— Его не существует! — снова закричала она.
— Ты сможешь лучше воспринять правду об этом позже, — заявил толстяк, — когда проснешься в цепях, в горианской темнице.
Незнакомец поднялся на ноги и протянул использованный шприц и вату своему помощнику, который выбросил то и другое.
— Я не могу быть рабыней. Я не могу быть рабыней! — всхлипывала мисс Хендерсон.
— Ты — рабыня, — произнес толстяк, глядя на нее сверху вниз.
— Нет!
— Скажу даже, что ты одна из самых роскошных и прелестных прирожденных рабынь, которую я когда-либо встречал.
— Нет, — продолжала отрицать Беверли. — Нет!
— Не поднимайся! — предупредил ее работорговец.
— Да, господин, — всхлипнула девушка, дрожа и постанывая. — Вы дали мне наркотик?
— Мы сделали это во благо, — сказал толстяк. — Иначе путешествие оказалось бы для тебя слишком трудным.
Мисс Хендерсон неудержимо зарыдала.
— Успокойся и расслабься, маленькая рабыня, — утешительно сказал незнакомец.
— Да, господин, — прошептала Беверли и потеряла сознание.
Я в ужасе наблюдал, как сдергивали одежду с мисс Хендерсон. Затем внесли клеть. Она была открыта. Внутри находились различные крепежные ремни.
Один из подручных занялся кляпом для девушки — он был сделан из черной кожи и выглядел внушительно. Его застегнули на шее Беверли крепкими пряжками. Даже если лекарство прекратит свое действие раньше срока, эти пряжки не позволят мисс Хендерсон освободиться от кляпа.
Толстяк внес длинный, узкий кожаный чемодан. В нем находились расположенные в ряд предметы из металла, напоминающие половинки ножных браслетов. Каждый держался на своем месте в специальной прорези.
Мисс Хендерсон лежала без сознания на цементном полу, с заткнутым ртом. Толстяк поставил чемодан на стальной стол и сделал какую-то пометку в маленьком блокноте, затем кинул одно из стальных приспособлений парню, стоявшему рядом с Беверли.
Это и в самом деле был ножной браслет, тяжелый, внушительный и практичный. Мужчина плотно надел его на левую лодыжку мисс Хендерсон и запер особым устройством. К ужасу своему, я понял: Беверли не сможет снять его. Ей придется носить этот браслет, пока кто-то другой не избавит ее лодыжку от металлического кольца.
— Х-4642? — спросил работорговец.
— Да, — подтвердил другой мужчина, подняв ногу мисс Хендерсон и осмотрев стальное устройство.
Толстяк закрыл свой блокнот и кивнул помощникам, стоявшим по обеим сторонам от мисс Хендерсон. Без разговоров эти двое поместили пленницу в упаковочную клеть. Они расположили ее сидя, так чтобы дверца клети находилась слева от нее. Сначала голова Беверли была откинута назад и зафиксирована. Позади кожаного кляпа обнаружилось кольцо, и такое же находилось внутри клети. Эти два кольца защелкнулись между собой. Затем тяжелый черный ремень, укрепленный в контейнере, обвил талию мисс Хендерсон.
После этого ее запястья прикрепили к стенкам контейнера. Из-за маленького размера клети колени пленницы пришлось связать. Затем были зафиксированы и лодыжки.
Толстяк взглянул на девушку. Тяжелый ремень, плотно застегнутый на животе, держал ее тело вдоль одной из стенок клетки. Работорговец улыбнулся. Не оставалось сомнений в том, что ценный трофей в безопасности.
Думаю, мне не следовало смотреть на нее, но я не мог удержаться. Одетая, она была красива, обнаженная — фантастически прекрасна. Я с трудом мог представить себе радость, которую чувствовал бы мужчина, имея такую женщину у своих ног.
— Закройте клетку, — приказал толстяк. Прикрепленная на петлях боковина контейнера захлопнулась, и Беверли оказалась взаперти.
Крепления были приготовлены заранее. Теперь двое мужчин заперли их при помощи десятка болтов. Открыть контейнер изнутри не представлялось возможным. На верхней половине дверцы я увидел два маленьких круглых отверстия, каждое по полдюйма шириной. Через них пленница сможет дышать.
Содержимое клетки, то есть мисс Хендерсон, однажды, без сомнения, будет выставлено на торги. Мысль о том, что это произойдет в реальности, а не в воображении, оказалась почти невыносимой.
— Поставьте клетку в грузовик, — распорядился работорговец.
Его подручные вдвоем подняли контейнер и вынесли его из комнаты. Третий шел впереди, указывая путь.
Лежа на полу, я ощутил поток свежего воздуха. Где-то открыли дверь. Я напрягся и тут же почувствовал ботинок на пояснице.
— Даже не пытайся, — послышался голос таксиста.
Струя свежего воздуха иссякла. Я услышал, как закрылась дверь в другую комнату. Толстяк обернулся и посмотрел на меня.
— Ты обращался с ней как с товаром, — злобно сказал я ему.
— Она и есть товар, — ответил он.
— Что ты собираешься с ней делать?
— Она будет переправлена на планету под названием Гор. Там ее заклеймят и продадут на торгах.
— Неужели ты посмеешь сделать это?
— Это мой бизнес, — ответил толстяк. — Я работорговец.
— Разве тебе не жаль твоих несчастных пленников?
— Они не заслуживают жалости. Они просто рабы.
— А как же их чувства?
— Они не имеют значения, — произнес он. — Впрочем, если тебе действительно интересно, ни одна женщина не бывает по-настоящему счастлива, пока никому не принадлежит и не имеет хозяина.
Я молчал.
— Освободи женщину, и она попытается уничтожить тебя. Поработи ее, и она приползет к тебе на брюхе и будет умолять дать полизать твои сандалии, — продолжал работорговец.
— Безумие! — закричал я. — Неправда! Ложь!
Толстяк ухмыльнулся.
— Типичный человек с Земли, правда? — спросил он у своего подручного, стоявшего позади меня.
— Да, конечно, — ответил тот.
Вновь на короткое мгновение возник приток свежего воздуха. Трое мужчин вернулись в комнату.
— Клетка поставлена в грузовик вместе с другими, — доложил один из них.
Я был потрясен. Это значило, что имелись и другие девушки, разделившие ужасную и жалкую участь мисс Хендерсон.
И тут я почувствовал, что нахожусь в центре внимания. Мне стало очень страшно. Я покрылся потом, осознав, что ни мне, ни Беверли не закрывали глаз, когда везли сюда. Эти люди, очевидно, не боялись, что мы сможем в будущем опознать их самих или интерьер этого помещения.
— Что вы собираетесь сделать со мной? — спросил я. Водитель такси приблизился и стоял теперь где-то в восьми — десяти футах передо мной. В руках у него оказался револьвер. Из кармана пиджака он достал полый цилиндрический предмет и привинтил его на дуло револьвера. Это был глушитель.
— Что вы собираетесь сделать со мной? — повторил я.
