При таком подходе Империя Омикрон и Федерация Галанте не могли вечно сохранять лидерство. Остальные центральные страны Альянса, которых со временем стало семь, считая озвученные, где шпионажем, где реверс-инжинирингом заполучили технологии старших коллег по Альянсу и догнали их. У всех стран накопилось много оружия и боевых кораблей. Во фронтире было полно кораблей прошлых поколений.
Вообще вся старая техника расходилась кругами, если так можно сказать о многомерном космическом пространстве. Ближайшие страны покупали у центральных государств технологии прошлого поколения. К примеру, вышли корабли десятого поколения, они скупают военные корабли восьмого и гражданские девятого, а свой флот шестого-седьмого поколений сливают дальше странам победнее. Те в свою очередь продают ещё более слабым странам свою технику пятого-четвертого поколений. И так дальше. В самом низу цепочки находятся молодые и нищие колонии, которым приходится довольствоваться древними корытами второго-третьего поколений. Самые первые звездолёты можно встретить или в музеях, или на космических свалках, где их пилят на металлолом.
Свалки — это вообще отдельная тема. Чем выше забираются люди — тем больше они создают мусора. В древности это были небольшие кучки органических отходов, от которых со временем оставались лишь раковины, камни и кости. В двадцатом веке появились гигантские мусорные полигоны. В двадцать первом люди загадили океан и околоземное космическое пространство. А в Альянсе люди пошли дальше и превратили в свалки целые звёздные системы. Таких свалок несколько десятков. Там можно встретить не только старые корабли, а целые мусорные облака, которые подобно астероидам летают вокруг звезды.
В Федерации со свалками справлялись благодаря энергетическим принтерам. Мусор считался ценным ресурсом, который с лёгкостью и недорого превращается в полезные элементы. Но в Альянсе подобные технологии не получили развития.
Так бы могло продолжаться дальше, если бы разведчики Империи Арвар не обнаружили планетарный принтер Брэда, который в автоматическом режиме продолжал терраформировать пострадавшие планеты.
Для всех центральных стран это ценный приз. Технологии «Древних», за счёт которых родился Альянс и люди с аграфами вышли в космос. За обладание этими технологиями развернулась война, которую Брэд не мог остановить при любых усилиях. Он хотел хотя бы свою страну удержать от вступления в мировую галактическую войну за обладание технологиями «Древних», но тут его переиграли.
Последний император и его окружение оказались умнее предыдущих и создали секретный аналитический отдел, о котором Брэду не было ничего известно. И там обнаружили бэкдоры нейросетей и закладки в головах правительственной верхушки. Император и его ближайшее окружение избавились от закладок и поставили себе индивидуальные нейросети без бэкдоров.
Грин мог бы и такие нейросети взломать, но для этого ему пришлось бы появиться на расстоянии минимум ста метров от объекта воздействия. На такое расстояние действовал его киберкинез. И это ещё весьма недурно, поскольку раньше это расстояние было в десять раз меньшим.
К императору и его советникам мутного фермера никто и близко не подпустит. Тут и думать нечего. Точно не после обнаружения закладок. По всем признакам имперская служба безопасности готова к подобному.
У Брэда оставалось два варианта: тайно свалить с планеты или остаться в качестве стороннего наблюдателя и ждать развязки. Лететь некуда, разве что в самый глубокий фронтир, где прячутся пираты и куда слетаются отбросы со всей галактики. Ему не хотелось бросать ферму, поэтому он выбрал последнее. Но как оказалось — его выбор был неправильным.
Война разгорелась настолько сильная, что от столкновения флотов противники перешли к тотальному экстерминатусу. И первыми под раздачу попали центральные планеты. Когда началась орбитальная бомбардировка, Брэд с девушками не успели добраться до своего десантного бота. А если бы и сумели, то выбраться с планеты им бы никто не дал.
***
Брэд в холодном поту вскочил со смутно знакомой постели. Бревенчатые стены навевали воспоминания о далёком прошлом. Тело ощущалось невероятно слабым, хилым и низким. Он чувствовал себя хуже, чем после того, как его сожгли на покрышках.
