не пойманной.
Если попытаться проникнуть в голову спящего мага, сработают охранки. Но если наслать на него магический кошмар – несерьезное и не достаточно вредоносное ментальное заклинание, чтобы против него ставили защиту на время сна, – месть может получиться.
Припомнив сновидение-страшилку, которым баловалась еще в школьные годы, насылая на своих врагов, Сиелла сформировала мыслеобраз и послала в «подарочек» дорогому гостю. В злорадном ожидании бежали секунды, Альберт все так же безмятежно сопел.
Успев пожалеть о своем детском поступке, магесса попыталась отозвать заклинание кошмара. И не почувствовала свое творение. Перейдя на магический уровень зрения, повторила попытку – негативный мыслеобраз приблизившись к светловолосой голове дремлющего магистра, растворился как туман под лучами солнца.
У нее словно спала пелена с глаз. По-новому взглянув на своего извечного недоброжелателя, магесса вдруг отметила несколько любопытных деталей в его внешности: характерный подбородок, нос с горбинкой, цвет волос, который он слегка оттеняет… Как же она раньше не замечала! Впрочем, слепы все, кто окружают Альберта.
От понимания того, что узнала тайну магистра Земли, и он у нее на крючке, к Сиелле вернулось хорошее настроение. Нет, даже отличное настроение!
Терять ключи от Грани Дюжине не впервой: их нечаянно ломали, крали, ими шантажировали. Чтобы Стена не упала, артефакты заменялись людьми, поэтому ритуал получил название «живых ключей» и проводился уже трижды. В первый раз погибли все двенадцать «ключей», во второй – пятеро и «ключник», маг, который проводил обряд. Последний ритуал считался самым удачным: все его участники заработали магическое истощение, а «привратник», маг, который страхует «ключника», сошел с ума.
Четвертый обряд пройдет без жертв, если «привратником» станет Альберт. И Сиелла проследит, чтобы от этой чести он не сумел отказаться.
Оазис Мектубиан, дворец рода Эспинс,
56-й день прихода Эвгуста Проклятого
Юлиан прикрыл за собой дверь тихо, чтобы не разбудить раненную, окинул взглядом спальню и насторожено замер.
В кресле, стоящем возле кровати Эвы, сидела девушка, можно сказать, даже девочка-подросток. Черные волосы, заплетены в десятки длинных косичек, мечтательное выражение на лице с мелкими чертами, изящная тонкокостная фигура, затянутая в узкое серебристое платье, – все говорило о хрупкости посетительницы. Но тот, кто посчитает девчушку слабой, совершит страшную ошибку. Незваная гостья, как некогда убедился Юлиан, не прощает пренебрежения к своей особе.
– Оставляя Эву одну, ты рисковал – артефакты Мульхема коварны. Пока ты искал светоч, рана, оставленная ножом, могла разойтись снова и вместо капиллярного кровотечения, началось бы артериальное. Считанные минуты – и твоей зазнобы нет.
– Она не моя зазноба, – сквозь зубы, с ненавистью произнес Юлиан. – Что ты здесь забыла?
Игнорируя вопрос, девочка продолжила высказывать упреки:
– И ты, наверное, забыл, что в этом мире неизвестны плазма и переливания крови в соответствии с группой и резусом? Здешние целители уповают на амулеты, останавливающие кровотечения, и плохо справляются с сильной кровопотерей. Эва уже потеряла одну десятую объема крови, даже для хэмелла гиповолемический шок чреват последствиями. Давай ей больше пить и, наконец, вылечи бедняжку.
– У меня не получилось, – стиснув зубы, признался Юлиан. – Не знаешь, с чего вдруг?
– Нет, не знаю, – ухмыльнулась девочка. – Но могу предположить: того, кто нарушает договор с богами, ждет наказание.
– Нарушения не было!
– Да неужели? А снятая серьга?
– Людей, знающих об амулетах сателлитов, мало, но они есть. Я не хотел рисковать.
– Ах, не хотел рисковать? Прости, а я почему-то решила, что ты подкатывал к девчонке.
Незваная гостья мелодично рассмеялась. Дождавшись, когда ее веселье утихнет, Юлиан спросил:
– Как нейтрализовать действие ножа?
– Мульхем любил накладывать на свои вещи хитрые заклинания, распутать которые по силам или радужным магам, или богам, – ответила девочка и с деланным сожалением добавила: – Если не уговоришь помочь кого-то из них, твоя зазноба в итоге умрет.
– Она не моя зазноба.
– Да? Тогда ты не сильно огорчишься, если через пару дней после очередной кровопотери у нее начнется омертвение тканей конечностей? Нет, не огорчишься? Может, поспорим?
Темные глаза девочки загорелись азартом.
– Нет, не надо! – поспешил возразить Юлиан. – Она дорога мне. Как друг.
– Как друг? – со смешком повторила маленькая незнакомка. – Ладно, пускай друг. Хочешь бесплатный совет на будущее?
Маг не ответил.
– Если хочешь сохранить с ней «дружбу», тебе придется стать откровенней. Доверие за доверие, Юлиан, в противном случае ты ее потеряешь.
– Твои бесплатные советы на редкость паршивы.
– Возможно. Но ты пожалеешь, если не последуешь им, – девочка изящно поднялась. – Вообще я пришла не благотворительностью заниматься, а забрать светоч.
Маг покачал головой.
– Я не достал его, потому что не смог обойти защиту хозяина дворца.
– Ложь, – усмехнулась девочка. – В твоих интересах отдать его мне, пока Эспинс не обнаружил пропажу и не решил поискать ее в покоях своих подозрительных гостей.
Поколебавшись, Юлиан снял с шеи цепочку с хрустальным кулоном в виде цветка с пятью лепестками. Подойдя к девочке, он остановился, заворожено наблюдая, как светоч, оказавшись рядом с Эвой, начал сиять.
– Все-таки в рабочем состоянии, – удовлетворенно заключила девочка, тем самым разрушая очарование момента.
– Древняя магия крепче современной, – заметил Юлиан.
Девочка фыркнула:
– И древние маги крепче нынешних.
– Кто бы говорил, – пробормотал молодой человек.
