Алона меж тем и не думала отворачиваться, с любопытством рассматривая меня. Я немного покраснел, потому что не привык к такому вниманию и ехидно сказал, вытираясь:
— Все успела рассмотреть? А то могу повернуться, если тебе не видно.
Алона хихикнула и накрылась одеялом. Я оделся, потушил светильник и лег на свою кровать, с наслаждением вытянувшись, только сейчас понимая, как же я устал за этот день. Уже задремывая и чувствуя, как ко мне приближается моя подруга темнота, я вдруг услышал шепот:
— Алекс, ты спишь?
— Нет еще, — ответил я, прислушиваясь к своим ощущениям, и вдруг почувствовав страх Алоны и её боль.
— Можешь поговорить со мной? — попросила она.
Я только молча поднялся, подошел к её кровати и лег рядом с ней, крепко прижав голову Алоны к своей груди. Я почувствовал, что так долго сдерживаемые слезы полились из её глаз. Она рыдала, уткнувшись лицом мне в рубашку, и вместе со слезами уходила боль и страх, которые терзали её душу. Я только молча гладил её по голове, посылая эмоции любви и нежности, пока она наконец не затихла, легонько всхлипывая. Вскоре Алона уже мирно спала, и я чувствовал, что во сне она улыбается. Ко мне же сон пришел еще нескоро. Я все думал, может ли предать целый отряд королевских гвардейцев, потому что если нет... Тогда король Шаракх Третий еще большая сволочь, чем я!
Утром мы проснулись совсем разбитыми. Сказывалось напряжение прошедшей ночи. Позавтракав, я собрал все наши вещи и одел Алону потеплее, потому что на улице опять небо затянуло облаками. Сам я надел последнюю рубашку и неизменную куртку, сунув в неё флягу с лимэлем, который, как я уже убедился, лишним не бывает. Расплатившись с хозяином, мы взяли немного припасов в дорогу, чтобы было чем пообедать, а потом выехали из гостиницы и поехали к западным воротам города, которые вели к столице. Проезжая по улицам, мы хмуро глядели на еще вчера так восхищавшую нас архитектуру. За весь отрезок пути, что мы проехали по Вернару, я не заметил сзади ни одного гнома, что наводило мысли об их высоком профессионализме. Лишь только выехав за ворота, мы обнаружили позади себя сплоченный отряд из тридцати вояк, следовавших за нами на расстоянии двухсот шагов, как привязанные. Это немного нервировало, так как мне все время приходилось отвлекаться, краем глаза наблюдая за ними.
Всю дорогу я старательно пытался развеселить Алону и к обеду это мне все-таки удалось. Она больше не хмурила брови, а на её губах поселилась ехидная улыбочка. Пусть лучше так, подумал я, устраиваясь на кратковременный привал. Перекусив, мы снова тронулись в путь с гномами за спиной, постоянно напоминая себе, что до конца пути осталось всего ничего! Особенно, если сравнивать с тем расстоянием, что мы уже преодолели. Я по пути рассказал, как благополучно довез Алена до его отца, как наблюдал за их бурной встречей. Но Алона все же оставалась несколько напряженной, видимо, сопровождающие нервировали и её тоже. После этого час пути прошел в хмуром молчании, а затем принцесса попросила меня рассказать о моем появлении в этом мире.
Рассказ занял добрых три часа. Я решил поведать ей обо всем, ведь от настолько родного человека секретов быть не может. Опуская некоторые малоприятные детали, я рассказал об эльфийском гостеприимстве, о разбойниках, о кэльвах... Короче, я нарисовал ей всю свою новую жизнь, с самого моего рождения, которую проживал в этом мире. О родной Земле я рассказывать не стал, так как пришлось бы объяснять слишком много непонятного, ограничившись лишь тем, что назвав ее похожей на здешние места. Принцесса слушала меня, открыв от удивления рот, не заметила, как мы подъехали к Марду.
Столица порадовала нас громадным пригородом, широко раскинувшимся по всему обозримому пространству. Деревянные, а кое-где и каменные домики, с огородами и без, занимали все открытое пространство перед городскими стенами. Так что, если считать Мардом все это поселение, то оно занимало поистине гигантскую площадь, превосходя раз в десять все города, виденные мною раньше. Мы неспешно въехали в эту гигантскую деревню и поскакали по её главной улице, ведущей к едва видневшимся вдали распахнутым воротам в городской стене. Со всех сторон нас окружил шум, распадавшийся на составляющие — лай собак, грубый мужской мат, детские звонкие голоса, другие звуки, издаваемые различной деревенской скотиной. Я сразу уменьшил чувствительность слуха, боясь оглохнуть от этой какофонии и принялся активно сканировать окружающее пространство, понимая, что в такой обстановке до нас очень легко добраться возможным нападающим. Поэтому я буквально разрывался между контролем группы гномов, следовавшей за нами, и оглядыванием всех возможных точек, откуда удобно посылать стрелы или спрятаться небольшой группе вооруженных людей. Алона явно почувствовала мое напряжение.
— Что случилось? — настороженно спросила она.
— Ничего, — поспешил я её успокоить. — Просто оглядываю местность на всякий случай.
— Но ведь мы уже почти приехали, на нас ведь уже точно не посмеют напасть! — уверенно заявила Алона.
Не прекращая наблюдение, я ответил:
— Мы еще не доехали, а это главное. Так что расслабляться еще рано, можно потом жестоко обломаться. Это когда ты уже пересек финишную черту, если посчастливилось, порвал ленточку, тогда уже можешь хоть на землю падать, а раньше — ни-ни! Всегда нужно все делать до конца, а не халтурить на последних деталях.
— Понятно, — посерьёзнела Алонка. — А что такое финишная черта?
Пока я рассказывал про правила спортивных состязаний, принятых у нас, а затем, немного увлекшись, и про Олимпийские игры, мы доехали до городской стены. Вот это была стена! Высокая, толстая, прямо как наша Китайская. Хотя я и Китайскую-то не видел, но не сомневался, что она в чем-то превосходит стену Марда. Интересно, для чего её такую построили? Для престижа что ли? Ведь просто для защиты города можно было обойтись и гораздо меньшей её толщиной, главное — чтобы было, кому её оборонять.
Ворота в стене были её под стать. Я даже предположил, что они не двигаются уже лет сто, настолько они были массивными, что создавалось впечатление, что их просто поставили в начале строительства стены, с тех пор они и стоят. Створки были из толстой древесины, похоже, что из Великих Кедров, поскольку их толщина была около метра, а сами створки вышиной были больше пяти. Так как никаких стыков в древесине я не увидел, значит их выпиливали из целого ствола, а затем тащили сюда, преодолев весьма нехилое расстояние. Или может быть, несколько кедров росло здесь поблизости?
Створки ворот были оббиты толстыми металлическими пластинами, а сами крепились к гигантским петлям, вмурованным в стену. Железа на них пошло просто немеряно, я даже удивился, на сколько же веков эксплуатации рассчитывали их создатели?
