— Стоп. Достаточно, — леди Хелла пружинисто отпрыгивает назад и опускает руки с мечами. Сказать, что она выглядит разочарованной, значит ничего не сказать. Она смотрит на Кори так, будто ей только что сказали, что он участвовал в заговоре против королевы.
— К сожалению, я не вижу здесь даже выхода из первого круга. Как ты ухитрялся это делать… милый? — она присаживается на скамейку и жестом указывает сыну на место рядом с собой.
Кори предпочитает общаться на расстоянии. Он еще не решил, как вести себя с этой незнакомой деле… кто это и куда она дела маму?
— Я просто не успел…
— Ты не можешь не успеть. Не успеть — это из репертуара твоего папы, — прерывает она его чужим, недовольным голосом, таким, каким говорит с ним обычно отец после проигрыша на турнире, но тут же добавляет родным, маминым:
— Ты не можешь не успеть, милый. Ты просто боялся меня поранить и потерял темп. Давай попробуем еще раз. Старайся изо всех сил, ладно?
Она поднимается со скамейки величественно, не хуже самой королевы, быстро, очень быстро оказывается рядом с ним, перекалывает «краб», берет рукой за подбородок, заглядывает в глаза:
— У тебя все получится, слышишь? У нас все получится. Я тебя научу.
Кори хочется о многом у нее спросить, но он только прижимается к фиолетовой влажной ткани и шепчет:
— А если я тебя задену, мам?
Теплый мамин живот вздрагивает, она смеется.
— Ты… меня… не заденешь.
Отстраняясь от сына, леди Хелла снова заглядывает ему в глаза, слегка массирует пальцами плечи:
— Нам надо нагнать все, что мы пропустили, малыш. В стойку!
* * *
— В стойку!
Кори уже потерял счет тому, в который раз он слышит сегодня эту команду. Окна в зале пришлось открыть, и в них уже клубится вечерний туман. Он еле волочит ноги, а мама, кажется, почти не устала. Но он счастлив. За сегодняшний день он выучил больше, чем за несколько лет тренировок с отцом и тейо Тургуном. Дело не в новых приемах, дело в том, сколько он узнал о себе и о мечах. Но леди Хелла недовольна. Кори очень хочется ее порадовать, хоть чем-то отплатить за то, что она взялась его тренировать, что возится здесь с ним вместо того, чтобы наставлять Медео на путь истинный. Он старается изо всех сил, но…
— Стоп. Хватит. Отдохни.
На этот раз Кори охотно присаживается на скамью рядом с матерью. С трудом переводя дух, он все-таки осмеливается на первый вопрос:
— Ма?
— Я тебя слушаю, — леди Хелла поглаживает идеально ухоженными пальцами лезвие меча. Выглядит это необычно: блестящие длинные ногти на блестящем полированном металле. Кори следит за движениями материнской кисти как завороженный и почти забывает задать вопрос.
— Кори?
— Да, мам, я хотел спросить… Почему ты сказала, что не успевать — это из папиного репре… репере…
— Репертуара, — леди Хелла отставляет меч и ерошит сыну непослушные волосы. — Репертуар — это набор приемов.
— Я знаю, просто слово сложное, — смущается Кори.
— У Дар-Эсилей характерная ошибка при фехтовании — потеря концентрации и провалы во внутреннем времени. В результате получаются такие сомнительные украшения, как кровавый шрам на шее.
— А кто ему его сделал?
Вопрос сформулирован не блестяще, но леди Хелла понимает:
— Лорд Дар-Акила, ныне покойный. Твой отец его и убил. Из-за меня. Была шумная история. Когда ты вырастешь, тебе расскажут подробно. Именно с тех пор… — внезапно она замолкает и смотрит на Кори, будто впервые его увидела.
— Кори, я знаю, в чем твоя проблема. Собственно, у тебя их две, но одну из них мы решим сейчас же. Тебе нужны другие мечи. Такие, как у твоего отца.
— Но папа сказал, что я должен фехтовать этими. Что у меня с ними сродство…
— Чушь, бред и ересь. Сбегай-ка к нему за его клинками.
— А что я ему скажу? — сама мысль о том, что он явится к лорду Дар-Эсилю и выразит желание попользоваться его мечами, представляется Кори самоубийственной.
— Ладно, я сама ему скажу. Все равно далеко ходить не надо, — леди Хелла в один шаг оказывается около двери и нарочито громко произносит:
— Сид, мы хотим твои мечи. И тебе не надоело еще прятаться?
Створки моментально распахиваются, и в дверном проеме появляется лорд-канцлер.
— У тебя есть голова на плечах? — набрасывается на мужа леди Дар-Эсиль. — В твоем состоянии несколько часов провести на лестнице, на сквозняке, среди сырых камней…
— Мне не семьдесят лет, дорогая, — в унисон огрызается канцлер. — И зачем вам мои мечи?
— Затем, что ты чуть не угробил собственного ребенка, — в глазах леди Хеллы сверкают молнии, брови трагически сжаты. — В угоду какой-то абстрактной идее…
Кори не знает, что такое «абстрактная идея», но, наверное, что-то очень плохое, даже неприличное, потому что отец вдруг гневно взмахивает рукой и шипит:
— Не при нем, — дергая плечом в сторону Кори.
— Хорошо, — легко уступает леди Хелла. — Тем более, что я тоже виновата. Надо было хоть раз выйти посмотреть, чему и на чем ты его учишь. А ты вбил себе в голову, что если Кори мастью и крючковатым носом пошел в Дар-Халемов, так и учить фехтовать его надо на халемских мечах. Не для него они, Сид. Ему нужны изогнутые клинки нашего исторического персонажа Корвуса Изобретательного. Так что отдай и закажи себе новые в Умбрене. И на следующем турнире мы разорвем Дар-Умбру в клочья.
Кори смотрит во все глаза. Портреты знаменитых мечников клана Дар-Халемов, украшающие второй замок Эсилей, тот, который ему должен когда-то достаться, хорошо им с Элджи знакомы. И Тургун много рассказывал о том, какие это непревзойденные были воины. А он, оказывается, похож на них. И даже фехтует их мечами. Точнее, фехтовал, потому что отец уже отстегнул свои и протягивает ему гардами вперед.
Кори робко смотрит на мать и только после ее утвердительного кивка берется за рукояти: голубые клинки переливаются даже в тусклом свете факелов, притягивая взгляд таинственным узором, проступающим под несколькими слоями металла. Эти клинки намного легче, чем его собственные. Кори проводит ими в воздухе и смакует неожиданное ощущение пружинистости, пронизывающее мечи от острия до рукояти. Лорд Дар-Эсиль улыбается.
— Ну вот, — леди Хелла с любовью смотрит на мужа и сына. — Чем драться у нас теперь есть. Осталось выяснить, как драться. Вернее, почему он не дерется как Дар-Халем, хотя должен бы. Тебя ведь это тревожит, Сид?
— Да, — улыбка пропадает с лица лорд-канцлера. — Ты даже представить себе не можешь, насколько то, что он делает, отличается от того, что делал…
