Через какое-то время у Короля появился соперник, называемый Демиургом. Он уже обладал правами творца и распоряжался многочисленной расой существ, очень похожих на людей и эльфов, за исключением одного. Эти существа, оставшиеся в хрониках как итли, во всех своих поступка руководствовались только собственными страстями и желаниями. Такие понятия как сочувствие, самоограничение и другие, были им неведомы. Только повиновение, насаждаемое вождями племён, как-то удерживало и направляло их. Началась война. В ходе её было организовано сопротивление в уже захваченных итли мирах. Руководили сопротивлением союзники Короля из числа перворождённых и людей, так называемые Властители. Всего, понятно, их было четыре, и каждый владел артефактом, символизирующим его — или её, сейчас уже неизвестно — власть. У них была обширная поддержка, но решающую битву они проиграли. Почти одновременно исчез и сам Король. Не нашлось подтверждений его гибели в бою, равно как и гибели его союзников. Пропали и их артефакты. Ледяная корона у властителя севера, Скипетр солнца у властителя востока, Жемчужина морей у властителя юга, и Покров тьмы у властителя запада. Поговаривают, что до них всеми владел Король, но на некотором этапе увеличения числа миров доверил их своим представителям.
Свальбард замолчал, потянувшись к котелку с отваром, долго пил. Потом продолжил:
— Я мог бы сказать — иди и ищи. Но скажу иначе. Иди, ищи и найди, чтобы стать властителем севера. Твой народ нуждается в руке, которая сможет им управлять, иначе через двадцать-тридцать лет даже моя власть не удержит Нордхейм от самоубийственной внутренней войны. У тебя есть все способности, даже если ты сам пока о них не знаешь. Если найдёшь по пути что-то ещё, поступи с этим по своему разумению. Я в тебя верю.
— Удивительно слышать такие слова бога, обращённые к человеку.
— Ха! А что, по-твоему, вера? Нужно ли тебе верить в моё существование, если ты знаешь что я есть? Это глупые пустынники верят в того, кого никогда не видели. Я же, зная что ты есть и способен сделать то, о чём я говорю, спокойно могу сказать, что верю в тебя. Пока я не могу тебе существенно помочь, но я сам только недавно взялся за это дело. Дай руку.
Халлек протянул ладонь. Свальбард, достав нож, проколол палец и собственной кровью начертал на предплечье Торсона странное, ранее невиданное им сочетание знаков. Кровь бога впитывалась в кожу, порождая непонятные ощущения.
— Это даст тебе силу превратиться в чёрного дракона. Не сразу, кончено. Месяца два в твоём организме будут идти необходимые изменения. Потом по обстоятельствам.
— Чёрный дракон? Нидхёгг? Дракон ледовых пустошей и снежных вершин?
— Он самый. Ну, мне пора. А то Гудфёлль, проснувшись да найдя пустую постель, опять будет задавать вопросы.
Подмигнув, Свальбард щёлкнул пальцами, лайки встали и вслед за хозяином растаяли в ночи.
Глава 8
Глава VIII
Своей спутнице о ночном разговоре Халлек ничего рассказывать не стал. Тем более что Сейда, проснувшись, похвалилась, как хорошо она отдохнула. Наскоро собравшись, они двинулись дальше, и ко времени, когда солнце заметно повернуло к западу, приблизились к дальним предгорьям Седых. Горы протянули свои пологие отростки на полторы сотни вёрст в обе стороны от хребта, здесь была немного холмистая местность с лесами и множеством полян. Многочисленные речки струились между грядами холмов, место для отдыха можно было выбирать просто наугад.
На одну из таких полян на пологом склоне они и свернули с пути, указываемого деревяшкой, над которой поработал Халлек. Небольшая, окружённая высокими дубами, некоторые из которых уже начинали расти вширь, с густой травой, в которой пряталась земляника. Халлек указал на границу травянистого круга у самой опушки, где было удобное место для костра, и траву выдирать не надо, и горячий воздух не будет опалять ветви деревьев. Сейда отправилась к ручью, чтобы умыться и набрать воды, но едва она скрылась в лесу, как откуда-то со стороны степей послышались ритмичные хлопки, похожие на звук двух сталкивающихся кожаных мешков. Брякнул за спиной котелок, эльфиня подбежала к Халлеку, уже потянувшему из ножен меч.
