— Не знаю, — говорил Горбак. — Вообще-то вести доходят быстрее, чем птица летит. Я не спрашивал, как это выходит: безопасней не спрашивать. Бр-р! Мурашки по телу идут, когда видишь Назгула. Как посмотрит на тебя, так взглядом словно мясо с костей сдирает, и сразу тебе темно и холодно, будто коченеешь на том свете. Но жаловаться нельзя. Сам их любит, они его баловни. Я тебе скажу, что служба в нашей крепости — горький кусок хлеба.
— Попробовал бы ты пожить тут, в компании с Шелобой! — возразил Шаграт.
— Я бы хотел оказаться подальше и от нее, и от Назгулов. Но сейчас война, может быть, потом станет легче.
— Говорят, что война удачная.
— Много чего говорят, — буркнул Горбак. — Посмотрим. Во всяком случае, если все хорошо пойдет, нам будет больше места на земле. Как ты думаешь, если повезет, стоило бы нам тихо смыться отсюда, взять несколько надежных ребят и поселиться где-нибудь, где найдется легкая добыча и не будет начальников на шее?
— Ха! — сказал Шаграт. — Вспомнили бы молодость.
— Конечно. Только раньше времени не радуйся. Что-то мне неспокойно. Как я уже говорил, даже там, на самом верху, — Горбак опять снизил голос до шепота, — да, даже там могут ошибаться. Ты сказал, что кто-то от нас чуть не ускользнул. А я тебе говорю, что он-таки ускользнул, и теперь его искать надо. Когда дело доходит до самой трудной работы и надо исправлять чьи-то ошибки, всегда гонят бедных Урук-Хай, и никто даже спасибо не скажет. Еще не забывай, что враги нас ненавидят не меньше, чем Его, и если они победят, нам конец. Ну-ка, скажи, когда тебе дали приказ выводить отряд на перевал?
— Час назад, незадолго до нашей встречи. Прислали известие: «Назгул встревожен. Опасность шпионов на ступенях. Удвоить бдительность. Выслать отряд». Я сразу же и вышел.
— Паршиво, — произнес Горбак. — Я точно знаю, что наши Молчащие Стражи встревожились уже два дня назад, если не раньше. Но меня с патрулем отправили только вчера, а в Лугбур не послали ни одного донесения. Может быть, потому, что на мачте поднят Сигнал Большой Тревоги и Верховный Назгул выступил на войну и так далее. Я слыхал, что Лугбур от нас в последнее время отмахивается.
— Наверное, Глаз был занят чем-то другим, — предположил Шаграт. — Говорят, что на западе происходят важные события.
— Еще какие! — ответил Горбак. — А враги тем временем пробрались на Ступени. Что ты делал на своей Башне? Ты должен стеречь перевал, не ожидая приказов. Так ведь?
— Отстань. Не учи меня. Мы на башне не спали, мы знали, что происходит что-то странное.
— Да ну?
— Даже очень странное: яркий свет и крики. Но тут Шелоба вылезла. Мои ребята видели ее и Гаденыша.
— Какого еще Гаденыша?
— Ты его, наверное, видел: такой маленький, черный, худой, немного похожий на паука, но больше на голодную лягушку. Он у нас раньше бывал. Много лет назад он вышел из Лугбура, а мы получили приказ начальства его пропустить. Потом он пару раз возвращался на Ступени, но мы его не трогали: у него, видно, был договор с Ее Величеством. Наверное, он не годится в пищу, Шелобе ведь плевать на наше начальство и его приказы. Ну и часовые у вас в долине! Гаденыш здесь был еще за день до того, как подняли шум. Вчера под вечер его тоже здесь видели. Мои разведчики донесли, что Ее Величество ждет гостей и там готовится забава. Я решил, что все в порядке, а тут приказ сверху. Я-то думал, что Гаденыш постарался доставить ей развлечение или снизу прислали в подарок военнопленного. Ну, что-то в этом роде. В ее дела лучше не вмешиваться. Когда Шелоба охотится, никто живым из туннеля не уйдет.
— Ты так думаешь? У вас что, глаз нет? Я тебе повторяю: здесь стало очень неспокойно. Не знаю, что это за тип, но он быстро прошел Ступени, вылез живым из туннеля и удрал у Шелобы из-под носа. Вышел из пещеры, разрубив паутину. Есть над чем подумать.
— Но она все-таки до него добралась.
— Добралась? До этого малявки? Если бы кроме него здесь никого не было, она бы его сразу затащила в свою кладовку и там оставила. По приказу из Лугбура ты бы его оттуда доставал. Вряд ли кто стал бы тебе тогда завидовать! Но он был здесь не один.
Тут Сэм очень заинтересовался разговором и прижал ухо к камню.
— Как ты думаешь, Шаграт, кто перерезал путы, которыми его Шелоба обмотала? Тот же самый, кто загнал ее назад в пещеру, разве не ясно? Кто проткнул ей брюхо? Конечно, он же. А куда он девался? Скажи, где он, а, Шаграт?
Шаграт не ответил.
— Так шевели мозгами, если они у тебя есть! Это не шутки. Ты не хуже меня знаешь, что пока никому не удавалось вогнать гвоздь Шелобе в шкуру. Я, конечно, не собираюсь ей сочувствовать, но это значит, что здесь рядом бродит враг пострашнее всех бунтовщиков, которые со времен Великой Осады появлялись у наших границ. Кто-то от нас ускользнул!
— Но кто? — почти застонал Шаграт.
— Судя по приметам, Капитан Шаграт, это великий воин, верней всего эльф, во всяком случае, меч у него эльфийский, а может, и топор есть. И он цел и невредим гуляет по местам, которые ты сторожишь, а ты его даже не заметил. Вот что странно!
Горбак сплюнул, а Сэм невесело усмехнулся, слушая, как его расписывают.
— Ты всегда все видишь в черном свете, — сказал Шаграт. — Приметы можно толковать по-разному, и так, как ты, и совсем иначе. Караулы я везде расставил и со временем во всем разберусь. Сейчас надо заняться тем непрошеным гостем, которого поймали, а потом позаботимся о других.
— Если я не ошибаюсь, толку от этого малявки будет немного, — сказал Горбак. — Может быть, он вовсе не связан с этим делом. Силач с мечом, наверное, не очень им интересовался, раз оставил без внимания под скалой. Эльфийские штучки!
— Посмотрим. А сейчас пошли, мы уже долго болтаем. Займемся лучше пленником.
— Что ты собираешься с ним делать? Ты не забывай, что я первый его увидел: если хочешь с ним поиграть, то мы с ребятами тоже примем участие.
— Успокойся, — отмахнулся Шаграт. — У меня точный приказ. За нарушение я отвечу собственной шкурой и твоей тоже. Каждого чужака полагается живым доставить в Башню. Пленника надо обыскать, все содрать. Подробное описание всех предметов, деталей одежды, вооружения, писем, колец и украшений немедленно отправить в Лугбур и только туда. Самого пленника не трогать под угрозой смерти, за его сохранность все стражники отвечают головой. Держать его следует до тех пор, пока за ним не пришлют или не приедут лично. Приказ ясен, и я его выполню.
— Говоришь, содрать? — спросил Горбак. — А волосы там, ногти, пару зубов?
— Нет. Тебе же сказано, что пленник принадлежит Лугбуру. Надо доставить его туда целым и невредимым.
