Он уходил вверх по лестнице, чувствуя её взгляд. Взгляд своей матери. Он собирался возвращаться сюда и молчать там. Теперь у него было два мира. И чтобы выжить в одном, он собирался взять все, что можно от другого. Вслед ему неслась тихая мелодия без слов.
— Мааакс, — голос тянет его имя так, словно оно не слово и наименование конкретного демона, а какое-то блюдо для гурмана, и обладатель голоса вот-вот его распробует.
Демона чуть передернуло, и он со вздохом оборачивается. Его голос звучит напротив так, словно, он — барышня, которая обнаружила на подошве своей изящной туфельки какую-то особо непозволительную мерзость.
— Что тебе, ничтожество?
Гласа первого вспыхивают ненавистью, но он прячет её под длинными ресницами:
— Какой ты неприветливый сегодня, Макс.
— Только сегодня? — вскидывает бровь наследник Повелителя Звезд.
— Сегодня особо неприветливый, — поясняет с ехидством наследник Земной Тверди. — Неужели тебя все-таки лишили наследства?
— Шустрый какой, — сладкая улыбка на губах юного демона. — И не надейся.
— Но я слышал, тебя ссылают в Академию, — ненависть и торжество уже ничем не прикрытые. Отвратительные в своем гротеске.
— Это всего лишь другой конец города, — вскидывает бровь Максимилиан.
— Разве? А мне казалось, настоящая клоака. Все мои учителя выписаны к нам в замок.
— Сочувствую, — легкий наклон головы. — Твой отец никак не может отцепить тебя от юбки твоей матери, Шлак?
В глубине грязно-серых глаз вспыхивают багровые искры и Макс, удовлетворенный, отходит в сторону.
Это ничтожество бесило его со времен, когда он впервые начал появляться на торжествах, устраиваемых демонессой, которая считалась его матерью. Старший сын, которого превосходили по внешним данным и уму его собственные братья. И только его уродливая мать считала его совершенством, а в глазах его отца явственно читалось разочарование. Шлак хорошо это чувствовал, и умело защищался, прячась за спину своей матери. Однако в одном он был прав. Максимилиан действительно ссылали в академию. Не его это была инициатива. Не его желание. Он хотел остаться рядом со своей матерью, которая плескалась в темноте вод, глубоко в подземельях замка Повелителей Звезд. Но Исириа тоже сказала свое слово.
— Ты должен выйти в свет, мой мальчик, встретиться со своей судьбой. Тебе не место в этой темноте. Твоя стихия небо, Maksimiliano. Найди способ овладеть её и стать хозяином своей судьбы. Ты не должен повторить тот же путь, что и я. ОНА убьет тебя, не задумываясь, как только поймет окончательно, что ты превзошел её в красоте.
— Я понимаю… Но понимания недостаточно…
— Знаю. Но я чувствую, что там впереди есть кто-то, кто ждет встречи с тобой.
— Он знает, что я приду?
— Пока нет.
— Отец хочет провести какие-то ритуалы.
— Уйди раньше. — Её глаза сверкали в темноте под толщей воды. — Не дай ему запечатать свою силу, так как когда-то запечатали его собственную.
— Запечатать?..
— Даааа… Я не знаю почему, но часть его силы скрыта он него самого. Это сделано кем-то, кто был близок ему по крови, возможно, его собственным отцом… Ты должен избежать этого, иначе ты не сможешь позже забрать то, что принадлежит только тебе, Maksimiliano.
— Я разберусь. Я узнаю.
— Я верю в тебя. Ты мой сын. Ты не проиграешь тем, кто потерялся в темноте собственных умов.
— Похоже, вся Империя потерялась во тьме разума, — грустно улыбнулся он. — В какие еще времена демона моего возраста отправили бы в Академию?
— Правду ли я чувствую в твоей душе? — она положила ему руки на плечи, зарываясь с водоросли волос, колышущихся в воде. — Ваша прежняя Императрица умерла и на трон взошла новая, молодая кровь?
— Так говорят.
— Ты связан с ним.
— С кем?
— С новым Императором твоей второй половины крови. Не упусти свой шанс… не оттолкни того, кто придет на зов твоей души.
— Я слышу, хотя и не понимаю, мама.
— Поймешь. Когда придет время. — Она отстранилась. — Поплавай со мной еще, Maksimiliano.
Тогда он не знал, что в последний раз плавал в подземелье бок о бок со своей матерью.
Астрологи такой силы как Повелители Звезд, просто не могли не знать некоторых фактов, которые предпочитали скрывать от многих, включая своих императоров. Но Максимилиан так же понимал, что знать все…довольно печально. Хроники, которые он изучал, говорили, что младенцы семьи Повелителей Запада подвергались, по особому указу императорской семьи, интересной операции — заклинанию. У них отбиралась возможность помнить некоторые откровения звезд… Заклинание гарантировало предел, после которого срабатывало. Ну, уж нет, он оскалил белые зубы в зловещей улыбке. Он не позволит. Лучше он сойдет с ума когда-нибудь, чем отдаст хоть часть своей силы. Теперь он знал правду. Для этого пришлось перетрясти пол библиотеки, и убить пару нерадивых, но довольно верных его отцу бесов, однако он нашел этот древний императорский приказ и формулу. Насколько же сильна его семья, что император прошлого испугался этой силы?
Нужно было успеть обойти заклинание… И он нашел способ. Звезды он не собирался терять, пусть он пока только слышал лишь слабые отголоски их шепота. Но они тоже не хотели терять часть связи с ним. Эти отголоски и подсказали ему выход. Его отец был слишком погружен в себя и свою силу. Он никогда не уделял сыну слишком много внимания. Наследник есть наследник. И более с него достаточно. Он не заметил подмены. И когда Макс уезжал в экипаже по направлению в Академию, где ему предстояло провести несколько лет, на полу у его ног умирал бес, с которого медленно стекала маска, надетая его юным господином.
Максимилиан сидел, прикусив кончик ногтя на руке, задумчиво рассматривая свою первую жертву. Все-таки он правильно сделал, что позволил матери передать ему все, что она могла о его второй половине крови. Глупцы те, кто считают, что полукровки слабы и бесполезны. Нет. Все наоборот. Все совсем по-другому.
Бес умер в тот момент, когда экипаж въехал во двор академии. Но кто из демонов особо обращает внимания на смерть низшего?
Он задумчиво рассматривал запотевшую бутылку вина.
— Не слишком ли Вы молоды для судьбы алкоголика?
Максимилиан вскинул глаза на голос:
— Мне шестнадцать!
И осекся.
— Ну конечно, мы, аристократы, пьем вино вместо материнского молока.
Спокойная, какая-то бездонная улыбка на узком лице в обрамлении светлых, почти белых прядей волос. Прохлада. Светлые глаза… Юноша поставил бутылку, не отрывая жадного взгляда от незнакомца. Он фактически пил его внешность и что-то ещё, что скрывалось под этой оболочкой.
