— Начальника городской стражи ко мне, — уже привычно потребовал он. — Покои, горячую воду и вина. Много вина!
— Ваше сиятельство, — градоправитель, выбежавший на незнакомый голос, в котором звучали повелительные нотки, согнулся в низком поклоне. — Позвольте доложить о делах в Арли.
— Да пусть хоть Черный бог пожрет твой Арли, — прорычал Найяр, взбегая вверх по лестнице. — Все, что меня сейчас интересует, я уже назвал. Немедленно!
— Разумеется, ваше сиятельство, — поклонился арлийский градоправитель, и дом пришел в суетливое движение.
Герцог упал в кресло в предоставленных ему покоях, проследил взглядом за мечущейся прислугой. Отнял у слуги бутылку вина, из которой тот намеревался налить в кубок, и разом осушил почти половину бутылку прямо из горлышка.
— Еще принеси, — велел его сиятельство.
Прихватил бутылку с собой и отправился в умывальню, где спешно заполняли лохань. Когда воды было уже достаточно, и прислуга спешно покидала покои, Найяр остановил взгляд на девушке, оставившую чистую простыню для обтирания.
— Жди меня в опочивальне, — велел он.
Служанка зарделась и потупила взгляд, но присела в книксене и покинула умывальню, послушно отправляясь туда, куда ей велели. Герцог усмехнулся. С прислугой всегда было проще, проще только с придворными дамами. Это он понял, когда был еще юношей. Служанки никогда не артачились… если не были девственницами. Господин пожелал, господин получил. И они не устраивали истерики, когда избавлялись от плодов случайной связи, как эта дрянь Сафи… Еще недопитая бутылка полетела в стену, на мгновение оглушив его сиятельство звоном разбитого стекла.
Но, погрузившись в горячую воду, Найяр несколько успокоился и перевел дыхание. Он прикрыл глаза, вспоминая самое знакомое и желанное ему тело, вспоминал их милую игру с мытьем, как скользила его рука, оглаживая округлость молодой упругой груди… Ведь отдавалась, стонала, кричала, требовала, металась в его объятьях. Ей было с ним хорошо, он это знал.
— Проклятье, Сафи, я скучаю, — прошептал герцог. — Я так по тебе скучаю. Так какого беса ты возишься с этим ублюдком?! — вода выплеснулась на пол под ударом мужского кулака.
Найяр быстро закончил свое омовение и покинул умывальню. Он уже и забыл, что велел служанке ждать его, но увидев девушку, скромно сидящую на краю ложа и теребящую край фартучка, герцог усмехнулся и направился к ней. Девушка бросила на него быстрый взгляд и снова потупилась, но через мгновение снова посмотрела.
Герцог, все еще обнаженный, подошел к служанке, приподнял ее голову за подбородок.
— Как звать? — спросил он.
— Эльса, — почти прошептала она, вновь окидывая обнаженное мужское тело быстрым взглядом.
— Нравлюсь? — усмехнулся герцог.
— Да, ваше сиятельство, — девушка смущенно улыбнулась. — Вы красивый.
— И здесь? — простыня, еще удерживаемая на бедрах, отлетела в сторону.
Глаза служанки слегка округлились, когда перед ее лицом застыло возбужденное мужское естество.
— Да, — выдохнула она.
— Покажи как, — милостиво улыбнулся Найяр, и его достоинство уперлось девушке в губы.
Она испуганно посмотрела на правителя.
— Девственница?
— Нет, ваше сиятельство, — Эльса снова зарделась.
— Тогда к чему испуг? — усмехнулся герцог.
— Я не умею, — призналась девушка.
— Все бывает в первый раз, — философски изрек мужчина. — Пустишь в ход зубы, выбью, — ласково предупредил он. — Приступай.
Он откинул голову и прикрыл глаза, ощущая неумелый, но ласковый язычок девушки. Разрядки все никак не происходило, и Найяр недовольно взглянул на служанку сверху вниз. Взяв ее за затылок, герцог уже грубо вошел в ее рот до самого предела, но быстро передумал, как только Эльса начала давиться.
— Бестолочь, — вздохнул его сиятельство.
И овладел временной любовницей уже привычным образом. Быстро излившись и успокоившись, герцог велел девушке убираться. Она стремительно юркнула за дверь, а вместо нее объявился градоправитель, который принес своему господину чистую одежду, за которой уже успели сбегать.
— Начальник городской стражи ждет, — доложил благородный тарг.
— Иду, — ответил герцог, быстро одеваясь.
А дальше завертелось. Привычные приказания и беготня городской стражи. Через пару часов, за которые успел изрядно выпить, его сиятельство получил отчет о том, что искомые мужчина и женщина провели ночь на постоялом дворе. Так же он узнал, что эту пару… голубков запомнили еще в нескольких местах. Они гуляли по городу! Он носится по стране, а они гуляли!!!
— Спали в одной комнате? — мрачно спросил его сиятельство, поднимаясь на ноги.
— Да, — кивнул начальник стражи. — В той комнате еще никто не живет. Скорей всего даже не убирали.
Найяр обжег тарга взглядом.
— Веди! — велел он.
В комнате, которую постояльцы покинули еще вчера, действительно, не было еще уборки.
— Так новых жильцов-то пока нет, — искренне удивился хозяин постоялого двора.
И она жила здесь! Спала… Какая мерзость. Герцог скривился и сплюнул на пол. Дверь комнаты уже открывали. Найяр шагнул внутрь и сразу же посмотрел на кровать. Смятые простыни, следы от голов на подушках, покрывало в ногах… Затем его взгляд метнулся к лохани, стоявшей прямо в комнате.
Неожиданно почувствовав слабость в ногах, Найяр оперся рукой о стену. Плечи герцога часто вздымались, хриплое дыхание вырывалось сквозь стиснутые зубы. Он вновь посмотрел на кровать и громко застонал, слыша стоны, которые должны были оглашать комнату. И лохань… Она позволяла этому ублюдку мыть себя? Он тоже гладил ее тело? Тоже сжимал в ладони ее груди?
— А, к бесам! — заорал Найяр. — Сжечь! Все здесь сжечь!
— Ваше сиятельство! — воскликнул хозяин постоялого двора. — Не губите! За что?
— Сжечь! — бесновался герцог. — Огня, немедленно!
— Ваше сиятельство! — закричал мужчина, падая на колени и хватая правителя за руки. — Не губите! У меня же ничего больше нет. Чем я семью кормить буду?!
Голова герцога опустилась вниз. Он взглянул на мужчину полубезумным взглядом, и тот шарахнулся в сторону. Но Найяр остановил его, повалил на пол и наступил ногой на горло.
— Ты-ы-ы, ты пустил их сюда, — зашипел герцог. — Ты дал им кров, ты позволил совокупляться! Удавлю…
— Ваше сия…
Хозяин хрипел, пытаясь оторвать от своего горла сапог господина, но тот все жал, пока не увидел, как закатились глаза, пока мужчина не затих. Затем обернулся, увидев зажженный факел. Забрал его и сам шагнул в комнату, поджигая кровать. Сухое дерево легко вспыхнуло, огонь перекинулся на белье, пожирая его.
