— Нет.
Ноа пытается опустить мои руки, но я сопротивляюсь, крепко зажмурив глаза.
— Пусть все это закончится, — хриплю я, — пожалуйста, пусть боль уйдет.
— Ари, взгляни на меня. Взгляни.
Я послушно поднимаю сломленный взгляд на отца и морщусь, хватаю губами воздух и медленно покачиваю головой.
— Я не хочу уходить, — убираю с лица волосы. — Но это правильно. Я больше не могла никак искупить свою вину, помочь близким. Не могла. Я должна была.
Пальцы Ноа Морта неумело поглаживают мои трясущиеся плечи. Ему в новинку эти чувства, эта роль. Он прочищает горло и вдруг ровным голосом отрезает:
— Ты — не чудовище. И никогда им не была.
— Не надо…
— Я покажу тебе. — Я морщу лоб. А Ноа вытирает большими пальцами дорожки слез с моих покрасневших щек. Его брови сходятся на переносице. — Все это время я был с тобой рядом, я наблюдал. Я видел тебя, Ари, и я знаю, кто ты.
— И кто я?
Смерть прожигает меня серьезным взглядом и протягивает вперед ладонь.
— Я покажу. — В его глазах полыхает нечто пугающее. — Если ты доверишься мне.
Однажды я уже доверилась Ноа, и он показал мне аварию, в которой погибла вся моя семья.
Стоит ли вновь играть с Судьбой? Я стискиваю зубы и послушно беру отца за руку.
* * *
Я сипло дышу и сжимаю в пальцах горло. Со мной что-то не так, что-то не так прямо во мне. Внутри. Мысли путаются, я не контролирую свои поступки. Понятия не имею, как я здесь оказалась, не помню, как ушла от Меган фон Страттен. Она велела стоять рядом, и я кивнула, а потом… Потом меня будто вытянули из ледяной воды. Я шла и шла, не зная, в каком направлении я двигаюсь, куда иду. Я просто шла и оказалась лицом к лицу с домом Нортонов. Словно наваждение. Я недоуменно осматриваю черную крышу и наклоняю по-птичьи голову. Почему вид этого места заставляет меня волноваться?
Неожиданно из дома выходит высокий, черноволосый парень. Мэттью. Он неспешно плетется по каменной тропинке, вперив взгляд вниз, и прячет в карманы руки.
Я следую за ним. Не знаю, зачем. Просто бесшумно схожу с места. Я чувствую: меня тянет к этому человеку, и это отвлекает. Звенит где-то в ушах, словно надоедливый комар. Я пытаюсь отогнать эти мысли. Но не могу. Я лишь прибавляю скорость.
Мэттью взъерошивает угольные волосы, а затем вдруг останавливается; он хватается руками за голову и ссутулится, отчего выглядит уязвленным, растерянным. Тогда я слышу нечто странное. Прямо в моей груди. Это стук. Стук моего сердца, который заставляет все мое существо сжаться, уменьшиться. Я распахиваю рот, округляю глаза и шепчу:
— Мэтт.
Недоуменно моргаю. Что это? Что за чувство? Нечто извне подчиняет мысли. И уже в следующее мгновение я схожу с места и стремительно несусь к парню.
— Мэтт!
Парень оборачивается и порывисто опускает руки. Взгляд у него наполняется чем-то неописуемым, горячим и искренним. Он кидается ко мне, я прибавляю скорость, бросаюсь ему в объятия, ничего не понимая, ничего не осознавая, и впиваюсь пальцами в его плечи.
— Мэтт, — я карабкаюсь вверх, словно боюсь свалиться навзничь, — боже, мой.
— Ари? Что ты здесь делаешь? — Его хриплый голос пробивает дыру в моей груди. Он отстраняется, прикладывает ладони к моим щекам и растерянно улыбается. — Ты пришла.
— Подожди…
— Ты вернулась.
— Нет, нет, — мотыляю головой и морщусь, — в моей голове, что-то есть в моей голове.
— Я не понимаю.
— Черт. — Отпрыгиваю в сторону, зажмурившись от боли, и ударяю пальцами по лбу.
Я вновь начинаю терять контроль, вновь какая-то сила извне пожирает все тепло, все хорошее, что есть во мне. Становится холодно. Так холодно.
— Что с тобой? — Мэтт широко распахивает сапфировые глаза и придвигается ко мне.
— Я не знаю. Не знаю.
Потираю плечи, пытаясь согреться, и тут же Мэттью накрывает теплыми руками мои руки.
Я невольно закрываю глаза и судорожно выдыхаю, а он прижимает меня к себе.
— Ты вернулась. Ты смогла, Ари.
— Это сильнее меня, Мэтт. Это…
— Неправда.
— Послушай! — Я порывисто оборачиваюсь и впиваюсь взглядом в его глаза. Я нежно поглаживаю его заросший подбородок и киваю. — Это победит, совсем скоро. Это возьмет надо мной контроль. Но вы должны помочь. Хорошо? Вы должны найти способ.
— Ари…
— Просто пообещай. Пообещай мне, Мэтт!
— Я сделаю все, чтобы вернуть тебя домой, — отрывисто шепчет он.
— Но не ценой собственной жизни.
— Я сам разберусь, Ари.
— Нет. Ты не станешь жертвовать собой. — Это принуждение. Мэтт прожигает меня недовольным взглядом, а я вновь чувствую, как темнота поглощает мой рассудок. Черт, не могу сопротивляться. Я… я попросту не могу! Неожиданно я отчетливо осознаю, что меня впереди поджидают ужасные события, в которых я буду виновата. Мои близкие должны в меня верить.
Но, если они узнают, что я беру верх над своим сознанием, над чудовищем, у которого так много сил, они не смогут поставить точку. Не смогут убить меня, ведь будут верить до последнего. А это неправильно. Я отстраняюсь и шепчу, — неправильно.
— Что? Что неправильно?
— Я не могу этого допустить.
— Да чего же, Ари? — Мэтт нагибается, чтобы посмотреть мне в глаза, и касается моих щек теплыми пальцами. Он глядит на меня так, что сводит легкие. Я всегда хотела, чтобы он так на меня смотрел. — Все будет в порядке, слышишь?
Я накрываю его руки своими ладонями и шепчу:
— Все будет в порядке. Но вы должны понимать, с кем боретесь. Это уже не я.
— Прекрати.
— Мэтт, послушай, это не я. И то, в кого я превращусь… Вы должны будете убить это.
— О чем ты вообще говоришь? Разумеется, мы…
— Ты будешь верить в меня, — настаиваю я, не отрывая глаз от Нортона. — Ты будешь в меня верить, Мэттью. Но когда наступит момент, ты решишься. Ты убьешь меня.
— Хватит! — Парень пытается отстраниться, а я придвигаюсь к нему и, чувствуя, как в глазах покалывает, шепчу:
— Если ты будешь помнить об этом моменте, ты никогда не сможешь… не сможешь…
— Ариадна, клянусь, если ты сейчас же не прекратишь, я лично прикончу тебя.
— Так и надо, — я усмехаюсь, а он зло сводит брови.
— Не вздумай.
— Мне страшно, Мэтт, — поджимаю губы и часто моргаю, — мне так страшно.
— Но все будет в порядке, — его голос мгновенно становится нежным, трепетным, — не нужно бояться, я всегда буду рядом. Хорошо?
Я киваю. А потом приближаюсь к нему близко-близко. Так, чтобы его обсидиановые глаза смотрели в мою душу. В мою душу, от которой остался лишь осадок.