После осмотра и ощупывания своего тела он с ужасом осознал, что пребывание в эпицентре термоядерного взрыва не проходит даром даже для невероятно живучего киборга. Он снова оказался в прошлом в своём старом биологическом теле тринадцатилетнего подростка. Но не это его волновало больше всего.
— О, нет! Мои девочки! Мои перцы!
Плохому состоянию нашлось очевидное объяснение — он теперь обычный человек с силой и внешностью подростка. Киборг намного сильнее любого человека, хоть чемпиона по бодибилдингу. А уж продвинутый биокиборг — это вершина сплава биотехнологий и техники. Если взять человека огромной силы с богатырским здоровьем и поместить в тело беспомощного младенца — он почувствует ту же слабость, которую испытал Грин.
Привычно потянувшись мыслями к окружающим приборам, он с возрастающим ужасом констатировал отсутствие искинов, биороботов, дроидов и даже банальных бытовых приборов вроде пищевого синтезатора. Вместо этого он ощущал примитивную электронику: тостер, холодильник и микроволновую печь на кухне; а также телевизор в гостиной. При этом дальше пяти метров киберкинез не доставал.
Попытки использовать ци оказались провальными. Он за несколько тысячелетий настолько привык к тому, что ци управляется нанитами, что не мог заставить сдвинуться эту экзотическую энергию с места, не то, чтобы с её помощью запустить целительскую или какую-нибудь другую программу. Он лишь ощутил мощный жар в солнечном сплетении, который расходился волнами по всему телу. Это говорило о том, что четвёртый энергоузел биоэнергетики настолько же плотный и большой, как и под конец жизни в прошедшем будущем.
Целительские программы он тренировал очень долго, так что был уверен, что после непродолжительных тренировок сумеет направить и запрограммировать ци даже без помощи имплантов.
Одно радовало — руки шевелились. А ведь если бы он не озаботился исцелением биоэнергетики, то сейчас мог бы стоять тут с парализованными руками и внутренними органами. Вернее, он бы и не стоял вовсе, а сразу умер бы, поскольку без работающих лёгких, желудка и печени люди не живут, если они не киборги.
Выйдя на улицу, он узрел старый отцовский Додж Рамчарджер. На Брэда накатила ностальгия. Он подошёл к потрёпанному автомобилю и положил ладонь на капот. Тут же в мозг хлынул поток информации. Сайлентблоки передней подвески нуждаются в замене, то же самое со всеми колодками и передними тормозными дисками. Задний левый амортизатор подтекает. Карбюратор нуждается в капитальном ремонте или замене, то же самое с двигателем — скоро ему кирдык: вкладыши вот-вот провернёт, хон лысый, маслосъёмные кольца почти залегли. Так он узнал обо всех неисправностях.
— Бедняга, — нежно погладил он внедорожник по капоту. — Жизнь тебя потрепала. Ну ничего, старичок, я тебя подлатаю — ещё побегаешь.
Брэд уже не помнил, что было в столь отдалённом прошлом. Кажется, он кем-то тогда работал. Спирт он припоминал, но с новыми знаниями возникал резонный вопрос: как и когда он в той пещере на самом деле оказался?
Спирт в дубовых бочках, как известно специалистам, имеет свойство испаряться. За год он теряет примерно один процент алкоголя. Но Грин помнил, что тот спирт имел крепость девяносто градусов. К этому следует добавить, что те пещеры ещё сто лет назад трясло от вулканических извержений. Следовательно, бочки со спиртом кто-то поместил в пещеру примерно в тысяча девятьсот девяносто пятом или девяносто шестом году перед тем, как в этом регионе случился сильный лесной пожар. Бочки были замаскированы под русские времён колонизации Аляски. Но тот, кто их маскировал, явно был таким же невежей, как и Брэд несколько тысяч лет назад, как и его знакомые. Никто из них ни на мгновение не усомнился в древности этих бочек и исторической уникальности спирта. Более того, Брэд сам с удовольствием пил этот самый спирт в разведённом виде, считая, что тот подобен выдержанному коньяку.
