Я зашагал дальше, думая, что сейчас избавился от одной проблемы, но вот в награду получил на свою голову еще несколько. Ну и что теперь ей ответить? Вздохнув, я покаялся:
— Просто, Алона, я думаю, все ли в порядке с твоими родственниками, оставшимися в Гномьих горах, и боюсь думать, что когда-нибудь мне "повезет" примерить на себя корону Подгорного королевства.
Алона хихикнула.
— Так вот в чем дело... — а затем я ощутил и её страх.
— Не волнуйся, — успокоил я её. — С ними наверняка все в порядке, раз за тобой все еще идет охота. Вот если бы тебя просто попытались убить, а не захватить, тогда было бы ясно, что Каштарх планирует просто сменить правящую династию, вырезав всех твоих родственников. А если он все еще планирует на тебе жениться, значит, не все потеряно!
Принцесса тяжело вздохнула, но слегка успокоилась, приняв мои, прямо скажем, слабые доводы. А я продолжил:
— Завтра будем в столице, а там ты попросишь короля о помощи. Я думаю, тебе он не откажет, как-никак ты посол!
Я погладил её по ноге, чувствуя, как её страх немного рассеивается, но не уходит до конца. Зря я вообще поднял эту тему.
— А сейчас я чувствую твое сожаление, — ехидно проинформировала меня Алона.
Вот ведь язва! Я обхватил покрепче её ноги на груди и нежно прижал к себе, посылая ей все эмоции, которые появились у меня в душе вместе с этим маленьким зеленым росточком, проклюнувшимся во мне с появлением в моей жизни Алоны.
— А сейчас... сейчас... — Алона растратила весь свой запас ехидства и только обняла мою макушку, пробормотав. — Я тоже тебя люблю, Алекс.
И я почувствовал её радость, счастье, волнение, нежность... да много еще чего! Этот сплав эмоций захлестнул меня с головой, так что я уже очнулся на пороге нашей гостиницы, порадовавшись, что в беспилотном состоянии не зарулил на другой конец города.
— Пришли, — констатировал я с легким сожалением.
Я бы еще был не прочь побродить по городу с Алонкой на плечах, но ей уже давно нужно было спать, а мне — подкрепиться, ведь я сегодня даже не ужинал. Спустив с плеч принцессу, чтобы она не навернулась о дверной косяк, я зашел с ней в гостиницу...
А там нас уже ждали! Девять матерых гномов-воинов, среди которых я узнал нескольких, следившими за нами в "Бешеном быке", синхронно поднялись с лавок, уставившись на нас.
— Да когда же это кончится! — выдохнул я, выпуская захваты, захлестывающиеся на шеях у гномов, от чего те стали хвататься за них, пытаясь разжать на горле невидимые пальцы.
— Алекс, стой!!! — раздался крик Алоны.
Я остановил свои захваты, которые через мгновение были готовы переломить гномам позвоночник, но не разжимая их, вопросительно поглядел на принцессу.
— Это королевская гвардия! — пояснила мне она. — Отпусти их.
Помедлив, я все же разжал захваты, позволив гномам жадно вдыхать воздух, и спросил сестренку.
— Ты их узнала?
— Да! — подтвердила она. — Вот это командир Шаринон, он уже больше двадцати лет служит у папы.
Я задумался. Предавала гвардия своего короля или же нет? Шансы примерно равны, поэтому доверяться им сейчас очень рискованно. Я смотрел на гномов, размышляя, как же мне поступить. Не найдя ничего лучше, я перевел взгляд на гнома, которого Алона обозначила как командира.
— Значит вы командир Шаринон? — уточнил я, подходя поближе.
Тот только кивнул, все еще потирая горло, но страха в его глазах не было. Это мне понравилось, и я доходчиво объяснил, чего я от них хочу:
— Я не верю вам полностью, так как знаю, что предавать могут даже самые близкие люди, поэтому слушайте внимательно мои инструкции и выполняйте их в точности. Завтра утром мы поедем в столицу, конными. Если хотите присоединиться, то следуйте за нами, но не приближайтесь на расстояние меньше ста шагов. Если вы нарушите эту границу, я просто убью вас всех, так как сейчас не имею права рисковать. Это понятно?
Шаринон еще раз кивнул, а я подумал, что жалко будет, если он окажется среди заговорщиков. Даже по своему незнанию, ведь и такое может быть — просто сыграют им втемную, а после выкинут с доски, как отработанный продукт. На вид довольно приличный гном, жалко, что я не могу рисковать. Очень уж ставки высоки.
Развернувшись, я взял под руку Алону и сказал гномам:
— Сегодня чтобы я вас в гостинице больше не видел.
Затем повернулся к хозяину этого постоялого двора и потребовал себе в комнату ужин на троих и горячую воду. Поднимаясь по лестнице, я краем глаза отметил, что гномы потянулись к выходу, значит, восприняли мои слова всерьез. Поднявшись, я снял защиту и вошел в комнату, убедившись, что вещи не потревожены. Алона первым делом рухнула на кровать, а я стал доставать из-за пазухи мешочки с деньгами и драгоценностями. Кивнул на них, я сказал с улыбкой Алоне:
— Это тебе для столицы, чтобы было на что новые платья купить.
Алона только сейчас вспомнила, что лежит на кровати почти голая, выставив стройные ножки на мое обозрение, и поспешно запахнулась в плащ. Я только усмехнулся и начал доставать одежду из сумки, понимая, что старую мне придется выбросить. С такой дырой в груди ходить будет, мягко говоря, странновато. Я вытащил все из карманов куртки и жилетки, обнаружив помимо сафруса, денег и драгоценностей еще и медное колечко, что забыл выкинуть после посещения ювелира. Оглядев его внимательно, я заметил, что на нем были нанесены какие-то руны, казавшиеся настолько древними, что даже страшно становилось. Это тебе не стандартное "любовь до гроба", подумал я. Что же это за язык такой? Даже интересно немного. Решил не выбрасывать пока медяшку, я спрятал кольцо в мешочек с сафрусом, подумав, что среди денег и драгоценностей эта финтифлюшка будет лишней, а так хоть не станет на глаза лезть.
Тем временем принесли наш ужин и воду. Быстро похватав вкусности, причем Алона от меня не отставала, мы принялись мыться. Я сперва хотел выйти, чтобы дать возможность Алоне вымыться без стеснения, но она покраснела и попросила меня задержаться. Я почувствовал, что она просто боится остаться одна, поэтому не стал её уговаривать, ехидно ухмыляться, а просто сел на свою кровать лицом к окну. Через несколько минут Алона уже плескалась в бочке, которую притащили нам два гостиничных работника. Я тем временем чувствовал её наслаждение, которое она получала от горячей воды. Дождавшись пока она вылезет и оденется, я сам залез в воду и тщательно смыл всю засохшую кровь и даже вымыл мои сильно отросшие волосы, прикинув на глаз, что они стали длиной сантиметров в десять-пятнадцать. Нужно стричься, решил я и вылез из бочки.
Алона меж тем и не думала отворачиваться, с любопытством рассматривая меня. Я немного покраснел, потому что не привык к такому вниманию и ехидно сказал, вытираясь:
