- Ума не приложу, - честно признался Дамблдор.
Он задумался, пытаясь предвидеть шаги противника.
- Кингсли, увеличь ударную группу до двадцати человек. И засаду в храме до семерых. Дорриан сказал, что их будет восемь плюс старший.
- Семеро против девяти? Альбус, не шути так, - недовольно сказал Грюм.
- А больше и не понадобится, вам бы только минуты полторы продержаться в обороне.
Гарри, которого все тактические решения касались меньше, чем любого из магглов Австралии, неприкрыто рассматривал Фениксов.
Пауль Лазовье был мужчиной среднего роста с самым обыкновенным и незапоминающимся лицом, стоящими дыбом короткими светлыми волосами, и тускло-карими глазами. Поверх обычной чёрной мантии висели два медальона. Первый - железный диск с трещиной на правой стороне, весь испещрённый странными иероглифами. Второй был сделан из черепа какой-то малюсенькой птицы, в глазницы которого были вставлены бордовые камни. Пауль был явной душой компании, он совершенно спокойно поддерживал любую беседу, даже на маггловскую тематику, так, будто только этим вопросом всю жизнь и занимался. Но общался он, даже в совсем маленькой компании из трёх-четырёх человек, по-своему, странно, никогда не обращаясь к кому-то одному. Он всегда говорил в пространство, как будто разговаривая сам с собой.
Джим Джонс был на голову ниже Лазовье и поперек себя шире – ширина плеч у него и правда спорила с ростом. Лицо у него было большое, круглое, с мягкими линиями подбородка, широкими ноздрями и раскосыми глазами. Вот эти глаза больше всего и не нравились Поттеру – серые, мутноватые, нехорошие, прямо как у Хвоста. Волосы на лобастой голове были аккуратно выбриты с боков, а те, что росли на макушке, были подстрижены «под машинку».
Гарри вспомнились еще двое магов-Фениксов, которые недавно появились в Ордене.
Крайст Делд, немец с испанскими корнями, последние несколько лет был наёмником. Работа для мага не самая распространенная. Зачем и как появился в Ордене, он рассказал сразу же – его нанял некоторый маг (когда Дамблдор услышал длинное имя этого мага, то широко улыбнулся), и, заплатив столько, что магу-наёмнику хватит реализовать все свои мечты, направил в Орден Феникса сражаться с Пожирателями Смерти до победы или собственной кончины. Мечтал Крайст о собственном доме отдыха или о маленьком отельчике на берегу океана, и с блестящими от счастья глазами мог воодушевленно рассказывать об этом часами. Вооружённый палочкой, похожей на длинную зубочистку, и огромной магической секирой, этот маг всегда пытался улучить момент для тренировок. Больше всего Гарри в нем смущало то, что Крайст был покрыт разными татуировками, местами не слишком приличными…
Так или иначе, но за то время, что он наемничал, Крайст умудрился попутешествовать вдоволь, и обычно спорил с Лазовье, потому как являлся его «антиподом». Пауль признавался, что по большей части он – теоретик: львиная доля его знаний подчерпнута из книг. Делд же, наоборот, книг почти не признавал, и все, что знал и умел, прочувствовал, так сказать, на собственной шкуре. Они с Крайстом вступили в орден в один день, и сразу образовали сильную двойку – Техника магии, которой владел француз, была слабовата в ближнем бою, где немец со своей секирой чувствовал себя как рыба в воде.
Последней из свежего набора Фениксов была Рафаэлла Райз, англичанка, долгое время жившая в Италии. Замкнутая и неразговорчивая, она слушалась только Дамблдора. Остальных Фениксов для неё просто не существовало. О своём прошлом рассказывать она напрочь отказывалась, и её жутко раздражали вопросы о нём, вплоть до истерик и припадков ярости. Дотошному Грюму за третий подход с расспросами она сломала руку. Резким, выверенным движением. И пригрозила, что в следующий раз сломает ему шею. Но, судя по шрамам и неправильно сросшимся костям левой руки, прошлое у неё было весьма активное и не очень хорошее. Ещё больше Гарри пугало то, что к магии эта женщина относилась с холодным презрением, хотя она и была очень толковой волшебницей. Заклинания совсем маленькой женщины - она была еще меньше Джонса - не были сильны, но точны в исполнении и выветренности движений. Если она говорила: «Акцио, третье яблоко со второй полки сверху!», то получала именно его и никакое другое. И её пугающая любовь к холодному оружию. Гарри боялся входить на кухню, если там была Рафаэлла. Манера подбрасывать нож вверх и потом его ловить, когда готовила - а готовила она всегда сама - настолько пугала Поттера, что ему казалось, что вот сейчас она поймает огромный кухонный тесак, и с разворота метнув его, пришпилит его к стене как бабочку.
За последнее время Орден Феникса заметно увеличился в составе, и даже без поддержки Фаджа в Орден вступали как мракоборцы, так и простые маги.
