— Понятное дело, но я не о том, — досадливо поморщился Вольфгер, — как бы объяснить? Палач — он такой… такой… ну, обыкновенный, добропорядочный бюргер, наверное, хороший отец семейства, игрушки детям покупает. И вот они с комендантом обсуждали, как со Штюбнера заживо будут сдирать кожу, примерно как с поваром обсуждают меню рождественского ужина.
— Я и не знала, господин мой, что ты такой чувствительный, — холодно удивилась Ута. — Когда вас с гномом чуть не убили в монастыре, никто из банды Штюбнера не страдал приступами гуманизма. А про рану монаха ты уже забыл?
— Не забыл, но всё же…
В коридоре кто-то раскатисто чихнул.
— Вот, слышишь? — поднял палец Вольфгер, — уже гном явился, значит, пора нам собираться. Накинь тёплый плащ, а то Рупрехт жаловался, что в лаборатории сыро и холодно.
В комнату, опять забыв постучать, ввалился гном. Он непрерывно чихал и вытирал нос рукавом. Следом за ним вошли Алаэтэль и Карл.
— Зачем мы здесь есть собраны? — спросила эльфийка.
Волнуясь, она начинала странно строить фразы.
— Рупрехт нашёл в замке алхимическую лабораторию и хочет попытаться открыть Врата для тебя, госпожа, — пояснил Вольфгер.
— Это есть заметно опасно, — нахмурилась Алаэтэль.
— Всё будет в порядке — апчхи! — не волнуйся, — влез в разговор гном. — В книге Вольфгера содержатся подробные указания о том, как правильно и безопасно провести обряд.
— Ну, смотри у меня, — тихо и угрожающе произнёс Карл, показывая своему приятелю увесистый кулак, — если что не так, ходить тебе без половины бороды. Без какой половины — правой или левой — так уж и быть, решишь сам.
Гном хотел по своей привычке презрительно фыркнуть, но из-за насморка эффект оказался неожиданным, пришлось срочно искать платок.
— Ох, алхимик сопливый на мою голову… — вздохнул Вольфгер. — Ладно, нечего терять время, пошли. Факелы там хоть есть?
— Факелы надо взять с собой, — засуетился Рупрехт. — Там же подземелье, темно там, понимаешь, какое дело…
— Идти далеко? — капризно спросила Ута.
— Не очень… В боковой стене бергфрида есть дверца, а за ней — лестница вниз, нам туда.
Вольфгер первым вышел на ночной морозец и с удовольствием потянулся. Луна спряталась за облаками, по ногам мела сухая позёмка. Барон и Карл несли факелы, их смолистый аромат смешивался с запахом зимней ночи. Тени от факелов плясали на стенах, и замок от этого напоминал вычурные декорации дворцового театра.
Рупрехт, не обращая внимания на ночные красоты, обогнул Вольфгера и деловито потопал к бергфриду, буркнув через плечо:
— Идите за мной, да не копайтесь, полночь скоро!
Вольфгер вздохнул, ругнул в душе приземлённого гнома и нехотя пошёл за ним, освещая факелом дорогу Алаэтэли и Уте. Замыкал процессию, как обычно, Карл.
За фасадом башни обнаружилась короткая потерна, заканчивающаяся железной дверцей. Спустившись по ступеням, гном подошёл к ней.
— Карл, посвети факелом, — попросил он, — а то темно тут, как у медведя в… Гм…
Оборотень плюнул, но отвечать злоязычному гному не стал и молча поднял факел, проследив, чтобы капли горящей смолы падали Рупрехту на башмаки.
— Эй, эй, ты что делаешь, орясина?! — заорал тот, почувствовав запах палёного.
— Свечу, как ты просил, а чего?
— Ни-че-го! Ну совершенно ни-че-го!!! — прошипел разъярённый гном.
Он порылся в спорране, извлёк оттуда ключ и с трудом отпёр замок.
— Ну что, пошли? — спросил Рупрехт и потянул за дверное кольцо, которое держал в пасти какой-то зверь, испорченный ржавчиной до неузнаваемости.
Дверь с оглушительным скрипом открылась, и гном скрылся в темноте, Вольфгер последовал за ним. За дверью оказался короткий сводчатый коридор, выложенный почерневшим от времени кирпичом, и винтовая лестница с железными, изъеденными ржавчиной ступенями. Перил не было, в стенах остались только крюки для их крепления.
— Нам вниз, — деловито сказал Рупрехт и загрохотал башмаками по ступеням.
— А она не провалится? — опасливо спросил Вольфгер, пробуя ногой ступеньку, — проржавело-то всё как…
— Не провалится, не провалится, — откликнулся снизу гном, — я уже две седмицы здесь хожу туда-сюда, а я потяжелее вашей милости буду, спускайтесь смело! Да тут, если чего, и невысоко, — хихикнул он.
— Вот спасибо… — хмыкнул Вольфгер и начал спускаться. — Ута, Алаэтэль, руку дать?
— Не надо, лучше факелом на ступени посвети, — ответила сверху Ута.
Она подобрала подол платья и начала спускаться, а за ней, казалось, едва касаясь ногами ступеней, ступала эльфийка.
— Эй, Карл, прикрой за собой дверь, — крикнул снизу гном, — только замок не защёлкивай.
— Угу. Тут полено какое-то лежит, так я на всякий случай дверь им распёр, — донеслось сверху.
Спустившись с лестницы, Вольфгер очутился в небольшой комнате. Он поднял над головой факел и осмотрелся. Комната была совершенно пустой, за исключением скамьи у стены. Окон в этой комнате не было. Неровная, кое-где выкрошившаяся, но мощная кладка создавала ощущение темницы или крепостного арсенала, из которого давным-давно вынесли бочки с порохом и оружие.
— Тут вроде как приёмная была у алхимика, — пояснил Рупрехт, — а нам дальше, вот сюда.
В задней стене комнаты обнаружилась дверь, сколоченная из толстенных дубовых досок. Вольфгер обратил внимание, что дверь и её короб были покрыты причудливым узором из непонятных знаков и рисунков, глубоко выжженных в дереве. Поверх узора были прикреплены полосы серебра и серебряные монеты, пробитые посередине серебряными же гвоздями. Из монет была составлена какая-то руническая надпись.
— Это зачем? — спросил Вольфгер.
— Оберег, — пояснил гном, — чтобы ничего из заклинательного покоя даже случайно вырваться не смогло. Магия — первый сорт, но я на всякий случай малость добавил и от себя. Под ноги смотрите! Видите, перед дверью насыпаны защитные круги? Не наступайте на них, а то заклятье прервётся!
— А из чего они? — спросила Ута.
— Железные опилки и соль, — ответил гном. — Ни одна магическая тварь их преодолеть не сможет, а-апчи! Просто перешагни их и входи.
Вторая комната оказалась больше первой, но тоже была без окон, зато в ней было много мебели — старинной и очень грубой. На столах в образцовом порядке была расставлена алхимическая посуда, многие банки с непонятным содержимым были подписаны руническим шрифтом, причём многие руны были Вольфгеру незнакомы. От алхимической печи к потолку уходила железная труба, в ящике рядом с печью виднелась горка угля. Пахло гнилью и плесенью.
