Стражник вытянулся по струнке и отсалютовал магистрату. Бесс была немного близорука, щуриться ей не хотелось, поэтому она не могла хорошо разглядеть черты лица магистрата, но он показался ей не таким уж уродливым. С третьей попытки стражнику удалось привлечь к себе взгляд магистрата. Тот едва заметно кивнул, но не прервал просителя, излагавшего свое дело, — бородатого мужчину средних лет, который умолял отсрочить ему выплату податей, с которой он задолжал. Похоже, дело было в том, что лето выдалось тяжелое, урожай оказался хуже, чем ожидалось, и мужчина рассказывал об этом, пускаясь во все более мелкие подробности. Бесс вздохнула и решила набраться терпения. Своей очереди ожидали еще несколько просителей. Всего в зале находилось восемь человек, но, заметив, как они переглядываются друг с дружкой, Бесс поняла, что дел всего пять. Но если предстояли споры, ожидание могло затянуться.
Бородатый мужчина говорил довольно долго. Наконец он умолк, чтобы отдышаться, и молодой магистрат устало проговорил:
— Да, фермер, лето и вправду было тяжелое. Твоя дань будет снижена до двенадцати бушелей пшеницы и одного бычка.
Фермер, не веря своим ушам, в изумлении уставился на магистрата, но через пару мгновений заулыбался от радости.
— Но на следующий год, если погода будет благоприятствовать сбору хорошего урожая, тебе придется покрыть недостачу или по крайней мере часть ее, а остальную часть — на будущий год.
Улыбка покинула лицо фермера.
— Писарь, запиши то, что я сказал, — распорядился магистрат.
Писарь, который был вдвое старше магистрата и наверняка помогавший ему освоиться с работой в течение первых лет, кивнул и принялся быстро водить пером по бумаге.
Фермер кашлянул и поклонился.
— Спасибо вам, ваша честь, — сказал он и отошел к столу писаря, на ходу напялив шляпу.
Ожидавшие просители поспешно пересели поближе к столу магистрата. Магистрат сдвинул брови и сказал:
— Стражник Гоуд желает сказать мне о молодой девице, которую он привел. Следующей я выслушаю ее, дабы стражник мог продолжить свой обход.
Просители недовольно зароптали, а Бесс перебралась поближе к возвышению, удивленная и взволнованная.
— Ну, иди же, девушка, он тебя не укусит, — добродушно пошутил стражник, весело сверкнув глазами. — Давай подойдем к нему поближе, ну?
И он проводил Бесс к столу магистрата, не отступая от нее ни на шаг — по крайней мере ей казалось, что он идет за ней по пятам, хотя она и не оборачивалась.
Они остановились на положенном расстоянии от стола магистрата — в четырех футах, и Бесс в изумлении подумала: «О, да он красив! Или… почти красив».
А магистрат и вправду был довольно хорош собой: темные волосы выбивались из-под судейской шапочки, нос у него был прямой, подбородок сильный, волевой, глаза большие — ну, то есть большие для мужчины. Пожалуй, он был на год или на два моложе Бесс. Она же была несколько старше того возраста, когда по закону полагалось вступать в брак, но Бесс надеялась, что магистрат этого не заметит, хотя все остальное, похоже, он очень даже хорошо замечал. Он смерил ее взглядом с ног до головы, более внимательно рассмотрел лицо, затем изучил глазами ее руки и корзинку. Похоже, что-то его едва заметно удивило.
— Добрый тебе день, девица.
— День добрый, ваша честь, — отвечала Бесс. Под ложечкой у нее засосало от волнения.
— Зачем она явилась, стражник?
— Она только что пришла в наш город, ваша честь, — объяснил стражник Гоуд. — Говорит, что ищет родственников, которые, как она совсем недавно узнала, могут жить здесь.
— Совсем недавно? — Молодой магистрат в упор уставился на Бесс, и она поразилась тому, насколько пытлив его взгляд. С нелегким сердцем Бесс вынуждена была признаться себе в том, что магистрат — далеко не дурак и что обмануть его будет гораздо труднее, чем она рассчитывала.
Магистрат задумался и поджал губы.
— И как же это вышло, что ты только что узнала о месте проживания своих родственников, девица?
Хороший вопрос — в стране, где каждый был обязан получать пропуска. Бесс приступила к объяснениям.
— Я Элизабет из деревни Милорга, ваша честь, но родные зовут меня просто Бесс.
— «Просто»? А я бы так не сказал, — глубокомысленно изрек магистрат, и сердце Бесс часто забилось.
— У моей бабушки были сын и дочь, ваша честь, — продолжала она. — Дочь осталась в Милорге и вышла замуж за моего отца, а сын поступил на службу в войско шерифа, и вскоре его послали в город Защитника. Несколько лет он присылал домой письма, но потом они стали приходить все реже, а потом он и вовсе перестал писать. Бабушка боялась, что он умер, но мои мать с отцом уверяли ее, что, случись такая беда, шериф бы ей про это написал. Словом, много лет мы жили, не зная, жив он или нет, но этой зимой, в день солнцестояния, к нам в деревню пришел разносчик, и когда мы спросили его про дядю Реймонда, как всегда спрашиваем, он сказал, что Реймонд из Милорги арестовал его несколько лет назад здесь, в Гристере.
— Арестовал? — нахмурился магистрат. — И за что же?
— Одна женщина обвинила этого разносчика в том, что он продал ей три ярда красной ленты, ваша честь, вместо пяти, и таки оказалось три ярда, когда писарь магистрата измерил, но дядя Реймонд заметил, что ее старая шляпка украшена красными бантами, и сказал про это магистрату.
— Вот как? — Магистрат удивленно улыбнулся. Эта история его явно позабавила. — Ну, и что же магистрат? Развязал банты и измерил, сколько ленты на них ушло?
— Да это не понадобилось — так сказал разносчик. Всякому было ясно, что в этих бантах не меньше шести футов ленты, если не все восемь.
— Уж это, наверное, были банты так банты!
— Ой, я же помню этот случай! — вдруг воскликнул стражник Гоуд. — Почтенная Пру… Ну, точно! Так оно и было! Эта женщина потом еще несколько недель возмущалась. Так что твоему дядюшке, пожалуй что, повезло, девица, что шериф отправил его обратно в войско на следующей неделе. Словом, тут, у нас, он всего-то с пару недель и пробыл.
— Правда? — заинтересовался магистрат. — И почему же его так срочно отозвали?
— Не могу знать, ваша честь. Мы про такое никогда не спрашиваем. Приказ Защитника — это приказ Защитника, и все тут.
Магистрат еле заметно кивнул.
— Да, это понятно. — Он обернулся к Бесс. — Так ты полагаешь, что это был твой дядя?
— Только по его имени и месту, откуда он родом, ваша честь, но ведь, сами посудите, много ли может быть на свете мужчин такого возраста родом из Милорги. Деревня, спору нет, не маленькая, но все равно там у нас все друг дружку знают.