***
Ремус Люпин оглядел остальных Фениксов, сидящих в засаде: Рафаэлла, Крайст, Джонс, Артур Уизли, Грюм и Подмор.
Аластор, Артур и Стерджис о чем-то тихо говорили. Подмор, активно жестикулируя, объяснял напарникам что-то важное. Джим лежал на постаменте статуи Мерлина, которая стояла перед лестницей, вровень с последней, двадцатой, парой колонн, и с таким интересом изучал потолок, будто на нем были изображены самые великие секреты магической Инквизиции. Райз сидела на полу, облокотившись на колонну, и, крутя в пальцах метательный нож, неотрывно смотрела на двери. Делд стоял в центре зала и лениво разминался со своей секирой. Он как всегда был одет в безрукавку, и под исписанной краской кожей были видны перекатывающиеся мышцы. От этого рисунок на его предплечье, казалось, был живым – жутко ухмыляющейся череп подмигивал Ремусу.
Сам Люпин сидел так же, как и Рафаэлла, только смотрел он не на двери, а в окно над ними, где на небе медленно плыла растущая луна. Округляющийся с каждой ночью месяц наводил на него беспросветную тоску.
Жизнь никогда не баловала Ремуса. Его «лунная» болезнь определила всю оставшуюся жизнь. Его часто считали опасным зверем и монстром. Доброта Дамблдора спасла его, когда директор разрешил ему учиться в Хогвартсе. Там он встретил настоящих друзей, верных слову и делу, чести и дружбе. Начиная с шестого курса, Лили тайком варила ему зелье, ослабляющее помутнение рассудка при превращении, а трое его лучших друзей на свой страх и риск стали анимагами, чтобы сдерживать его, когда он становился волком. К сожалению, двое из них уже были в лучшем мире вместе с Лили Поттер, а третий оказался предателем. И тогда, когда Ремус снова оказался на самом дне, ему вновь помог Дамблдор, взяв преподавателем Защиты от Темных Искусств.
***
… Сириус смотрел на Ремуса с легким, насмешливым разочарованием.
- Нет, ну правда, ребята, у нас проблема, - настаивал староста Гриффиндора.
- Рем, Лунатик наш дорогой, ну какая это проблема? – смотря в глаза Ремусу, спросил Джеймс, не выпуская из объятий Лили, - тоже мне проблема!
- Вот именно! Переживём, Лунатик! – поддержал лучшего друга Бродяга, подмигивая ему…
***
- Переживем, - тихо прошептал Ремус, наблюдая за тем, как растущий месяц скрывается за набегающими тучами.
***
В километре от старого храма инквизиции в Англии, собрались семнадцать Пожирателей Смерти. Скрытые лучшими маскировочными заклинаниями так, что можно было не бояться даже волшебного глаза старого шизофреника Грюма, они выжидали. Всё же у их маскировки был один серьезный недостаток – чары рассеивались, стоило только применить магию или просто выронить палочку. Лидер ударной группы в очередной раз посмотрела на часы. В памяти всё время всплывали два разговора с Лордом. В первом он инструктировал их троих:
- Белла, твоя группа начнёт точно в три часа - ни раньше, ни позже. Ты ударишь по парадным дверям Храма. Тебе надо продержаться шесть минут. Шесть. И за эти шесть минут я жертвую восемью новобранцами. Хвост успеет. Не сомневайся.
Хоть и сейчас Беллатриса не была уверена, что эта крыса справится, но тогда спорить она не рискнула. На всякий случай выучила схему Храма, и продумала, как действовать, если Хвост всё-таки подохнет от шального заклинания. Здание было построено в незапамятные времена, и первый этаж представлял собой огромный холл, разделенный на три равные части рядами колонн, идущими от дверей к лестнице, ведущей выше к кабинетам инквизиторов. И вниз – к камерам, библиотеке и хранилищу. В боковых стенах - камины для перемещения с помощью летучего пороха. Во времена расцвета магической Инквизиции им в руки рекой текло золото – инквизиторы позволяли себе все. Величественное четырехэтажное здание, облицованное самым дорогим мрамором, начиналось с такой же роскошной широкой лестницы из белого мрамора, заканчивающейся двустворчатыми воротами фигурного литья. Холл, украшенный светло-зеленым мрамором, был увенчан помпезной золотой люстрой, инкрустированной изумрудами и малахитом. И огромная гранитная статуя, изображавшая Мерлина, величайшего волшебника всех времен и народов. За ней начиналась широкая лестница с роскошным ковром. На первом подземном уровне находилась библиотека, которую можно было смело назвать громадной сокровищницей. Стеллажи ее были полностью заставлены древними книгами, свитками, рукописями. За её инкунабул любители книг со всего мира совершили бы массовую продажу душ дьяволу. Впрочем, на эту древность можно было даже не смотреть – все самое секретное давно прибрал к рукам Отдел Тайн. Но в одной из стен был оборудован тайник - «спецхран».
