Ши молча слушал путаную болтовню Флика, согласно кивая время от времени, но его мысли были всецело поглощены собственным будущим. Он по-прежнему сомневался в словах историка. И все же — для чего Алланон пришел к нему? Казалось, он явился лишь для того, чтобы открыть юноше удивительную тайну его происхождения, а затем исчез, ни словом не обмолвившись о своих намерениях. Быть может, он просто хотел использовать Ши как марионетку? И снова юношу терзали сомнения, а новые вопросы оставались без ответа.
В конце концов Флику надоело давать советы молчащему брату, он тяжело опустился на стул и невидящим взглядом уставился на потрескивающий огонь. Ши все еще обдумывал рассказ Алланона, пытаясь решить, что делать дальше. Но через час мучительных раздумий он в отчаянии взмахнул руками и понял, что в голове по-прежнему царит полная неразбериха. Выбежав из гостиной, юноша направился в их комнату, верный Флик неотступно следовал за ним. Они избегали говорить о том, о чем каждый не переставал думать ни на минуту. Добравшись до маленькой спальни в восточном крыле, Ши мрачно опустился на стул, а Флик тяжело повалился на кровать и уставился в потолок.
В комнате мерцал тусклый свет от двух свечей, стоявших в подсвечнике на маленьком столике у кровати, и Флик вскоре почувствовал, как дремота одолевает его. Он заставил себя взбодриться и, вытянув руки над головой, натолкнулся на сложенный листок бумаги, заткнутый между матрасом и изголовьем кровати. Охваченный любопытством, он поднес листок к глазам и увидел, что письмо адресовано Ши.
— Что это? — пробормотал он, протягивая листок притихшему брату.
Ши сломал печать на бумаге и спешно пробежал глазами строчки. Едва начав читать, он негромко присвистнул и вскочил со стула. Флик быстро сел на кровати, догадываясь, кто оставил записку.
— Это от Алланона, — подтвердил Ши подозрения брата. — Только послушай, Флик.
«У меня нет времени разыскивать тебя и вступать в дальнейшие разъяснения. Произошло некое событие чрезвычайной важности, и я должен немедленно отправляться в путь, возможно, я уже опоздал. Ты должен доверять мне и верить тому, что я рассказал, даже если я уже не смогу вернуться в долину.
Тенистый Дол недолго останется безопасным местом, ты должен быть готовым к бегству в любой момент. В случае опасности ты найдешь убежище в Кулхейвене, в лесах Анара. Я пришлю друга, который проводит тебя. Полностью доверься Балинору.
Никому не рассказывай о нашем знакомстве. Тебе угрожает чудовищная опасность. В кармане твоего малинового дорожного плаща я оставил маленький мешочек с тремя эльфийскими камнями. Они станут твоими проводниками и защитниками, когда не останется иных средств. Будьте осторожны: эти камни предназначены только для Ши и использовать их следует только тогда, когда все остальные возможности исчерпаны.
Знак Черепа послужит тебе сигналом к бегству. Да пребудет с тобой удача, мой юный друг, пока мы не встретимся снова».
Ши взволнованно посмотрел на брата, однако подозрительный Флик недоверчиво покачал головой и мрачно нахмурился.
— Я ему не доверяю. Как он там говорит — Череп и эльфийские камни? Никогда в жизни не слышал о месте под названием Кулхейвен, а Анарские леса находятся во многих милях от нас, в нескольких днях пути. Мне все это не нравится.
— Камни! — воскликнул Ши и бросился к своему дорожному плащу, который висел в высоком угловом шкафу.
Несколько минут он рылся в одежде, пока обеспокоенный Флик наблюдал за ним, а потом медленно отступил назад, осторожно держа на ладони правой руки маленький кожаный мешочек. Он поднял его и взвесил на руке, показывая брату, а затем поспешно сел на кровать. Мгновение спустя он развязал шнурок и высыпал содержимое мешочка на ладонь. Оттуда выкатились три темно-голубых камешка, каждый размером с обычную гальку. Искусно ограненные камни ярко сияли в слабом свете свечей. Братья завороженно смотрели на них, готовые к чудесному зрелищу. Но ничего не происходило. Камни недвижно лежали на ладони Ши, поблескивая, словно маленькие голубые звезды, сорванные с неба, такие чистые, что сквозь них можно было смотреть, как через цветные стеклышки. Наконец, после того как Флик набрался храбрости и потрогал один камешек, Ши ссыпал их обратно в мешок и засунул в карман рубашки.
— Что ж, о камнях он не солгал, — произнес Ши.
— Может, и так, только кто знает, что они эльфийские, — недоверчиво возразил Флик. — Ты же их не видел? Что он там еще пишет? Я вот никогда не слышал о человеке по имени Балинор, и о Кулхейвене никогда не слышал. Мы должны как можно скорее забыть о всей этой истории, особенно о встрече с Алланоном.
Ши с сомнением покачал головой, не зная, что ответить брату.
— Слушай, может, не стоит так волноваться? Будем просто внимательно следить за появлением знака Черепа, как бы он ни выглядел, и дожидаться друга Алланона. Может, ничего и не произойдет.
Флик еще несколько минут ворчал о своем недоверии к содержанию письма и к его автору, прежде чем ему наскучило. Оба брата устали за день и решили лечь спать. Задув свечи, Ши осторожно положил под подушку мешочек с камнями, чтобы ощущать их щекой. Пусть Флик думает, что хочет, но он решил отныне никогда не расставаться с камнями.
На следующее утро пошел дождь. Черные клубящиеся тучи неожиданно наползли с севера и затянули всю долину, полностью поглотив солнце и синеву неба. На маленький поселок обрушились свирепые потоки колючего дождя. Все работы в полях тут же остановились, походы из долины и обратно прекратились, сначала на день, затем на два, а потом на целых три дня. Разразилась настоящая буря, ослепительные росчерки молний прорезали черное небо, а от зычных раскатов грома, которые следовали один за другим и сменялись неспешным зловещим рокотом, доносящимся откуда-то с севера, вся долина содрогалась, словно при землетрясении. Дождь лил три дня, и жители Дола начали опасаться, что потоки воды, скопившись на вершинах окрестных холмов, смоют их дома и ничем не защищенные поля. Жители долины каждый день собирались в гостинице у Омсфордов, высказывали свои опасения за кружкой пива, опасливо поглядывая на завесу дождя, который безостановочно хлестал за мокрыми окнами. Братья молча прислушивались к разговорам и вглядывались в озабоченные лица напуганных земляков, которые собирались маленькими группками в битком набитой гостиной. Сначала все надеялись, что буря вот-вот прекратится, но прошло три дня, а небо по-прежнему скрывала черная завеса.
К полудню четвертого дня дождь перешел из ровного ливня в теплую изморось, смешанную с густым туманом и сырым липким паром, который раздражал и выводил из себя всех и каждого. Толпа в гостинице начала редеть, люди возвращались к работе, и вскоре Ши с Фликом уже занимались ремонтом и генеральной уборкой. Буря разбила ставни и оторвала от крыши куски кровли, разбросав их вокруг дома. В крыше и стенах пристроек обнаружились протечки, а маленький сарай для инструментов на задворках гостиницы был смят в лепешку упавшим ильмом, который буря вырвала с корнем. Молодые люди потратили несколько дней, латая дыры, починяя крышу и меняя разбитые или унесенные ветром ставни и кровельные доски. Это была утомительная работа, и время тянулось медленно.