— Это что ещё такое? — буркнул Халлек.
— Похоже на крылья, как у дракона, только короче. Виверна! И очень быстро летит сюда.
— Уведи лошадей в лес, там она не развернётся.
Над обрезом леса появилась довольно крупная тварь с длинной, вытянутой вперёд шеей, и поджатыми под брюхо задними ногами. Передних не было. За плечами ящера было приторочено седло, с ездоком.
— Точно виверна, — выдохнула Сейда, хватая лошадей за поводья. Но увести она их не успела. Погонщик взмахнул чем-то, и в нескольких шагах за эльфиней, среди деревьев, полыхнуло ветвистой, трескучей молнией. Подлесок затлел, лошади от неожиданности шарахнулись, едва не вытащив Сейду на поляну. Сделав полукруг, виверна увесисто приземлилась в паре десятков шагов от путников. Крыльевые когти нервно загребали верхушки травы — тварь удерживала равновесие, пока её ездок выбирался из седла. Вид он имел невзрачный. Худощавый тип четырёх с половиной локтей росту, с желчным лицом и прилизанными, собранными в хвост волосами цвета пожухлой травы, неопределённо-пегого. В правой руке он небрежно покачивал короткий жезл.
— Так-так-так, кого это к нам занесло на этот раз? — протянул он, подходя к Халлеку и Сейде.
Вблизи хозяин виверны выглядел ещё более неубедительно. К тому же от него несло застарелым запахом неопрятного животного.
— От тебя чего так воняет, ты вместе с этой ящерицей что ли в пещере живёшь? — Халлек кивнул на виверну. Зверюга, почувствовав, что речь о ней, подозрительно уставилась на нордхеймца и завозилась.
— Тихо, Гнусь! С ним у тебя будет время пообщаться.
Сейда хихикнула, вызвав гневный взгляд недомерка, и сделала вид, что напугана его зырканьем. Опустив глаза, она увидела, как Халлек, держащий руки за спиной, коротким движением пальца царапнул кожу на запястье — ногтем, видимо — и начал что-то писать кровью, там же, на руке. Сделав всего несколько коротких движений, он мирно поднял ладони.
— Убедил. И тварь у тебя большая. Чего хочешь-то?
Хозяин Гнуси, которого Сейда про себя уже назвала гнусным типом, кивнул:
— Так-то лучше. Всё просто. Я здешний владетель, и охраняю свои земли от всяких заезжих-переезжих. Особенно от тех, которые без спросу.
— Здесь отродясь никаких владетелей не водилось, вот мы и не знали, — сказал Халлек, кося под недалёкого верзилу, какими обычно считали северян. Другое дело, что признаваться в ошибке, как правило, было уже некому.
— Не было, — согласно кивнул гнусный тип, — а теперь есть. И достанетесь вы нам, кто на корм ей, кто на потеху мне, — сказал он, слегка наклоняя голову и делая замах своим жезлом. Халлек резко опустил правую руку, Сейда ощутила пронзительный холод и увидела, как хозяина виверны скрыл густой поток мелких, искрящихся на солнце льдинок. Как только он опал, гнусный тип предстал в виде хорошо промороженной статуи, утыканной, подобно ежу, ледяными иголками. Зверюга оторопело вытаращилась на фигуру, издавая странные звуки, а потом пристально и нехорошо посмотрела на странников.
— Дёру, живее! — рявкнул Халлек, хватая за повод Уголька. Сейда встряхнула головой и, вцепившись в узду своей лошадки, потащила её в лес. Позади яростно взревела виверна, затопала, по поляне, разбегаясь, послышались гулкие хлопки крыльев. Лес был не очень густой, но нестись сломя голову не получалось. Оставалось довериться чутью лошадей.
— В седло! Пусть выносят, как хотят!
Петляя между деревьев, они постоянно слышали вопли ящера. Виверна заходила то справа, то слева, но достать, понятное дело, не могла. Наконец её верещание отдалилось куда-то вбок и стихло, не стало слышно хлопков. Вскоре среди дубов замаячил просвет, Халлек, проверив свой указатель, удивлённо заметил:
— А едем-то правильно. Проклятая ящерица, без обеда остались.
