Я представила, как сейчас им скажу, что Джошуа заколет меня на дуэли, и передо мной сразу же пронеслась цепочка последовавших бы за этим действий. Во-первых, Джил сразу бы поставила Скорпионов в известность, что парализовало бы любые мои дальнейшие попытки следовать намеченному плану. Во-вторых, Драгон тоже бы обо всем узнал и у нас состоялся бы не совсем приятный разговор. В-третьих… Ладно, достаточно и первых двух весомых причин.
Глубоко вздохнув, подперла голову ладонью, снова опустив глаза на узоры пледа. Скажу или нет, в любом случае выходило дерьмово. Сама не знаю, что теперь делать.
Ревендж выиграет. Не верится, что мне суждено умереть так рано. Через два дня мы отправляемся в поселение, это вопрос решенный. Получается, пара дней – все, что мне осталось?
Не хочу тянуть за собою остальных… Сбежать? Невозможно, даже если получится обойти Скорпионов (очень сомнительно) и Драгона (точно нереально), они все равно догонят раньше. Сказать правду? Не вариант. Остается только попытаться изменить будущее. Дуэль должна состояться, лишь через нее мне открыт путь к трону и спасению Темной Горы от беспредела, учиненного Ревенджами.
«Храбрецы не живут вечно, трусы не живут вовсе», – любил говорить Льюис, и мне всегда нравилось это утверждение. Только вот полный смысл его дошел до меня лишь сейчас. Откажись я от поединка, спрятавшись за спиной Норда с братьями, и до конца дней меня будет сжирать презрение к самой себе. Нет уж. Пусть все остается так, как задумано, и победит сильнейший.
– Мм? – невинно посмотрела я на друзей, приняв про себя решение. – Да кошмар просто, говорю же. Сэра подумала, что Кир изменяет ей с Хлоей. Зрелище было не для слабонервных.
Марк расхохотался:
– Очень смешно, Ри. А теперь правду, пожалуйста.
Я кисло глянула на него, когда попытка отвлечь шуткой не прошла. Иногда они оба настоящие занозы в моей скрытной натуре, предпочитающей беречь окружающих от лишних тревог. Лучшие друзья, что тут добавить. От них ничего не спасет.
– Я не могу сказать, – честно ответила я. – Правда.
Парочка настороженно переглянулась. Прищурившись, Джил подошла вплотную и забралась на край кровати.
– Все настолько плохо? Что бы это ни было, мы со всем справимся, Ри, – твердо сказала Саммерс, взяв меня за руку.
Знала бы ты, насколько все плохо…
Я обняла ее, крепко прижав к себе, уткнувшись носом в острую выступающую ключицу. Несмотря на как минимум четырехразовое питание в день, Джил все еще оставалась худенькой, хотя позвоночник прощупывался уже меньше, да и лицо приобрело здоровый оттенок. И от нее снова пахло ромашкой и выпечкой, чем-то столь же родным для меня, как и мамин аромат корицы и целебных отваров.
– Пообещайте мне одну вещь, – тихо попросила я. – Если со мною что-то случится, вы уведете остальных.
– Ты… ты видела собственную смерть? – Джиллиан сдержала громкий возглас, перейдя на возмущенно-рассерженное шипение.
Я постаралась выглядеть как можно увереннее и ничем не выдать собственного напряжения:
– Глупости. Я говорю это на всякий случай. Обещаете?
– Обещаю, – медленно проговорил Марк, цепко всматриваясь в меня. Я осторожно проверила собственные мысленные блоки, восстановленные после вызова лесных духов. К счастью, кроме моей защиты меня также страховали Скорпионы, так что даже такой виртуоз, как Стоун (считывать чужие мысли он научился едва ли не раньше, чем ходить, с его-то способностью к Воздуху), не мог пролезть ко мне в голову.
