— До этого не дойдёт, Магз.
— Если дойдёт.
— Магз…
— Если дойдёт! — сказал маг разума, и в его глазах заблестели слёзы. Он посмотрел на Ривена, на его клинок. — Вы оба убийцы. Я это знаю. Вы это знаете. Скажите мне, что сделаете то, что нужно будет сделать.
Кейл просто смотрел на друга, его горло сжалось, его рот не мог вымолвить ни звука.
Ривен вложил саблю в ножны и посмотрел Магадону в глаза.
— Я всегда делаю то, что нужно, Магз.
Магадон посмотрел на Ривена в ответ, его грудь часто вздымалась. Он один раз кивнул, развернулся и пошёл обратно в храм.
— Пойдём, Наян, — сказал он теням, когда проходил под аркой.
— Что дальше? — спросил Ривен, когда он ушёл.
Кейл смотрел Магадону вслед, лихорадочно размышляя.
— Что?
— Что дальше, Кейл?
— С Магзом?
— Нет, с Кессоном Релом. С Бурей Теней. Проклятье, и с Магзом тоже. Это всё взаимосвязано.
Кейл покачал головой, всё ещё расстроенный.
— Я не знаю.
— Ты не знаешь?
Кейл повернулся к убийце.
— Так и есть. Я не знаю. Мне нужно время.
— Сомневаюсь, что у нас его много, — ответил Ривен, разглядывая арку, в которой исчез Магадон.
Кейл кивнул, и убрал руку из тени, подставив её под солнечные лучи. Рука растворилась. Он посмотрел на обрубок.
— Нет. Не много.
Тамлин сидел в ореховом кресле-качалке своего отца, в отцовском кабинете, среди отцовских книг, которые сам он никогда не читал. Всю жизнь он провёл в тени отца, в тени вещей, принадлежавших отцу.
Теперь с этим было покончено.
Селун зашла, и мрак ничего не освещало. Сквозь открытые окна сочился холодный воздух и рассеянный свет звёзд. Он сидел один, размышляя, скрип ореха по полу казался зловещим эхом криков Виса. Тамлин улыбнулся.
Вис лгал Тамлину, лгал Шар. Он заслужил смерть на её алтаре. Тамлин с безупречной ясностью вспомнил холодное и твёрдое ощущение от рукояти кинжала в руке, теплое, липкое чувство от крови Виса на ладонях. Вспомнил он и золотистые глаза принца Ривалена, мерцающие одобрением, какого Тамлин никогда не видел в глазах отца или господина Кейла, одобрения, в котором он больше не нуждался.
Он принадлежал только себе, и всё, что для этого требовалось — отдать себя Шар.
Сжимая в руках маленький, холодный и чёрный диск, который принц Ривален дал ему, чтобы помогать в медитации, шёпотом он рассказал Шар то, что стало Его Личным Секретом, истину, известную только ему и Шар.
— Я никогда не испытывал такого страха, и никогда не чувствовал себя таким могущественным, как тогда, когда приносил в жертву Виса.
Тучи погасили даже самый слабый свет звёзд, и комнату окутала глубокая, как чернила, темнота, сомкнулась вокруг него, прижалась к коже. От холода у него встали дыбом волоски на затылке и руках, Тамлин покрылся гусиной кожей. Его грудь тяжело вздымалась. Он чувствовал ласку своей новой повелительницы, холодную и жёсткую, как кинжал, которым он убил Виса.
— Спасибо, госпожа, — сказал он, чернота спала и звёздный свет снова начал осторожно сочиться сквозь окна кабинета.
Обращение Тамлина к госпоже потерь породило не только новую веру, но и амбиции. Он хотел быть чем-то большим, чем просто слугой Шар, чем просто принадлежать себе. Он хотел сравняться, а потом и превзойти господина Кейла, превратив себя в шейда. А ещё он хотел превзойти своего отца, возглавив не только богатую семью, и не только богатый город, но и целое королевство.
Он кивнул в темноте, продолжая покачиваться в кресле. Он не был сыном своего отца. Если кто и дал ему рождение, так это принц Ривален и Шар.
— Любовь это ложь, — сказал он, цитируя одну из Тринадцати Истин, которым научил его Ривален. — Живёт лишь ненависть.
В зале снаружи раздались шаги. Кто-то показался в дверном проёме. Даже в темноте Тамлин узнал ровную осанку и строгие движения Ирвила, управляющего Ускевренов.
— Милорд? — позвал Ирвил. — Вы в кабинете?
Тамлин перестал качаться.
— Да. Что такое, Ирвил?
— Вы сейчас разговаривали, милорд?
— Сам с собой. Что случилось, Ирвил?
Ирвил вгляделся в темноту, пытаясь определить местонахождение Тамлина.
— Новости из Дэрлуна, милорд. Послание от главного бергуна Тиммира о вашей матери.
Тамлин практически ничего не почувствовал при упоминании матери. Она бы не смогла понять того, что он совершил, как и того, почему он это сделал. Может быть, она даже отреклась бы от него из-за этого. Неважно. Теперь он служил другой госпоже.
— Каково его содержание? — спросил Тамлин. У Ирвила было разрешение открывать и читать все документы, присланные Тамлину как официальному лицу.
Ирвил прочистил горло, переступил с ноги на ногу.
— Главный бергун Тиммир сделал вашу мать, брата и сестру своими личными гостями. Он просит вас позволения предоставить им убежище, пока события в остальной Сембии не разрешатся. Он обещает оказать им всё возможное гостеприимство.
Тамлин понял, какое послание крылось за этим сообщением. Дэрлун объявлял о своём нейтралитете в грядущей гражданской войне. Несомненно, Кормир пообещал им свою помощь в случае, если война явится к стенам города. У Кормира давно были притязания на Дэрлун, и Дэрлун, находившийся на границе между Кормиром и Сембией, во многих отношениях был скорее кормирским, чем сембийским. Поэтому главный бергун, услышав о победе Селгонта, поспешил сообщить Тамлину, что его семья станет заложниками, чтобы убедиться, что Дэрлун не вовлекут в конфлит и он сможет сохранить свой союз с Кормиром. Пока Тамлина это устраивало. У него хватало других забот. Дэрлун мог подождать.
— Подтверди, что мы получили и поняли послание. Поблагодари главного бергуна за его доброту и дай ему знать, что я в долгу не останусь. Поставь и официальную, и мою личную печать.
— Да, милорд.
Ирвил помешкал.
— Что такое, Ирвил?
— Милорд скоро отправится отдыхать? Час уже поздний.
Тамлин откинулся на спинку кресла.
— Не думаю. Я наслаждаюсь темнотой.
Ирвил прочистил горло.
— Как пожелаете, милорд. Могу я в таком случае отправиться спать?
— Да, но прежде отправь за лордом Риваленом и сообщи стражникам на воротах, что ему разрешено пройти. Мне необходим его совет. Он будет бодрствовать.
Тамлин знал, что эссенция тени в теле Ривалена избавила его от потребности во сне.
— Да, милорд. Ещё что-нибудь?
Тамлин обвёл взглядом кабинет, полный вещей отца. Настало время сделать Штормовой Предел своим, а за ним — Селгонт и всю Сембию.
— Я хочу, чтобы завтра кабинет освободили от вещей моего отца. Новая обстановка, Ирвил, для новых начинаний.
