Матадор без колебаний принял оружие, а обоймы тут же рассовал по карманам.
— Когда оно покажется и двинется в нашу сторону — тут же расходимся. Я думаю, оно погонится за тобой, потому что мою лысину оно наверняка уже засекло и поняло, с кем имеет дело. Вот и проявишь ловкость настоящего el corridero. А уж я к нему как-нибудь подберусь и оседлаю. Но уворачиваться продолжай до тех пор, пока я не дам знать, что все кончилось. Понял, матадор?
— Si, mechkiller! — Манхарин браво отсалютовал «Кроком». — Оно меня не поймает, даже не надейся.
— И, это… — добавил Геральт уже без прежней жесткости. — Когда я на него взберусь, ты в меня ненароком не пальни. И вообще… экономь боеприпас. Без крайней нужды…
— Не мальчик, разберусь! — пообещал матадор.
— Тогда пошли.
И они зашагали к центру полигона. Их вида и их решимости могла испугаться самая дикая и самая нетерпимая к живым машина в Большом Киеве.
— Ведьмак отдал ему пистолет, — пробормотал Лофт задумчиво. — Зачем, шахнуш тодд?
— Затем, что ружьем ведьмак станет орудовать сам, — невозмутимо отозвался Карлос Гарсиа. — Однако, как они идут, взгляни! Лофт, если ты запорешь запись, я тебя скормлю пираньям.
— Да, идут знатно, — хохотнул Лофт. — Еще бы музычку какую-нибудь героическую — вообще отпад был бы.
— Музычку подберем, — Карлос Гарсиа неотрывно глядел на экран. — Очень удачно Шуйский нанял этого ведьмака. Такой актер и бесплатно! Мой бухгалтер будет плакать от счастья, глядя на расходную ведомость, а Европа зарыдает от восторга, когда увидит эти кадры.
— Это уж точно, босс! Это уж точно…
— Кстати, ты звонил Шуйскому?
— Часа два назад. Даже три. Он срочно звал к себе, но я…
— Когда все началось, ты ему звонил? — оборвал Лофта Гарсиа.
— Нет.
— И не звони. Пока не закончим.
Витольд Шуйский, изведя четыре сигары и так и не дождавшись Лофта (мобильник которого, кстати, уже довольно долго молчал), принял единственно верное решение: вызвал секретаря, охранников, спустился к лимузину и велел ехать к центральной проходной АТЭКа.
Земля полигона была сухой и крохкой, будто ее часто перепахивали гусеницами и очень редко поливали. Там и сям встречались капониры, небольшие окопчики; кое-где просматривались небольшие асфальтированные площадки-пятачки. Трава здесь почти не росла. Зато масляных и мазутных пятен на земле было очень много.
Геральт на ходу приглядывался к следам, пытаясь понять: к чему готовиться? Однако следы попадались только давние — траки гусениц, протекторы колесных машин.
А вот и характерный след чего-то шагающего, причем след свежий. Ведьмак всмотрелся, щуря глаза.
Так-так… Четыре опорных ноги, пятка округлая с убирающимся дополнительным эффектором. Очень интересно…
В ближайшем окопчике обнаружился мумифицированный труп живого. Манхарин ошарашенно застыл на оплывшем бруствере, а Геральт, не раздумывая, спрыгнул в окопчик и пригляделся.
Несомненно, вирг. Убит из огнестрелки, очередью, в грудь. Не из пукалки какой-нибудь вшивой — из полно — ценного пехотного пулемета. Но почему он высох, а не просто разложился?
Ответ нашелся на краю окопчика — пустая ампула из-под мощного бальзамиратора. Вирга сначала пристрелили, а потом опрыскали.
«Ой, плохо», — расстроился Геральт.
Пулемет плюс такие препараты — значит на полигоне их точно поджидает что-то боевое. Если боевой механизм будет настроен серьезно, с ним не справиться. Как с ним справиться, если ты к нему — а по тебе из пулемета?
— Ведьмак, — прошептал сверху матадор таким тоном, что Геральту стало еще хуже. — Оно здесь!
— Прыгай в окоп! — тихо скомандовал Геральт и в следующую секунду на него обрушился Манхарин. Подавив желание прошипеть что-нибудь недоброе, ведьмак стряхнул с себя матадора и как мог осторожно выглянул.
Метрах в тридцати от окопа стоял механизм, никогда прежде не виденный никем из ведьмаков, иначе Геральт о нем знал бы хоть что-нибудь. Отдаленно механизм напоминал вставшего на дыбы муравья: горизонтальный двояковыпуклый диск диаметром метра два покоился на четырех суставчатых лапах; лапы были согнуты в коленях, причем колени располагались заметно выше диска. К диску примыкал чуть сплюснутый овоид, образующий среднюю часть «муравья». А вплотную к овоиду (позади него) вертикально вверх отходила массивная «головогрудь», к которой с боков жались два утолщения, заканчивающиеся пулеметными стволами. Было видно, что стволы могут приподниматься, отходить в сторону от «головогруди» — словом, имеют достаточную степень свободы. В данный момент стволы были плотно прижаты к туловищу и смотрели на окопчик. Кроме того, тулово монстра было оснащено несколькими гибкими втягивающимися манипуляторами, похожими на гофрированные шланги для душа, только заканчивались они, разумеется, не водяными распылителями, а хватательными эффекторами, достаточно похожими на пальцы.
Геральт лихорадочно пытался сообразить, что же можно противопоставить этому ходячему металлическому ужасу, этому бегающему танку-кентавру. И только несколькими секундами спустя осознал, что единственный выпущенный манипулятор монстра держит чуть выше округлой макушки грязновато-белую тряпку.
Грязноватую, но все-таки белую.
Едва Геральт это воспринял, кентавр выразительно помахал тряпкой. А потом стал сигналить вспышками — скорее всего, фарами, которые с такого расстояния не удалось рассмотреть. Сигналил он стандартным радиокодом, точками-тире, которые складывались в короткие двух-трехбуквенные слова-группы:
«Не-стреляй-и-не-трогай-нас-и-мы-вас-не-тронем».
— Шахнуш тодд! — тихо выругался Геральт.
Механический монстр, которого надлежало немедленно обезвредить, впервые пытался вступить с ведьмаком в переговоры.
— Ты слышишь меня? — крикнул Геральт кентавру. «Слышу», — просигналил тот.
Спрашивать понимает ли кентавр то, что слышит, было излишне.
— Если я выйду без оружия и с поднятыми руками, ты не выстрелишь?
«Лучше уходите!»
— Мы не можем уйти! Ты знаешь, кто я?
«Знаю, ты ведьмак. И понимаю, почему ты не можешь уйти. Но тебе не удастся нас убить. Многие пробовали. Их больше нет».
Геральт невольно покосился за плечо, где лежала мумия вирга.
— Ведьмаки не убивают тех, кто с ними разговаривает! Ведьмаки убивают только чудовищ! Если ты разговариваешь, значит ты не чудовище. Я выхожу!
Ведьмак, не глядя, сунул ружье в руки Манхарину, быстро стянул со спины рюкзачок и уронил на дно окопа, а затем выбрался на невысокий бруствер.
