Теперь требовалось исполнить самое трудное. Убрать меч в ножны. Из-за этого оказаться сразу же в темноте. Допрыгнуть и зацепиться за край дыры, подтянуться и залезть.
Это было тяжело, мои руки отказывались загнать меч в ножны. Сначала мне пришлось себя долго уговаривать, чтобы усилием воли загнать проснувшийся во мне дикий страх перед темнотой. Когда мои руки меня послушались, я забросил меч в ножны. Синий мерцающий свет исчез.
И тут же прыгнул в темноту, отчаянно маша руками, чтобы ухватиться за что-нибудь. Первая попытка оказалась неудачной — больно приложился лбом к камню и отбил руки. Вторая и третья стали повторами первой, на лбу набухла шишка, которая прорвалась, и по лицу побежала струйка крови.
Если бы я не был уже в отчаянии, то точно бы пришел в это состояние. Долго прыгал, уже ни на то не надеясь и даже понимая, зачем это делаю, пока не зацепился за что-то, подтянулся, лег на камень и закрыл глаза в полнейшем изнеможении.
Радости не было никакой, как и ощущения победы, голова болела, по лицу текла кровь. Ноги и руки дрожали, хриплое дыхание рвалось из груди. Единственное, что хорошо было в моем состоянии — страх пропал. Его заменило отчаяние. Безразличие. Ощущение пришедшей смерти, которая стояла где-то за моей спиной, терпеливо дожидаясь, пока я перепробую все варианты и на этом успокоюсь. Тогда она тихо прижмет меня к своей груди, нежно поцелует, высасывая душу и уйдет, оставив лежать на камнях мертвое тело.
Может для того чтобы не доставить ей такого удовольствия, даже не отдохнув, едва переведя дух, я вновь пошел куда-то в темноту, вытащив меч и протянув его вперед.
Шел мрачно, глядя себе под ноги, чтобы не споткнуться — все равно впереди ничего нельзя было разглядеть.
Ход оказался довольно высоким, стены были неровными, иногда расширяясь на пару метров, но после этого снова сближаясь. Скоро он вывел меня в большой зал, я прошел по нему вдоль стены в поисках продолжения и нашел широкую арку, похожую на огромный туннель. Потом и этот ход снова сузился, и я вышел в огромный зал, где долго бродил, боясь пропустить выход, затем пошел дальше.
Я шел и шел, уже не веря в то, что эта пещера когда-нибудь закончится.
У меня и раньше было немного шансов выжить, а теперь их с каждым шагом становилось все меньше и меньше. Я просто ощущал холодной с вздыбившимися волосками кожей, как исчезает во мне надежда, уступая место отчаянию.
Скоро у меня возникло стойкое ощущение, что все ходы ведут меня куда-то вниз, и с каждым шагом я все больше удаляюсь от поверхности, а значит, вряд ли еще когда-нибудь увижу багровый свет родного светила.
Будущее мне представлялось мрачной каменной ямой, куда я упаду, переломаю себе ноги и руки, там я буду умирать в стонах и собственной рвоте.
Остановиться мне не давала нелепая проснувшаяся во мне гордыня, поэтому я двигался дальше и дальше, несмотря на остро ощущающуюся усталость.
Я знал, что умру, и старался это оттянуть, хоть и не понимал зачем.
Для меня смерть всегда была связана с болезнью — человек лежит и медленно умирает. А если не лежит — значит не умирает. Поэтому я собирался идти до тех пор, пока не откажут ноги, и не упаду.
* * *
— Зачем вы это сделали? — спросил Костя, вслушиваясь в затухающий крик своего друга. Наджеса подтолкнул демон, его друг нелепо замахал руками, потом покатился вниз по краю воронки сорвался и полетел куда-то вниз — в бархатную жуткую темноту, оставив после себя только бьющееся об стены эхо.
— Желаешь оказаться вместе с ним? — ухмыльнулся коротышка, и демон, стоявший сбоку, повинуясь знаку, шевельнулся и плавно перетек юноше за спину. — Ему сейчас как никогда потребуется твоя дружба.
— Какие там шансы выжить? — спросил Костик, почему-то совсем не боясь, только мрачно покосился на демона. Если придется драться, он готов, уже дрался, как-нибудь справится, а не справится — значит такова его судьба.
— Почти никаких, — признался Берг. — Темно, страшно, если выход на поверхность — неизвестно. Так как?
— Я подожду момента, чтобы отомстить за Наджеса, — решил Костик. — Считаю это сейчас лучшим решением.
— Хорошо, а главное — понятно, иномирец, — Берг хлопнул Костю по плечу. — Постараюсь отныне не поворачиваться к тебе спиной. Пошли к королеве, выслушаем, что она скажет. Как ты думаешь, ее заинтересует исчезновение ее ученика?
— Не уверен, — горько выдохнул юноша, вглядываясь вниз в глубину воронки и прислушиваясь. Ни крика, ни звука — только стук падающих капель. Наджес вероятнее всего разбился. — По-моему люди для вас мусор, который после использования нужно выбрасывать. Разовая посуда, или нечто подобное.
— Не знаю, о чем сейчас говорил, но ты ошибаешься, человек, — Берг еще немного постоял у воронки, тоже вглядываясь вниз и вслушиваясь, потом пожал плечами. — Поверь, мы достаточно прагматичны, чтобы не выбрасывать то, что еще может пригодиться.
— Зачем же сбросили вниз моего друга?
— Идем. Возможно, после объяснений ее величеству ты поймешь мои действия. А повторять для меня утомительно. Или все-таки отправишься вниз?
— Послушаем королеву, — согласно кивнул Костя. — А вдруг я неправильно выбрал объект для своей ненависти. Если это ее приказание, то мстить нужно ей.
— Вот это правильно! — Берг еще раз ударил его по плечу, да так, что юноша едва не свалился вниз, он быстро сделал несколько шагов в сторону под насмешливым взглядом демона. — Госпожа любит врагов, без нее ей становится скучно. Правда, ее недруги долго не живут, но это же тебя не пугает?
— Не пугает, — Костя вздохнул. Внутри у него все дрожало от страха, он легко представил, как месте Наджеса оказывается сам. Темнота, страх, медленная смерть от голода. — Но требует осторожности.
Ведьма лежала с закрытыми глазами, закутавшись в одеяло, рядом с ней сидел демон, он находится настороже и в полной боевой готовности.
Второй демон опустился на сухую глину рядом с королевой ночи, прикрывая ее от нападения с другой стороны, и прикрыл глаза. Берг сел у стены, куда не попадал свет, светящий шар над его плечом потух.
Костик сполз на глину рядом с входным лазом, в том самом месте, где не так давно лежал и думал, что умирает от ран, которые ему нанесла нечисть.
— Где еще один ученик? — королева даже не шевельнулась, капюшон плаща закрывал ей голову, поэтому она ничего видеть не могла. Но как-то узнала, что они пришли в меньшем составе. Похоже, у нее был хорошо развит слух.
Костя записал себе в память и это, требующее разъяснения. Конечно, он переживал, но пока ничего не мог сделать, сам находился на волоске от гибели. Впрочем, в этом мире каждый его шаг был по-своему опасен. — Что-то случилось?
