Глупо, конечно. Третий этаж. А я ведь не птица.
Хотя… Я точно помнила, аккурат под окном стоял воз с сеном. Это шанс!
До окна я так и не добралась. Краем глаза увидела, что Шейран метнул в меня что-то, а затем почувствовала легкий удар по затылку. Голову окутало облако пыли.
Я уловила горький аромат полыни, освежающий — мелиссы, сладкий — ромашки и еле уловимый — сон-травы…
Оглушительно чихнула. Закашлялась. И начала падать…
Последнее, что я почувствовала, перед тем как кануть в небытие, меня кто-то подхватил на руки…
Девушку Шейран еле успел поймать. Еще бы доля секунды, и Алана выпала из окна.
— Тони, рассказывай. В двух словах. — Виконт осторожно опустил травницу на кровать.
— Полчаса назад в замок приехал барон соседних земель с двумя десятками воинов.
— Кто?
— Нильгрейд.
— Ясно… Дальше.
Нильгрейд был тем еще змеем, к нему бы Ферт с «якобы налоговой проверкой» не сунулся. По имеющимся сведениям, именно Нильгрейд стоял во главе заговора.
— Бароны отправились в кабинет обсудить неотложные дела. При этом Ольгрейд выглядел весьма опечаленным… Воины Нильгрейда рассредоточились по замку. Двое в конюшне, шестеро у ворот, четверо охраняют своего господина. Пятеро стоят в коридоре, сторожат эти покои, — помощник указал на дверь.
— Значит, точно по наши души, — вздохнул Ферт.
— Точно, — кивнул Тони. — Мне удалось подслушать, о чем говорили воины. Они здесь для того, чтобы схватить имперского шпиона и врага эрлайского народа.
— Ты сказал, воинов было двадцать?
— Да, но куда делись еще трое, я не успел узнать.
— Тебя кто-нибудь видел?
— Лишь пара слуг. Как только узнал про Нильгрейда, я сразу нырнул в потайной ход.
— Тогда, думаю, у нас есть немного времени… — сказал Шейран. — Тони, собирай вещи. Бери только самое необходимое. Все бумаги, которые не получится взять с собой, уничтожь. Птиц не трогай, пусть сидят в клетке.
По-хорошему стоило отправить несколько весточек, предупредить других агентов. Но за окном, скорее всего, следят. А значит, птиц собьют, письма перехватят. И, помимо прочего, это спровоцирует атаку.
— Будет сделано, — отрапортовал помощник и бросился в кабинет.
Виконт подошел к окну, выглянул на улицу и тихонько присвистнул. В сумерках была хорошо видна телега с копной сена, которая стояла прямо под окном.
— Неглупа. Определенно неглупа, — пробормотал Шейран. — Да и, что уж там, инстинкты у девчонки правильные, соображает быстро.
Во дворе замка было удивительно тихо, куда-то разом подевались все слуги. Ворот из окна видно не было, но их уже должны были закрыть на ночь.
Ферт негромко выругался. Как же все не вовремя случилось!
И как вообще так вышло, что Нильгрейд напал на его след? Варианта два. Либо кто-то Шейрана Ферта предал. Либо один из подчиненных императорского порученца оказался в пыточном подвале. Второй вариант более вероятен.
Одно радовало: все необходимые сведения виконт успел собрать. А то, что не удалось проверить кое-какие детали, невелика беда.
Виконт посмотрел на лежащую на кровати девушку. Алана безмятежно спала и, Шейран знал, проспит еще долго, часов восемь, не меньше.
— Девочка, что же мне с тобой делать… — задумчиво прошептал мужчина.
Травница если и не врала, то недоговаривала. А еще она несколько переигрывала, пыталась давить на жалость. Может, будь на месте Ферта другой человек, спектакль бы и удался, но виконт и не таких раскалывал, слишком много за свою жизнь он видел лжи и притворства.
Девушка, как и прежде, оставалась для Шейрана загадкой. Ясно лишь, что у Аланы есть какая-то тайна, она сильно напугана, и, видимо, не без причины.
Решение напрашивалось само собой. Безумное. Нерациональное. Но Шейран Ферт тоже привык доверять своим инстинктам. Виконт завернул спящую девушку в покрывало и закинул на плечо.
Шейран видел в темноте почти так же хорошо, как и днем, а потому шел первым. За ним, освещая себе путь магическим светлячком, встроенным в медальон, брел Тони. Помощник тащил сумку с бумагами и личными вещами, которые не стоило оставлять на разграбление эрлайцам. У Ферта на плече лежал сверток с телом Аланы.
У каждого, кто собирается сунуться в логово зверя, должен быть план отступления. И лорд Ферт не был исключением. Шейран досконально изучил замок барона Ольгрейда. Виконт справедливо считал, что знал его не хуже хозяина, а возможно, и лучше.
Баронский замок был построен в стародавние времена, задолго до того, как Эрлия вошла в состав Рианской Империи. С тех пор он не перестраивался и почти не ремонтировался. О таких новшествах, как водопровод и канализация, здесь даже не слышали. Окна напоминали узкие бойницы, которые почти не пропускали солнечный свет. Да что там! Даже стекла и те в окнах появились лишь пару десятков лет назад.
В провинции Эрлия любые новшества приживались крайне медленно. Здесь подвергали гонениям ученых, сжигали на кострах магов и вольнодумцев. Эрлайское вооружение, мода, архитектура, нравы… все безнадежно устарело сотни лет назад. Именно поэтому Империя так легко смогла присоединить эту богатую и такую сонную провинцию.
Как и в любом старом замке, стены родового гнезда лорда Ольгрейда были испещрены множеством потайных ходов. Скрытые коридоры никто не поддерживал в порядке, так что часть ходов обвалилась, другая была покрыта толстым слоем пыли и паутины.
Большую часть ходов Ферт нашел еще три года назад, во время первого визита к Ольгрейду. И он мог с уверенностью сказать, что тайными коридорами никто не пользовался ни тогда, ни сейчас. В десятке мест на уровне груди Шейран натянул поперек проходов тонкие, почти неразличимые даже при нормальном освещении нити. Если бы кто-то помимо Ферта и его помощника пользовался ходами, то хотя бы часть нитей оказалась порвана. Но за три года не пострадала ни одна. По всему выходило, что либо живущие в замке люди не знали о сокрытом в стенах лабиринте, либо не видели нужды им пользоваться. Либо, более вероятно, считали, что ходить по потайным коридорам смертельно опасно. Ведь никогда не знаешь, не упадет ли тебе через несколько шагов на голову камень или обрушится сразу весь земляной свод.
За пределы замка вели три хода. Один выходил за крепостную стену, другой шел в деревню, третий — в лес. По понятным причинам первые два беглецам не подходили. Протяженность третьего хода составляла около полукилометра. Находился он в самом что ни на есть удручающем состоянии.
