Понятно…
С десяток революционных гвардейцев («солдат и матросов») привели Димку в подвал одного из домов, окружавших дворец, к неприметной двери в самом дальнем и пыльном углу. Жозеф протянул пачку бумаг в плотном пакете. Даже с печатью, успели сделать. Правда, что это за осьминог на ней изображен Димка не смог бы понять.
— Туда, — кивнул Жозеф на дверцу.
— Моя туда не поместиться, — в этот кошачий лаз не пролез бы даже более-менее крупный гном, не говоря уж о габаритном яггае.
Жозеф озадаченно смерил взглядом Димку, дверцу, Димку… Повернулся к гоблину с ружьем…
— Ход высокий, — покачал тот головой, — Мне дед рассказывал. Это только дверь маленькая.
Димка с сомнением потянул дверное кольцо… Еще раз потянул… Дернул… Дернул изо всех сил… Осмотрел оторвавшееся кольцо, поглядел на «зеленогвардейцев»:
— Заперто, — развел руками гоблин, — Ломать нужно.
Димка уселся в углу, пока гвардейцы, составив ружья у стены, не выломали дверь. С кувалдами и ломами они обращались увереннее, чем с оружием.
Димка заглянул в темный туннель тайного хода. Темно.
— Ну, — хлопнул его по спине Жозеф.
С улицы донесли приглушенные выстрелы и крики.
— Подожди, — Жозеф выскочил наружу, гвардейцы за ним. Димка постоял, пожал плечами и тоже вышел. Вдруг, что-то изменилось и лезть в затянутый паутиной ход будет не нужно.
У дворцовых ворот на некотором отдалении бесновалась толпа. С помоста гремел товарищ Речник.
Как оказалось, часть особо рьяных революционеров решила, что подчиняться каким-то гвардейцам ниже их достоинства и двинула к воротам. На то, что товарищ Речник запретил туда соваться, активисты дружно положили. Конец был предсказуем: гвардейцы объявили, что будут стрелять вовсе не для того, чтобы просто попугать. Два слаженных залпа и мартиролог революции пополнился двумя десятками слишком умных. Сейчас товарищ Речник говорил, что смерть товарищей будет не напрасной, что они обязательно отомстят, но потом. А сейчас нужно слушать, что говорит он. Примерно так можно передать его вдохновенную речь.
Жозеф, серый как асфальт повернулся к Димке и гвардейцам, выматерил их булькающими островными ругательствами и загнал обратно. Димке вручили факел и затолкали внутрь. Хоть и с трудом. Он прошел несколько шагов, но тут оказалось, что Димка забыл бумаги снаружи. Он вернулся и попросил их отдать, иначе его подземный поход теряет смысл. Димку хором обозвали «тупым дикарем», однако оказалось, что бумаги Димка не только забыл, но еще и потерял.
Революционеры матерясь как сапожники — коими вероятно и были — обыскали весь подвал, пока не нашли бумаги в руках у Жозефа, который просто не успел их отдать.
Важная секретная миссия превратилась в клоунаду.
Димке отдали бумаги, затолкали в туннель и сказали, что если он опять вернется, то они его пристрелят.
Димка прошел почти с десяток шагов, размышляя, можно ли пристрелить яггая и как его будут казнить, если официально введут казнь только через расстрел.
Тут погас факел.
Димка постоял в темноте, даже яггайское ночное зрение помогало не очень, вздохнул…
Когда из темного отверстия туннеля высунулась облепленная паутиной голова яггая, вздрогнули все.
— Моя нет огонь, там темно, куда идти не видеть, — жалобно сказал Димка.
Жозеф прошипел нечто, к счастью неразборчивое, и вручил Димке зажигалку.
На этом происшествия отправления закончились.
Димка шел по туннелю, размахивая факелом, чтобы проклятая паутина не превращала его в призрак старого короля. Ход был на удивление сухим и высоким, хотя немного узковатым. Вот и дверь…
Димка повернул большой рычаг. Дверь скрипнула, очень тихо для двери, которую не открывали сто лет.
Димка осторожно высунул голову наружу…
В затылок уперлось холодное дуло.
— Это кто у нас здесь?
— Моя искать…
Черт дери этого Владимира Мартовича!!! Даже сказать кого Димка ищет не получалось!!!
— Яггай?! — раздался смутно знакомый голос.
Димка повернулся.
Потайной ход выходил, вернее, начинался в некой нише посреди темного коридора, то ли служебные помещения, то ли что, непонятно. Судя по всему, тот, кто организовывал оборону дворца, замуровывать самому себе пути к отступлению не стал, но и наивно думать, что через эти пути не проникнут враги, не стал тоже. В засаде около потайного хода сидело несколько гвардейцев. С ружьями и, самое неприятное, с несколькими гранатами наизготовку.
— Яггай? — гвардеец в бело-золотом мундире и черным шаром в руках выглядел немного забавно, но смеяться не хотелось — Ты что здесь делаешь?
— Моя искать моя вождь, — Димка вздохнул, чувствуя, что его не поймут.
— Вождь?? — гвардеец даже оглянулся, видимо ожидая увидеть неподалеку типичного яггайского вождя, — Тьфу, ты господина Шарля ищещь?
— Да.
— Как ты узнал про ход?
— Моя быть послать люди, которая быть там, — Димка неопределенно махнул рукой, — Отдать ваша это.
Димка помахал пакетом с бумагами.
Через несколько минут его привели в кабинет генерала Юбера. Гвардеец кратко доложил обстановку и исчез. Димка стоял столбом. В голову опять полезли навязчивые мысли насчет того, как можно казнить яггая, если не расстрелять, а также распространяется ли его пуленепробиваемость например на снаряды или ядра.
Генерал, впрочем, никого казнить не собирался. Вместе с господином Шарлем, мрачным и осунувшимся, они внимательно перечитали ультиматум революционеров. Быстро и невнятно перебросились парой слов. Господин Шарль поднял голову от бумаг и посмотрел на Димку:
— Что же вы стоите, господин Хыгр? Присаживайтесь. Нам теперь вместе нужно выкручиваться…
Димка кратко пересказал свои похождения. Ему рассказали, что происходит здесь.
Обстановка во дворец сложилась напряженная. На день рождения королевы собрались представители всех знатных семей страны, несколько сотен мужчин, и примерно столько же женщин: жен, дочерей, сестер… Женщины плакали, возмущались, ловили гвардейцев и требовали, чтобы те немедленно — вот прямо сейчас! — разогнали эту толпу у дворца, потому что им нужно к парикмахеру-портнихе-подружке-в гости к маме. Многие мужчины вели себя нисколько не лучше: требовали, чтобы их немедленно — вот прямо сейчас! — покормили, да не абы чем, а непременно той самой едой, которую они привыкли есть в течение всей жизни. А еще лучше, привезли сюда их повара. И вообще, почему гвардейцы до сих пор не разогнали толпу? Чем они вообще занимаются?!
Гвардейцы по большей части перебрались на стены, потому что долго общаться с недовольными аристократами не хватило бы терпения ни у кого. Ворота были заклепаны, калитки замурованы, возле всех тайных ходов сидели засады, потому что неизвестно, какой из ходов известен противнику.
