Где-то далеко внизу, гулко и раскатисто, — сразу отчетливо вспомнился вечер на дороге и вздрагивающие от выстрелов стены дренажной трубы, — загрохотали выстрелы.
Оказавшись в кромешной тьме, Вильгельм автоматически выхватил пистолет, другой рукой нашаривая дверную ручку. Ладонь наткнулась на острые шипы, и капитан негромко выругался.
С той стороны глухо, но отчетливо донесся голос Курта:
— Немедленно открой дверь!
И что-то успокаивающе забубнил преподобный Вильям.
Вильгельм провел рукой вдоль двери — да, так и есть, вся она была усеяна изнутри металлическими шипами. Очаровательное местечко — собор Петра и Павла. Не иначе для пива и вина такие предосторожности, чтоб не забродили и не убежали.
В кармане куртки был фонарик. Не то, чтобы Вильгельм предусматривал ситуацию, в которой оказался, но привычка всегда иметь при себе нож-стропорез, фонарик, пистолет и зажигалку не раз оказывалась полезной. Человек с фонарем в темноте на узкой лестнице — прекрасная мишень, все верно, но кто знает, какие еще сюрпризы заготовлены здесь для гостей?
Коротко переговорив с Куртом и убедившись, что прямо сейчас его не выпустят, капитан фон Нарбэ направился вниз, время от времени подсвечивая себе узким лучом фонарика. Идти пришлось недолго. Лестница в тридцать шесть ступенек, короткий коридор, и еще одна дверь. Деревянная, покрытая резьбой, она оказалась заперта снаружи на прочный засов, раскрылась бесшумно, и в щель просочился электрический свет. Вильгельм прищурился, давая глазам привыкнуть, перешагнул порог и огляделся.
Он стоял в квадратной прихожей, куда выходили еще три двери с матовыми стеклами. За занавеской из стекляруса можно было разглядеть маленькую кухню.
— Элен, — прозвучал из глубины дома знакомый голос, — представляете, вы меня заперли… Оу, — Элис выглянула из-за дверей спальни, — Вильгельм?! Решили зайти в гости? Ничего не скажешь, вовремя… Вильгельм? Эй, с вами все в порядке?
Капитан выдохнул и прислонился к стене:
— Слава богу, вы здесь. Элис, вы знаете, как отсюда выбраться?
— Пойдемте в гостиную, — она взяла гостя за рукав, — вам надо сесть и чего-нибудь выпить. У меня есть яблочное вино, сок и молоко. Может, хотите кофе?
— Дверь запирается изнутри? — Вильгельм брякнул щеколдой, держащейся на двух шурупах. — Или это все?
— Все, — удивленно ответила Элис. — Что случилось, господин капитан?
В ярко-красном шелковом халатике, красных туфельках и с алой лентой в волосах, она выглядела очаровательной куклой-блондинкой. Бери ее под мышку и неси в постель. Что делает с женщинами одежда!
— Переоденьтесь во что-нибудь… походное, — приказал Вильгельм.
Элис пригладила руками подол халатика, бросив на себя удивленный взгляд, мол, что не так?
— Надо немедленно уходить, — объяснил фон Нарбэ, — найти выход из подземелья, и искать убежища на холме.
— На холме? — тут же переспросила Элис. — Я вам не верю. Как вы докажете, что это вы?
— О, бог мой! — в сердцах произнес капитан. — Если мне выстрелить в голову, я умру. Это вас убедит? Пастор запер меня в этом подвале, я нашел здесь вас, нам обоим грозит опасность. Собирайтесь!
— Вильгельм, — заговорила Элис тем особенным голосом, каким дилетанты от психиатрии пытаются убеждать сумасшедших, — именно здесь я в безопасности. Мы с пастором намерены разыграть представление для Змея, и, возможно, вы поддались на нашу уловку, но…
— Да знаю я, знаю! Дядюшка Курта нам все подробно рассказал. А потом заманил в подвал…
— В какой подвал?! Это флигель на кладбище!
— Правда? — капитан отодвинул стеклярусные нити и несколько секунд любовался пейзажем за окном. — М-да. Элис, а как вы тут оказались? Я имею в виду, где именно на кладбище стоит ваш флигель?
Несколько секунд девушка стояла, сосредоточенно сощурившись и внимательно разглядывая позднего гостя. Потом развернулась так, что легкие полы халата взметнулись как птичьи крылья, и скрылась за дверью спальни.
— Не помню, — раздалось оттуда, и капитан слегка расслабился: во всяком случае, Элис побежала не за оружием, — помню, что разговаривала с пастором, а потом помню, что сижу здесь в гостиной. Я даже за дверь ни разу не выглянула, так боялась. Вильгельм, вы думаете, с нами хотят что-то сделать? Это как-то связано с исчезнувшими людьми?
— Я расскажу, — пообещал фон Нарбэ.
— Рассказывайте сейчас.
И он начал рассказывать, снова вспоминая события вчерашнего вечера и сегодняшнего странного утра.
— Я не видела грозы, — сообщила Элис, — и града тоже. Тем более огня с неба. Весь вечер было тихо, а ночью в соборе пели. Вильгельм, что мне взять с собой, кроме оружия?
— Фонарик и запасные батарейки, если есть.
— Есть.
Элис появилась, одетая в широкие джинсы и куртку с кожаными заплатами на локтях. Кобура на поясе. На плече небольшая спортивная сумка. Волосы собраны под кепку с длинным козырьком. Бейсболка, кажется, так она называется.
— Куда пойдем, капитан?
— Кто такая Элен, которая вас заперла? Она входила и выходила через эту дверь?
— Да.
— Значит, сюда и пойдем. В худшем случае, снова упремся в двери с шипами, а в лучшем — найдем их открытыми. Должен же Курт…
Что-то заскрипело снаружи. Камень терся о камень, и лязгал металл. Вильгельм толкнул Элис в кухню и распахнул дверь, тут же укрывшись за стеной спальни, в мертвой зоне: раскрытая дверь так и просила гранаты. Нельзя было позволить, чтобы их снова заперли во “флигеле”.
— Стрелять только после меня, — прошептал он, надеясь, что Элис услышит и не станет переспрашивать.
Она молча кивнула. Молодец, девочка.
Элис услышала шаги снаружи. Ей казалось почему-то, что пришельцев четверо, но можно ли доверять слуху? Даже слуху фейри?
— Сбежали? — предположил мужской голос. — Дверь открыта.
— Куда бы они делись? — последовал ответ. — Здесь оба. Господин капитан! Фройляйн Ластхоп!
Куда они пойдут сейчас? Если кто-нибудь заглянет на кухню…
— Всем стоять! — приказал Вильгельм выходя из-за дверей. — Руки вверх!
— Капитан, — рассудительно заметил кто-то из гостей, — ты выстрелишь в одного, а нас четверо.
— Руки! — со сталью в голосе повторил Вильгельм.
Что ж, на кухню они не пошли. Элис таким образом оказалась во фланге предполагаемого противника. Она решилась выглянуть, тут-то и началась стрельба.
Первые выстрелы прозвучали почти одновременно. Швырнуло к дверям одного из гостей. Вильгельма отбросило назад, к стене. Элис, никем не замеченная, успела выстрелить дважды. Она не промахнулась. Она никогда не промахивалась. Оставшийся гость ловко кувыркнулся обратно в дверь, но фон Нарбэ выстрелил из положения лежа. Видимо, попал. Потому что больше не стрелял, остался лежать на полу, ощупывая бок и глубокомысленно глядя перед собой:
