Роман Терехов - Авантюрист

Разглядывая меня в свете масляной лампы, девушка принялась распускать шнуровку. При этом она обрушила на меня весь свой арсенал: взгляд, движения, волосы, запах, не говоря уже про наливные перси. Прости-прощай, Алла, твое счастье, что ты не стоишь рядом с этой потаскушкой. Во всех смыслах.

— Оставь корсет в покое. Есть способ проще, и ты его знаешь.

Я не ошибся.

Снаружи донесся женский крик, снявший с меня сладкую дрему, как острый нож яблочную кожуру. Вскочил в сапоги, цапнул револьвер и выбежал на воздух. В исподнем. И что же я там увидел? Вражеских диверсантов? Пьяную драку? Отнюдь.

Только что покинувшая мои апартаменты фея неуклюже сидела на земле, раскинув ноги в задравшихся подолах юбок, и размазывала по лицу слезы.

— Кто толкнул пани? — Я обернулся к Буяну, который в отсутствие Акинфа назначил себя моим телохранителем и дежурил у входа в палатку.

— Не могу знать, — нагло соврал капрал. — Отвернулся по нужде.

Девица, завидев меня, поднялась и заголосила. Цыкнул в ее сторону, мол, не шуми, люди спят.

— Значит, у командирской палатки пристроился, больше места не нашел?

В ответ Озоровский изложил без запинки мне некий пункт устава, позволяющий часовому во время боевых действий справлять малую естественную потребность, что называется, «не отходя от кассы». Очевидно, капрал не одобрял мимолетной связи своего начальника и, похоже, сочувствовал Имире, учинившей эту диверсию. Больше некому.

— Не видел он. Ладно, проводи… пани и возвращайся обратно меня сторожить, а то коварный враг не дремлет. А нам всем необходимо выспаться.

На последней фразе зевок чуть не вывернул мне челюсть. Буян не остался в долгу и тоже зевнул. На этом я удалился, задумчиво покручивая коротенькую щетину над губой.

Шестого числа первого месяца 607 года по имперскому летоисчислению с первыми лучами солнца из ущелья Рока показалась колонна из пятидесяти повозок, сотни вьючных куланов и почти трехсот пешеходов. Зазмеилась по старому торговому пути между скал и холмов, поросших соснами, поднимая пыль и создавая невообразимый шум. Даже не верилось, что вся эта громоздкая, растянувшаяся почти на километр махина тронулась с места по моему приказу.

За час до выступления, еще затемно, дюжина разведчиков Молчуна отправилась к выходу из ущелья на рекогносцировку. Теперь шестеро из них двигались по разбитой колее в головном дозоре в трехстах метрах впереди основных сил. Остальные пробирались по лесам и между скал, высматривая малейшие следы противника. Жестокий урок, полученный княжьими стрелками на тракте Висельников, пошел впрок, да и мои наставления не пропали даром.

Авангард состоял из группы тяжелого вооружения под командой Белова при картечнице, гранатометах, «метле» и зачехленном знамени. Собранный в единый кулак отряд, взаимодействуя с разведкой, просто обязан раскатать в блин любую толпу, заступившую нам дорогу с целью вымогательства.

Помимо устройства дубликатов таможен, у местных бандитов бытовал еще один незатейливый способ «ограбления караванов», когда внезапно из подходящего для игры в прятки места выскакивала орущая вооруженная толпа. Отогнав или перестреляв охрану, бандиты хватали первое, что попадется под руку, и скрывались, прежде чем уцелевшим удавалось организовать отпор. Ландшафт и периодические сужения проезжей части подобным нападениям весьма способствовали. Поэтому фланговые дозоры Молчуна в первую очередь проверяли засадоопасные места, а я с людьми Буяна организовал прикрытие колонны, расставив в шахматном порядке пешие пары стрелков. Сам Буян и трое его бойцов во главе со мной образовали мобильный резерв, готовый подойти на помощь из центра колонны в случае нападения. Совсем не случайно этот резерв находился у повозки, нагруженной сундуками с отрядной кассой, гамионным песком и артиллерийскими мегалитами, ашем и другими ценностями. Роль возницы «золотого фургона» исполнял вооруженный до зубов мастер-стрелок Блуд, а охранника — героический знаменосец Еремей. Оба еще не вполне оправились от ран и двигаться пешком не могли, но страстно желали исполнять важное поручение.

Желанная добыча при внезапных налетах — навьюченные добром животные. По совету Никодима связанных в цепочку куланов расположили с левой стороны, чтобы прикрыть их повозками и не растягивать порядки. Поддержка в виде вооруженных возниц и наспех созданной Кауфманом охраны, давала неплохую гарантию, что трюк с наскоком обойдется супостату слишком дорого.

Вслед за отрядным обозом тащились два десятка повозок полевого госпиталя асенитов с сотней раненых и заболевших. Движимый человеколюбием Немчинов настоял на необходимости доставить на излечение в Стерегущий три дюжины фрайбургских ополченцев, «страдающих животом». Надеюсь, воздух в ущелье значительно посвежеет и служба у оставшихся на страже рубежей пойдет веселее. Госпиталь, как и маркитанток, тоже пришлось прикрывать, растягивая парные патрули на значительное расстояние друг от друга.

Выступление задержалось из-за «воспитанниц» мадам Пинкроуз, а также полковника Фишера. Первые слишком долго снимали лагерь, ползая, как сонные мухи, — вчерашняя трудовая вахта «прокатчиц стана» закончилась только под утро. Полковник же слишком поздно спохватился послать полуроту своих ополченцев в Стерегущий за провиантом, фуражом и другими припасами. Фрайбуржцы нагнали нас на выходе из ущелья и теперь плелись в хвосте, после маркитанток и прочего сброда, глотая дорожную пыль. Фишеровские вояки автоматически получили роль арьергарда, что позволило мне усилить боковое охранение.

До полудня наша колонна двигались совершенно спокойно, пока наконец не произошло столь ожидаемое нападение. Место злодеи выбрали вполне удачное — дорога сужалась и огибала один за другим пару холмов, кустарник подступал вплотную к проезжей части, а переплетение сосновых корней и камней обеспечило скрытность и защиту позиций. Бандиты собирались втянуть голову отряда в перестрелку, чтобы затем пощипать колонну с боков. Их план имел все шансы на успех, только не в отношении вольной роты Богдана Романова.

Следопыты Молчуна обнаружили характерные следы выходов к дороге, о чем незамедлительно передали по цепочке. Повозки подтянулись, бойцы получили приказ приготовиться. Пропуская головной дозор, потенциальные куланокрады убрались за холмы.

Через несколько сотен шагов таежный охотник Айтыш, находившийся в охранении по правому флангу, обнаружил группу вражеских стрелков, при этом остался невидимым для противника. Молчун, не теряя ни минуты, скрытно отправил Белову вестового с донесением, а сам, стянув все силы в кулак, направился в обход по указанному зибиром пути. Вместо успешной засады горцы получили классику жанра — «молот и наковальню». Когда развернутые в боевой порядок беловцы взялись из-за укрытий гвоздить врага гранатометами, в спину дрогнувшим бандитам ударили скорострельные ружья и пистолеты разведчиков.