— Уже умерла. Не люблю говорить о ней.
— Почему ты говоришь по-лейрански?
— По-каковски?
— Уверен, ты понимаешь, что язык, на котором ты говоришь, вовсе не тот, на котором говорят здесь. Он даже не из этого мира. Ты думал, я не замечу?
— Я не должен был говорить. Не должен был с вами болтать или даже вообще рот открывать, потому что я слишком туп, чтобы выучить нужные слова. А вы не могли бы просто притвориться, что я вообще ничего не говорил?
— Рабочий лагерь, где ты родился, — много ли там было таких, кто говорил по-лейрански?
— Я не хочу, чтобы из-за меня у кого-то были неприятности.
— Неприятностей не будет. Не от меня. Я просто подумал: люди вроде тебя так давно оказались в Се Урот, что никто не может помнить свой прежний язык. Ты знаешь о том, что есть другой мир? А другие крепостные тоже это помнят?
— Я об этом знаю. Большинство остальных — нет.
— Это поразительно. Я пробыл здесь лишь несколько месяцев, но с трудом могу что-либо припомнить.
— Просто есть те, кто хочет, чтобы я помнил. Может, никто не хочет, чтобы что-то помнили вы?
Долгое время мы ехали в молчании. Когда мы приблизились к кольцу костров, окружавших Зев'На, я велел мальчишке слезть с коня.
— Остаток пути пройдешь пешком, — сказал я ему, — и не советую тебе ждать награды за то, что помог мне. Если у тебя осталась хоть капля ума, ты будешь плевать в мою сторону, когда бы меня ни увидел.
— Я всегда в конюшне.
Я уехал, не сказав больше ни слова.
Когда я вернулся в Серый дом, Дарзид ждал меня. Одетый в черное, как обычно, он растянулся на моей кровати, словно огромный паук. Я сделал вид, что не заметил его, и пнул рабов, спавших на полу моей ванной.
— Горячей воды, — велел я. — И много.
Скинув костюм для верховой езды, я забрался в ванну. Меня колотил озноб. Появившийся в дверном проеме Дарзид выгнал рабов.
— Где вы были, молодой господин?
— Катался по пустыне. Вам это известно.
— Мы беспокоились. Кажется, исцеление вас огорчило.
— Мне оно не понравилось. Конечно, вы правы, говоря о правильном использовании раба. Я могу это понять, но мне это не нравится. Это оставило неприятный привкус у меня во рту, и было больно, когда Мелладор порезал меня. Так что я решил пойти и приструнить этого чертова коня, чтобы такого больше не происходило. Мне не нравится, когда меня сбрасывают на землю и ставят синяки. Я подумал, что стану лучше и сильнее, если справлюсь с этим.
— Конечно. Прекрасная мысль. И как, получилось?
— Думаю, завтра дела пойдут гораздо лучше.
Он улыбнулся и потеребил в пальцах бородку. Однако улыбка не затронула его глаз. Если бы я взглянул на него достаточно близко, увидел бы я золотую маску и рубиновый взгляд?
— Зачем вы отгородились от нас?
Ответ на этот вопрос я тщательно обдумал на обратном пути.
— Я устал. Вы трое никогда не оставляете меня одного. Иногда я просто не могу больше учиться. Думаю, вы забываете, что мне всего десять.
— Одиннадцать. Ваш день рождения был несколько месяцев тому назад.
— О! — Я сбился с мысли.
В Комигоре это всегда праздновали с размахом. Корзины с едой для арендаторов и по кружке эля для стражи. Пир с папиными и мамиными друзьями…
— Ну и?.. — спросил Дарзид с ноткой нетерпения в голосе.
— У меня скоро голова лопнет от всего этого. Иногда мне просто нужно побыть одному.
Мне не нравилось, что они знали все, о чем я думаю, чем занимаюсь и с кем разговариваю.
— Не делайте это привычкой. Мы ваши друзья и союзники, и нам предстоит еще многому научить вас. От вашего помазания нас отделяют лишь несколько месяцев.
— И тогда я стану Наследником Д'Арната?
— Это еще не все.
— А что еще?
— В ваш двенадцатый день рождения, в день вашего совершеннолетия… помимо того, что вы примете меч Д'Арната, вы займете заслуженное место рядом со своими друзьями и союзниками. Никто во вселенной не сравнится с вами могуществом, поскольку вы станете одним из нас — четвертым лордом Зев'На.
После той ночи уроки верховой езды пошли лучше. Как бы сурово Фенгара ни гоняла нас, мы с Огнедышащим справлялись. Он выносил меня через ревущие стены огня и удушливые песчаные бури, перепрыгивал через заборы, пылающий кустарник и расщелины, от которых у меня сердце замирало. Все, что требовалось от меня, — это обращаться к нему по имени и рассказывать ему про траву и овес, и тогда его мощные мышцы и храброе сердце выполняли все, что я от него просил.
Когда бы я ни возвращался в конюшню, я видел лейранского мальчишку, который таскал тачки с сеном, смазывал маслом сбрую или чистил стойла. Я не обращал на него внимания. Так было лучше.
Фенгара заметила перемену.
— За последние недели вы достигли великолепных успехов, молодой господин. Я уж думала, вы безнадежны. Какова же причина?
— Тренировка, — ответил я ей. — Мне просто нужна была тренировка и хороший наставник. Вы сослужили мне хорошую службу, Фенгара, и я благодарю вас за это.
На следующий день я получил нового учителя. Это был злобный приземистый тип, немногословный, совсем не похожий на язвительную Фенгару.
— Где Фенгара? — спросил я у него.
— Она уже не может быть вам полезна, мой господин.
— Она мертва?
— Не могу сказать. Давно вы ездите на этом животном?
— Около шести недель.
— Кажется, конь к вам привязался.
— Нет. Фенгара ленилась. Она слишком мало от нас требовала.
В тот день я не говорил с Огнедышащим ни о траве, ни об овсе и иначе как Зиггетом его не называл. Я жестоко стегал и пришпоривал его. Я сосредоточил мысли на коне, на том, какой он норовистый, и в то же время задумался над вопросом к лордам. Они не ответили. Но как только я перестал сосредоточиваться и подумал о вопросе снова, они оказались со мной. Я тренировался весь день.
К закату Огнедышащий дико косился и истекал пеной изо рта.
— Хочу завтра другого коня, — сообщил я старшему конюху. — Этот просто невыносим.
Новый учитель одобрительно кивнул. Когда я тем вечером выходил из конюшни, из тени возле загона с мулами меня окликнул голос:
— Зачем вы это сделали? Зачем вы с ним так обращались после всего, что он делал для вас в последние недели? Вы снова его запугали.
— Бояться меня полезно всем. Не забывай об этом. Лейранский мальчишка следил за мной тяжелым взглядом, пока я шел по двору конюшни.
Несколько недель спустя, припозднившись на занятиях с никудышной новой лошадью и отвратительным учителем, я пришел к стойлу Огнедышащего. Мне нравилось бывать в конюшне по ночам. Только одну лампу оставили висеть, и лишь негромкие звуки лошадей нарушали тишину. Можно было даже забыть, что ты в Зев'На. Я тщательно осмотрел, чтобы убедиться в том, что лейранский мальчишка не затаился где-нибудь в тени.
