Веланд неторопливо поднялся на помост и растянул губы в снисходительной улыбке. Глаза его при этом остались совершенно холодными.
– Вижу, все в сборе. Тогда начнем.
Маги оживились, стали поспешно рассаживаться за длинными столами. Тайра, горделиво вскинув голову, заняла место рядом с дядей, как и еще шестеро Единых. Причем седина коснулась только троих из них, возраст еще одной чародейки вообще не поддавался определению, а оставшаяся парочка была скорей всего учениками Старшего. Это я определил интуитивно, по тому, как они держались. Конечно, высокомерия поменьше, чем у Тайры, но все равно через край.
Несколько минут слышался только веселый смех и шуршание пышных, блестящих одежд. Насколько я понял, здесь каждый давно знал свое место, но сегодня раз и навсегда установленный порядок изменился, и несколько магов вынуждены были с постными выражениями на лицах прошествовать в самый конец стола. Я, ничуть не удивившись, оказался между Хенигасом и Цироном, и теперь молил всех Богов, чтобы Веланду не пришло в голову потребовать меня за свой стол. Но его расположение ко мне, похоже, не простиралось настолько далеко и это вполне устраивало нас обоих.
Как только шум утих, появились прислужники и принялись разливать вино по бокалам. Лица их хранили полное равнодушие, но в глазах злым огоньком горело одно-единственное желание – как можно скорее очутиться здесь, за одним из этих столов, чтобы уже самим иметь возможность насмешливо улыбаться, глядя как другие ученики словно послушные тени скользят за спинами Единых.
– Тебе следовало сесть где-нибудь среди магов, – вполголоса заметил мне Хенигас, касаясь тонкой ножки своего бокала. – Так положено.
– Но я же пришел с вами, – так же тихо ответил я. – Да и вообще рядом с одним из этих разряженных чучел я не смог бы сделать ни глотка. Они же смотрят так, будто приноравливаются, как бы половчее угодить мне вилкой в глаз. Или ткнуть мордой в жгучий соус.
– Ну так ткни первым, – спокойно посоветовал Цирон. – Хоть какое-то развлечение. А то сколько раз Веланд не приглашал нас на трапезу, я так сытым из-за стола и не встал. А так, глядишь, хоть раз под шумок удастся пожрать нормально. О! Старший желает что-то сказать. Хватай бокал, Арлин, сейчас будет за что выпить.
И действительно, Веланд со своего возвышения медленно обвел всех внимательным взглядом, чуть дольше задержав его на мне и Хенигасе. Старательно сохраняя на лице маску абсолютной невозмутимости, я в свою очередь смотрел на него серьезно и почтительно, как верный пес на хозяина в ожидании команды.
– Сегодня еще один наш старый враг покинул видимые миры, а новые привратники заверили нас в своей вечной лояльности. Таким образом становится все меньше тех, кто может еще повредить Единым и за это я благодарен нашим воинам и своему новому ученику. Хенигас, Арлин, ваша преданность значит для нас очень много.
Кислые физиономии магов едва ли это подтверждали, но открыто возразить не посмел никто. Один за другим Единые покорно подносили бокалы к губам, ради приличия делая малюсенький глоточек. Под пристальным взглядом Веланда я тоже отпил из своего, удивившись про себя, как это умудрился не подавиться при этом. Пить за смерть Зарона было противно.
Удовлетворенно кивнув, Веланд отвернулся, и тут же исчезло ощущение удавки на моей шее. Я облегченно вздохнул и отставил бокал. С официальной частью было покончено и дальше трапеза пошла своим ходом. Маги негромко переговаривались между собой, не забывая бросать по сторонам осторожные взгляды. Равномерно опустошались серебряные блюда, хрустальные графины. Мало-помалу голоса становились все громче, а тихие беседы переросли в жаркие диспуты. Услужливые ученики, внешне – сама покорность, тихо стояли вдоль стен, оживая лишь по мере надобности, но я чувствовал, что расслабляться не стоит. Их цепкие взгляды молниеносно отмечали малейшие детали, а чуткие уши улавливали обрывки фраз, произнесенных почти неслышным шепотом. И как только им будет позволено облачиться в одеяния Единых магов, они используют все это против своих вчерашних наставников.
Я медленно жевал, лишь бы не выделяться среди остальных, но вкуса не чувствовал. А вот наемники, осмелев, ни в чем себе не отказывали, жрали и пили в три горла, здраво рассудив, что вряд ли такая возможность представится повторно. А вот Хенигас больше наблюдал, чем ел, занимаясь примерно тем же, что и ученики, только вот неизвестно для кого. Наверно, все же для себя, учитывая, что он и раньше-то не бежал сломя голову докладывать Старшему обо всех своих догадках.
– Хенигас, а как долго еще этим ученикам предстоит быть прислужниками? – неожиданно спросил я у наемника.
Он даже головы не повернул.
– По-разному. Некоторым год, другим меньше. А вон тому, со светло-серыми глазами, три. Его привели сюда совсем недавно, пока определили к Ирнину, но если он хорошо себя покажет, его может взять к себе и любой другой. Даже Веланд, но для этого одних природных способностей маловато. Видишь тех двух рядом с ним? – Я кивнул. – Он долго не хотел брать себе учеников, но эти так преклонялись перед ним, что Старший все же уступил.
– А Тайра? – спросил я и тут же спохватился. – Раз она сидит рядом с ним, значит, тоже его ученица?
– Племянница, – презрительно бросил Хенигас. – И этого вполне хватает не только Веланду. Как чародейка она достаточно сильна, но вот остальное… Впрочем, если тебе все же придется отправиться с ней, узнаешь все на собственной шкуре.
Он скрестил перед собой руки и опустил голову, бессмысленно глядя на пустой бокал. Потом, словно очнувшись, бросил короткий взгляд через плечо – и один из прислужников тут же шагнул вперед с вымученной улыбкой на бледном лице.
Я искоса наблюдал, как совсем юный ученик осторожно склоняет тонкий сосуд над бокалом наемника, наполняя его золотисто-янтарной жидкостью. Руки его при этом слегка дрожали, он кусал себе губы, пытаясь сохранять спокойствие, но глаза его пылали неприкрытой яростью. Он явно чувствовал себя униженным, прислуживая Хенигасу, ведь он даже не маг, а они и Единым-то угождать считали оскорблением. Но вот его взгляд обратился ко мне, и ярость разгорелась еще жарче, лицо на миг исказилось, и я почувствовал, как он напрягся, сплетая свою слабенькую Силу в какой-то простой, но действенный прием.
Дожидаться ее применения я не стал, а просто окутал хрупкий сосуд в руках ученика тонкой вуалью Силы, а потом вдохнул в нее обжигающий холод. И все это, тщательно укрывая свои манипуляции от всех присутствующих.
Ученик, ощутив вместо гладкой прохладной поверхности острые лезвия мороза, от неожиданности вздрогнул и выпустил графин из рук. Тонкий звон неожиданно громко разнесся по всей трапезной, заглушая голоса магов.