– Обещаю, – повторила Джил, отстраняясь. – Ты точно ничего не хочешь нам рассказать? Учти, если это что-то входит в категорию «очень опасно, рассказать немедленно», а ты щадишь наши чувства, то, когда это произойдет, мы с Марком оборвем тебе уши!
– И никакие Скорпионы тебя не спасут, – поддакнул Стоун.
Напугали. Некому будет обрывать что-либо. Если не получится изменить то, что я видела, и Марк и Джил окажутся слишком занятыми организацией отступления. Надеюсь, им хватит ума бежать, а не вступать в схватку с превосходящим числом противником. Следовало бы, конечно, поговорить о таком исходе с Тристаном, но, честно говоря, не хотелось настолько рисковать. Тристан самый старший и опытный Ястреб, повидавший за свою жизнь столь много, что вряд ли что-то может удивить его по-настоящему, так что, возможно, одно неосторожное слово выдаст ему всю мою чокнутую затею.
– Договорились, – тем не менее выдавила я, даже сумев выжать из себя вполне приличную улыбку.
– То-то же, – погрозила мне пальцем Джил, спрыгивая с кровати к Марку.
Лежак закачался, и Стоун захихикал на тему «непередаваемых ощущений». Я запустила в него подушкой, пожалев, что под рукой не было Ханы. Вот какой снаряд бы точно достиг цели, да еще и впился бы этому… шуту когтями куда придется.
Но непоседа все так же созерцала дождь, изредка зевая и вылизывая грудку, а друзья ретировались, едва только в комнату проник аромат горячего шоколада. Драгон поднимался по лестнице с моим заказом, решив, что дал Саммерс и Стоуну достаточно времени на то, чтобы расколоть меня. Черта с два у них получилось.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Драгон, успев оценить валявшуюся на полу подушку, скомканный плед и мою недовольную мину. Смешки Марка в коридоре, надо думать, тоже ему что-то подсказали. Я недобро прищурилась на Бриара, начиная испытывать нечто вроде аллергии на этот затертый по отношению ко мне вопрос, о чем и поспешила сообщить Драгону.
– Знаешь, у меня уже вот здесь вот, – я приложила ребро ладони к горлу, – этот вопрос. За последние три дня, в девяти случаях из десяти, все вокруг задают мне именно его. – Я скрипнула зубами, понимая, что нисколько не преувеличиваю. То, что я так старательно сдерживала в беседе с друзьями, вырывалось наружу. – Как я себя чувствую? Как мне спалось? Что мне приснилось? Не пора ли мне есть? Не пора ли мне отдохнуть? Не пора ли вам всем отвалить?! А ты тоже хорош, подослал ко мне Марка и Джил, а?
Вскочив с кровати, к счастью вовремя выпутавшись из пледа и приземлившись на ноги, а не на задницу, я гневно вперила в него свой взор. Конечно, позу немного подпортило то, что пришлось задрать голову, но все же.
– Со мной говорить ты отказалась, сослав на кухню, – раздражающе спокойно ответил Драг, ставя горячий шоколад и вазочку с печеньем на стол.
– Да не отказывалась я! Я просто не знаю, что тебе сказать! – рявкнула я, сама удивляясь собственному гневу. – Пойми, у меня в голове сейчас черная дыра! Все вокруг страдают и умирают по моей вине, да еще и принимают это, словно так и надо! Ты видел Чаек, Джил и Оливера после плена? Они все благодарили меня за спасение и улыбались! За что меня благодарить? За то, что я обрекла их своим уходом на все эти ужасы и пытки? А Рик? Святая Таврика, он даже ничего не знал о ведьмах, о моем мире, он был простым добрым человеком, приютившим сироту, и чем ему это аукнулось? Кишками наружу! Две ведьмы все это время были у меня под носом, а я даже не заподозрила ничего подобного, хотя оба они открыто вызывали меня на конфликт! Моя мать ни разу в жизни не рассказывала мне о своей Хранительнице, о том, что вообще здесь делала и какого черта ее, правящую королеву, сорвало в Вэндскоп из поселения!
