Крик доктора побудил их к действию, и существа защелкали своими жвалами, словно аплодируя ему. Некоторые начали неуклюже двигаться в его сторону с той неспешностью и нечеловеческой сосредоточенностью, какая присуща только насекомым. У Берроуза кровь застыла в жилах.
Прежде он не слишком опасался пылевого клеща, хотя поначалу и держался от него подальше, однако угрозы для себя не чувствовал; сейчас же все было совершенно иначе. Их здесь собралось слишком много, они выглядели чересчур большими и чересчур голодными. Доктор вдруг представил себя эдаким огромным гамбургером, соблазнительно выложенным прямо на алтарь.
«Господи, Господи, Господи». В голове не было ни одной мысли.
Некоторые из самых больших и, по-видимому, самых опасных особей с зазубренными панцирями продвигались вперед быстрее остальных, оттесняя с пути клещей поменьше. Казалось, будто обнаружив просвет в непроходимых джунглях, он вдруг наткнулся там на семейку разъяренных носорогов. Не лучшее положение на свете — впрочем, доктор не сомневался, что его нынешняя ситуация еще хуже.
Доктор Берроуз подхватил рюкзак и, запихнув в него дневник, закинул за спину. Мысли метались: нужно найти выход, и как можно быстрее.
Клещи приближались, и пронзительное клацанье членистых ног по каменным плитам становилось все громче. Некоторые поднимали толстые передние ноги вверх и перелезали через спинки скамеек, позволяя доктору увидеть их черные блестящие подбрюшья.
Он был окружен. Они наступали отовсюду — и спереди, и с боков, как настоящая вооруженная армия, но только жаждущая живой плоти.
«Господи, Господи, Господи».
В голову пришла нелепая мысль: если бы он мог просто убежать, прыгая прямо по ним со спины на спину, словно по крышам машин в пробке. Замечательная идея. Но они вряд ли будут спокойно стоять и ждать, пока он убежит. Это не вариант, так легко ему не отделаться. В любом случае, он ни за что не вернется в ущелье, где его до сих пор может поджидать пикирующее существо.
Доктор выхватил из огня ветку и махнул ею в сторону клещей, пытаясь испугать их огнем. Некоторые уже находились всего в нескольких метрах от основания алтаря, оставшиеся же уверенно подползали. Огонь ничем не помог, скорее наоборот — существа, привлеченные пламенем, задвигались быстрее.
В отчаянии мужчина со всей силы кинул ветку в клеща покрупнее. Но она отскочила от его панциря, не причинив вреда и нисколько его не задержав.
«Господи, Господи, Господи, НЕТ!»
В панике он повернулся к триптиху и попытался забраться на центральную панель, отчаянно надеясь, что ему удастся туда влезть, а потом — возможно, подняться по стене. Может быть, получится выгадать немного времени? Он мог думать только на несколько секунд вперед, не дальше.
Доктор скользил и сползал по пыльной поверхности изображения, не в состоянии найти точку опоры. «НУ ЖЕ, ИДИОТ!» — кричал он сам себе, но его голос заглушало клацанье пылевых клещей. Оно звучало громче и громче, словно клещей подстегнула попытка обещанного гамбургера улизнуть.
Тут пальцы Берроуза ухватились за боковые планки панели, и, приложив неимоверные усилия, ему удалось приподняться над алтарем. Задыхаясь и мыча от напряжения, он подтягивался вверх, безуспешно пытаясь зацепиться ногами.
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — взмолился доктор, когда руки начали ослабевать. В этот самый миг его ноги чудесным образом нащупали опору в изображении. Этого оказалось достаточно. Он быстренько продвинул руки чуть выше, а потом, снова зависнув только на руках, нашел еще опору для ног. Так, словно гусеница, он и передвигался — руки, ноги, руки, ноги. Он карабкался вверх, борясь за жизнь.
Доктор уже исчерпал все силы, когда наконец добрался до верха панели. Его руки ухватились за край — выступ шириной не больше четырех сантиметров, а правая нога как раз встала в выемку, изображающую провал в стене. Только сейчас он смог оценить ситуацию.
Его положение было крайне неустойчивым, долго он так не продержится, руки и ноги ломило из-за тяжелого подъема. Не имело смысла обманывать себя, будто клещи не смогут вскарабкаться за ним, — он видел, как они взбирались по стенам храма. Он ждал, что они доберутся до него с минуты на минуту. Но как он может защитить себя? Единственное, что приходило в голову — это отпихивать их ногами. Так он, по крайней мере, затруднит им нападение.
Доктор посмотрел наверх, судорожно пытаясь придумать что-то еще. Оторвав дрожащую руку от выступа, он поднял ее и ощупал каменную стену над собой. «Нет, гладкая, как стекло. Бесполезно». Она была слишком ровной, абсолютно не за что зацепиться. Он снова ухватился за выступ, чувствуя, как пот капает со лба и стекает по спине. Доктор сделал глубокий вдох и попытался успокоиться. Он был преисполнен мрачной решимости держаться дальше.
Доктор тихонько повернул голову, словно его мучило головокружение, и посмотрел вниз на клещей. Пока он двигался, светосфера, висящая на шее, выскользнула у него из-под куртки и осветила копошащуюся массу. Свет взбудоражил их, они задвигались вверх-вниз, еще громче щелкая жвалами, словно в каком-то бешеном крещендо.
Почему-то доктор представил китайские палочки — много гигантских китайских палочек, разрывающих его тело на части, кусочек за кусочком.
— Шу-у! Вон! Шу-у! Валите отсюда! — закричал он через плечо.
Такими же словами он часто выгонял соседского кота с задней лужайки в Хайфилде. Но сейчас была совершенно другая ситуация. Здесь его собирались сожрать тысячи гигантских жуков.
Руки свело судорогой. Что он может сделать? Рюкзак по-прежнему висел на спине, и его вес лишь усугублял ситуацию. Доктор подумал, что его стоит сбросить. Сначала с одного плеча, потом с другого. Но он испугался, что тогда не сможет удержаться. А больше ничего сделать было невозможно, да и карабкаться некуда.
Доктор снова посмотрел наверх, дабы еще раз удостовериться, что там действительно не за что схватиться и подтянуться. В мерцающем свете костра он увидел, что весь потолок покрыт тенями скопившихся внизу паукообразных, части их тел наслаивались, перекрещивались друг с другом, отражаясь в дрожащем пламени костра на алтаре внизу. Теперь они были близко. Ночной кошмар наяву.
— Господи! — в отчаянии выдохнул доктор.
Он почувствовал, как его левая рука начала сползать с выступа. Пот пропитал пыль и превратил ее в скользкую массу. Он сдвинул пальцы вдоль выступа, на новое место, одновременно пытаясь еще хоть немного подняться.
Что-то стало происходить.
Слабая вибрация заставила его тело задрожать.
