Глава 4
Я из-за печки осторожно выбралась, котомку свою прихватила. Не удержалась – кусочек хлеба в рот отправила, через Ягу переступила, чтобы бежать…
А она лежит, и не дышит, кажется. Совесть меня заела – присела я рядом, по щекам ведьму похлопала, воды в рот набрала, ей в лицо брызнула. А сама от страха едва рядом не падаю. Сейчас как очнется, да как окажется злой!
Яга глаза открыла, и я затараторила:
- Прости меня, тетушка Яга, что незваной гостьей пришла! Кащей сказал, тебе кланяться, у тебя помощи просить! Нужно мне к колдуну Мерлину попасть, на работу к нему наняться! Решила я тебе в службу убрать тут, ужин сготовить, а если недостаточно, то другую работу мне загадай, я все исполню!
Яга мутными глазами на меня посмотрела, снова избушку взглядом обвела и опять глаза закатила.
- Тетушка, - тереблю ее, трясу, водой поливаю, - тетушка, не спи на полу, замерзнешь! А, может, голодная ты? – сообразила я. – Может, гуся тебе дать откусить?
Тут она снова глаза приоткрыла.
- Ты, - спросила слабым голосом, - еще и гусей моих запекла?
- Одного, - ответила я испуганно, отскочила назад и блюдо с гусем ей протянула, - а что, не хватит тебе, тетушка Яга?
Яга взвыла голосом нечеловеческим, так, что я от страха с гусем на печку обратно забралась, а ей в ответ волки из леса на десять голосов провыли. Глазами опять сверкнула, мертвецкими, гнилушечными, ко мне метнулась. Задрала голову, руки ко мне протягивая, и тут ее взгляд за потолок зацепился.
- Паутина моя селекционная, - провыла она горестно, - нетопырчики мои с пометом целебным!
- Помета от них знатно было, - согласилась я шепотом.
Стала Яга по избушке метаться, сундуки открывая, в горшки заглядывая, и причитать, волосы свои седые дергая.
- Травы мои волшебные толченые! Зелья мои, годами настаиваемые! Ткани заговоренные! Свечи, ифритовыми пчелами сделанные! Все, все, что нажито трудом непосильным, вековым!
- А грязь на окнах тоже волшебная? – полюбопытствовала я тихо.
- Ой, да что же ты не замолчи-и-ишь никак, дура! – кот рядом замяукал и когтями мне в руку вцепился.
- Сама не знаю! – я ладонь раненую лизнула, кота за шкирку взяла и с печи сбросила.
Яга на меня опять посмотрела, скривилась, носом повела.
- Не замолчит, потому что гуся порошками волшебными натерла, - прорычала она, - один такой страх убирает, рот отворяет. Что с тобой-то делать, девица ты глупая? Ну уж Кащей, удружил так удружил. В камень тебя обратить или эльфам в услужение отдать? Ты хоть понимаешь, что каждая паутинка и пылинка тут дороже золота стоила?
Опустила я голову. Опять хотела как лучше, а только хуже сделала.
- Прости меня, тетушка Яга, - повинилась я. – Хотела я тебе доброе дело сделать, а оно вон как вышло. Не со зла я, очень мне хотелось тебе понравиться, чтобы к колдуну Мерлину помогла попасть.
Яга руки в бока уперла, брови подняла.
- И зачем тебе к гаду этому, девица?
Я с печи слезла и все ей рассказала – и про батюшку, и про ведьму, и про совет Кащея, от расстройства чуть ли не половину гуся за это время умяв. Умолчала о сватовстве только и о том, что заколдованный гребень в волосах у меня. Яга меня слушала, слушала, и как начнет улыбаться!
- Ну, - под нос себе бурчит, - вот и возможность сразу двоих проучить!
А громко у меня спрашивает:
- Так, говоришь, к Мерлину в услужение хочешь наняться?
И сама свою избушку выразительно оглядела.
- Хочу, тетушка, - кивнула я воодушевленно.
А она еще пуще улыбается.
- Помогу тебе, - говорит. – Конечно, помогу. Как такой славной девице не помочь?
- Ой, спасибо, тетушка, - я в пояс ей поклонилась. – Век доброты твоей не забуду. Но, может, поешь ты с дороги? – и половину гуся на блюде ей протягиваю. – Раз все равно я его зажарила.
Она на меня опять зверем оскалилась, потом головой покачала и очи к потолку подняла.
- Бери гуся, девка глупая, - махнула мне рукой. – Только кости все собери, даже самые малые. И голову гусячью, голову куда дела? Пойдем, покажу тебе, почему я есть его не стану.
Я с блюдом из избушки вслед за ней вышла в лес ночной, месяцем залитый. А там на поляне гуси-лебеди: кто спит, голову под крыло спрятав, а кто в пруду ныряет и гогочет., А я все слышу и все понимаю.
- Эй, куда ты, го-го-горбоклювый? Мой это го-головастик!
- Да сейчас, проворонил этого – нового-го-го ищи.
- Смотрите, смотрите, девка эта, убивица, с Яго-го-гой нашей идет.
- У-у-у, душегу-гу-губка!
- Кряка нашего-го-го зашибла, да и съела еще!
Я стою, глазами хлопаю.
- Это как это? – у Яги спрашиваю. – Это значит, кот говорящий мне не показался?
- Показался я е-ей, - кот из-за спин наших фырчит, - вот бе-е-естолковая, а?
