Меткими выстрелами Раэль, с небывалой для обычных стрелков частотой, посылал стрелы в надвигающегося врага, одного за другим отправляя орков в мир иной.
Когда до линии обороны оставалось менее пятнадцати шагов, в ход пошли метательные топоры.
— Сомкнуть строй! — прокричал Раэль, после того, как бросок метательного оружия орков унес жизни десятка гоблинов.
Едва отряд успел заделать брешь в защите после дальнобойной атаки, последовало столкновение.
Дико рыча, на полном ходу орки врезались в стену из копий. Напор был настолько силен, что некоторые из защитников, не сумев устоять на ногах, падали под тяжестью нанизанных на копья увесистых тел орков. Тут и там виднелись наполовину выступающие меж лопаток погибших зеленокожих окровавленные древки копий. Гоблинские лучники, вооружившись маленькими шипастыми дубинками, которые были менее эффективны, нежели увесистые орочьи топоры, заполняли образовавшиеся в обороне бреши.
Теперь пришла работа и для Мьялы. Тяжелораненые гоблины, из тех, кто сумел покинуть поле боя, нескончаемым потоком прибывали к девушке. От вида страшных ран, раскинувшихся на скрюченных от боли тельцах гоблинов, девушку замутило. Но, не взирая на это, перепачканная в крови и грязи, Мьяла, перебегая от одного раненого к другому, самоотверженно делала перевязки, промывала раны эликсирами и втирала мази.
— Ну, все! — закинув лук за спину, прорычал подобно голодному псу Кервил, ухватившись за рукоятку висевшего у него на поясе бронзового топора — трофея, который подарил ему отец, и с которым мальчик не расставался ни на минуту.
В тот же момент, как по щелчку пальцев, обуявшая мальчика ярость сошла на нет, а ноги, ведомые непонятной силой, зашагали назад.
— Нам нужно помочь Мьяле, — прошептал ему на ухо голос Кэлли.
— Но я же должен сражаться, — оказывал вялое сопротивление мальчик.
— Мы уже сделали все, что нужно. Ты победил орков. Дай и другим повоевать, — бросила девочка три коротеньких фразы, которые, очевидно, попросту ввели Кервила в транс. Во всяком случае, мальчик больше не противился и послушно шел за своей подругой в тыл, дабы помочь Мьяле в ее не менее трудном деле — врачевании.
Пес по кличке Рык, до сего момента наблюдавший за мальчиком из-за березового пенька, был уже тут как тут и бодро мельтешил рядом со своим другом, не обращая внимания на развернувшееся вокруг кровопролитное сражение.
Тем временем, силы изрядно сократившегося числом ударного отярда Узура заметно истощились. Измотанным животным и израненным гоблинским седокам было все труднее уклоняться от ударов преследующей их зеленой волны.
Переломным моментом к принятию Узуром решения об отступлении раньше условленного сигнала послужило появления на поле боя орчьих шаманов. Первые сгустки огня, вылетевшие из-за голов зеленокожих воителей, разрезали вечернюю темноту, полетев в гоблинских наездников. Взыв от боли, подожженный волк сбросил своего седока и, не разбирая дороги, умчался зигзагами вдаль. Один из всполохов огня пролетел всего лишь в полуметре от Узура, чуть подпалив медвежий мех, заставив командира машинально прикрыть свой единственный глаз. Выхода не было. Издав громкий свист, Узур собрал оставшихся бойцов ударного отряда и, сделав небольшой виток в траектории пути по полю, направил отряд назад к роще, в надежде, что дела Грыкса сложились лучше, чем у него.
А вот, кого меньше всего волновали глобальные проблемы войны, так это Гаркзыба, бросившего вызов Угруку. Прикажи командующий растерзать своего бывшего соплеменника, подобный жест был бы, скорее всего, расценен орками, как проявление трусости. Потому, дабы не уронить свой авторитет, Угрук принял бой, при этом отослав свой отряд в рощу для расправы над гоблинами, рассчитывая разобраться с неугодным «тет-а-тет», что давало ему возможность воспользоваться любыми способами для достижения победы.
— Ты натравил на меня моих же собратьев, мерзавец! — рычал Гаркзыб, размахивая двуручным топором.
— Здесь нет твоих братьев! Твои братья там, в роще! — презрительно бросил Угрук, вооруженный двумя бронзовыми топорами.
— Ты настроил против меня племя! Ты выступил против меня! Ты заслуживаешь смерти! — взревел орк, ринувшись на противника.
Не без труда увернувшись от сокрушительного удара своего недруга, вместо того, чтобы начать контратаку, Угрук отскочил назад и, хорошенько замахнувшись, метнул один своих топоров в противника.
Гаркзыб явно не рассчитывал на такой шаг и потому не сумел увернуться. Издав нахальный свист, по пути прорезав встречный поток вечернего ветра, топор добрался до цели, краем лезвия задев Гаркзыба, и рассек ему плечо. Казалось, ранение еще больше распалило разъяренного орка. Неистово орудуя двуручным топором, изгой двинулся в атаку. Угрук же, теперь снаряженный лишь одним оружием, больше уворачивался, чем атаковал, экономя силы.
— Ну, как там та самка, ради которой ты предал племя? Вы уже стали единым целым? — мерзко прокричал Угрук.
— Не смей!!! — прокатился по полю оглушительный рев Гаркзыба.
Казалось, орк полностью утратил контроль над собой, подобно разъренному льву, прыгнув на врага. Ожидая чего-то подобного, коварный Угрук, совершив кувырок в сторону, ушел из-под удара, при этом сделав подножку врагу. После чего последовал второй бросок топора, который пришелся меж лопаток поднимающемуся после падения с земли орку. Возможно, не обладай Гаркзыб таким мощным телосложением, подобное ранение неминуемо отняло бы у него жизнь. В любом случае, застрявший в спине топор был веской причиной для того, чтобы остаться лежать на земле.
— Хар-Атк[21] рассудил, кто прав, а кто заслуживает смерти, — победоносно прорычал Угрук, подняв с земли брошенный топор.
К счастью для Гаркзыба, Угрук так и не сумел узнать окончательное решение божества по этому вопросу, так как метко пущенный из пращи в затылок орку камень лишил последнего чувств. Изрядно потрепанная, отступающая горстка гоблинов под руководством Узура, появилась как раз вовремя. Кое-как водрузив находящегося без сознания Гаркзыба на медведя, гоблин-командир и его отряд, преследуемый армией орков, продолжил отход к роще.
Тем временем, близ топи гоблины грузили тела раненых и убитых соплеменников на повозки. С немалым трудом обороняющимся удалось отразить атаку зеленокожих дикарей. Если бы не «фора» охотника, у орков были бы все шансы пробиться к вождю. А ведь это была лишь небольшая часть основной армии нападавших!
— Перепава не достроена. Узур отходит. Племя измотано, — мрачно констатировал проблему Грыкс.
