«О, Господи! — Лей до крови расцарапал себе руки, — Во мне нет страха: ни перед, драконом, ни перед назначенной им участью!» И не потому, что монастырь казался ему самым безопасным местом на земле, и ни одна демоническая сущность не сможет даже переступить порог святой обители! Но: это было его деяние — и его кара… Нет — не кара! Потому что со Скаем можно было бороться! Честно — один на один: и был это не столько поединок тел, сколько поединок воль! Скай мог бы перерезать ему глотку еще там, на постоялом дворе… но не стал… Почему? Что было в этом — милосердие, жестокость? Как? В чем?
Отчаянным жестом Лей сжал виски, скорчившись у алтаря…
Размышляя, как лучше подготовиться к визиту дракона, игумен распорядился проводить к нему гостей. Слабо верилось, что легионер прибыл сюда искать наставления в вере, поэтому этот вопрос беспокоил даже больше дракона.
Официально Республика не запрещала никаких культов, но весьма эффективно устраняла их неудобных служителей. Став настоятелем, он приложил все усилия по развитию миссионерской деятельности, считая, что община уже достаточно сильна для этого. Возможно ли, что их действия вызвали раздражение властей?
Отец-настоятель расслабился, полностью очищая разум — теперь он был готов к противостоянию, и принятый Клодием простоватый вид его не обманул.
Это было даже забавно наблюдать, но наблюдать было некому. Клодий говорил о драконах: он и не думал скрывать своей миссии. Но излишняя подозрительность иногда застит взгляд больше чем неоправданное простодушие. Отец настоятель ему не поверил.
Предлог для посещения обители был хорош, лучше и не придумаешь. Он давал повод интересоваться боевыми умениями братьев и оружием, имеющимся в монастыре. Они оказались в невыгодной ситуации: что бы не встревожить магистрата, тренировки лучше было бы сократить, но одновременно следовало готовиться к встрече с драконом. В том, что Скай придет один, настоятель почти не сомневался — тот всегда был педантом, следуя каждому своему слову скрупулезно, а после боя в Велсе присущая ему самоуверенность должна была еще увеличиться… А если нет?
Скай дракон, а не сумасшедший… К этой угрозе следовало отнестись серьезно, но нельзя было забывать о трибуне Севере, — он представитель власти, а любая власть нервно реагирует на демонстрацию силы, которая ей не подчиняется.
Игумен долго и пространно повествовал о драконах — оборотнях, порожденных Хаосом на погибель. Откуда они появились никто не знает, и появились они не так давно — первое упоминание о драконе — том самом Черном Скае встречается в их летописях около тридцати лет назад…
— Тридцати?! — опешил Клодий. Получается, что Скаю должно быть не меньше пятидесяти, но в облике дракона, которого он видел, ни что не говорило о приближении старости.
Летописи. В Обители ведутся летописи, — и Клодий уцепился за эту мысль, немедленно попросив предоставить их ему.
Ну вот, мы и подошли к главному… Настоятель позволил маске обозначить легкую улыбку.
— Вы хотите просмотреть летописи за 30 лет? Быть может, что бы не тратить ваше время лучше будет, если монахи отберут нужное и сделают вам копии с записей о драконах? Одному вам не справиться…
Увидев многоярусные стеллажи в книгохранилище обители, Клодий был вынужден согласиться: что бы разобраться в этих завалах мог потребоваться год! К тому же летописи велись на дарийском вперемешку с местным, записанным дарийскими литерами.
Вчитываясь в первые сообщения о драконах, переведенные для него, он испытал смущенное замешательство: там действительно описывались драконы… Не некто, называющие себя драконами, а крупные крылатые ящеры…
«…Сей аспид, цвету селадонового, — следил пальцем Клодий, — росту две сажени, и в длину дюжину локтей, имел тело гада чешуйчатого, четыре лапы с когтями в локоть, и крылья кожисты размахом в четыре сажени. Ревел зело зверообразно и могуче, клыками в два локтя щелкал, и взяв девицу, дочь кузнеца Жматиса пятнадцати зим от роду, скрывся в дремучей чащобе…» Таких сообщений было множество — ящеры появлялись в деревнях, все ближе и ближе к границам Республики. Ящеры… Крали скотину, девушек…
— Брат, — обратился Клодий к старику, отвечающему за летописи: он и рад был бы спросить Лея, но юного монашка не выпускали больше к гостям, лишь однажды трибун видел его, простертого ниц среди колоколов, — Те, с кем сражались ваши павшие братья, были людьми!
— Драконы всегда сражаются в людском облике.
Как сражаются драконы, Клодий видел сам и прекрасно помнил. У него уже голова раскалывалась от всех этих легенд, иносказаний, недомолвок и нестыковок. Он был прагматиком, и все рассказы о жутких ящерах был склонен относить на счет больной фантазии или чьих-то ловких фокусов. Странно еще, что описываемые ящеры были не огнедышащими! Помнится, в деревне Скай сотоварищи обошелся без всяких «драконов».
Да и Лей не упоминал никаких летучих гадов, хоть и говорил о них, как о демонах…
Клодий уже не сомневался в версии легата Грецинна, что кто-то ловкий и хитрый умело играет на местных обычаях, верованиях и людской психологии, вот только не мог представить себе цель, ведь невозможно поверить, что этот некто всерьез намерен отхватить у Республики кусок ее территории и влияния!
* * *
Мелкий городишко Энна после блуждания по лесам казался едва ли не воплощением всех благ цивилизации. Проезжая сквозь запруженную жителями рыночную площадь, Грецинн пребывал в почти что благодушном настроении. Внезапно нечто странное зацепило его взгляд на себе и заставило остановиться.
Среднего роста статная молодая женщина, одетая в короткую тунику, штаны и высокие сапоги, с бебутом у пояса и гастрафетом за спиной, удовлетворенно наблюдала, как трое мальчишек девяти, семи и четырех лет с увлечением потрошили лучшие образцы оружия.
Что-то в ее суровом лице, темных волнах коротко стриженых волос показалось легату знакомым… Он был уверен, что никогда не встречал ее прежде, но она кого-то напоминала ему… Слишком напоминала!
«Моя младшая сестра…» — всплыл в памяти четкий уверенный голос и лицо сына проконсула, и он выкрикнул раньше, чем задумался об этом:
— Криспина!
Женщина даже не услышала. Грецинн отпустил людей, и приблизился к ней, спешиваясь.
— Криспина! — уже целенаправленно позвал ее легат, пользуясь такой удачей, — Руффия!!!
Молодая женщина вздрогнула и обернулась, рука ее немедленно оказалась на рукояти кинжала.
— Кто вы? — спросила она, когда Сулла подошел ближе.
— Всадник Сулла Валерий Грецинн, — не раздумывая представился легат, — Вы помните, что это значит?
