— Да, я не доверил тебе этот секрет, хотя собирался много раз. А тебе хоть приходило в голову, что хранить его — нелегкое дело? Зачем взваливать на себя груз, который может свести в могилу раньше времени?
Чейн одарил его хмурым взглядом и сказал те слова, которых Эрдан боялся больше всего:
— Если бы ты унес его с собой, я не усомнился бы в твоей правоте ни на миг.
Все верно. Эрдан опустил голову. Он должен был молчать, и тогда ничего бы не случилось. Спросить, сколько раз его лучший ученик успел испробовать свой уникальный навык, Эрдан не осмелился — ответ его заранее пугал. Наконец он сумел выдавить из себя робкую жалобу:
— Зачем я ему нужен? Я старик…
— Не смеши меня! — В голосе Чейна промелькнули легкие нотки зависти. — Ты совсем не изменился, разве что поседел. Три-четыре поколения назад у тебя в роду точно был магус — значит, до ста лет доживешь… мастер. И еще успеешь послужить Его Величеству. Отменно послужить, как он давно мечтал!
Послужить. Ни во сне, ни в бреду он такого не видел…
— О да! — мастер-корабел улыбнулся. — Так он, выходит, никого не посвятил в тайну? — Чейн кивнул. — Тогда понятно, почему меня здесь так ждали.
Он повернулся к низкому парапету и снова взглянул ни лес мачт, мерно покачивавшихся в такт биению океанского сердца. Что за болезнь овладела его волей и заставила отдать грозное оружие в руки не просто недостойного человека, но к тому же и наделенного властью? Как он мог не подумать о том, что последует за его глупой выходкой?
И теперь уже ничего нельзя исправить.
— Знаешь, Чейн… я все эти годы думал лишь об одном: каким останется мое имя в памяти людей — если вообще останется? Навигаторы и корабелы, которых я воспитал до тебя, — их лица и имена отпечатались в моей памяти. Не все, конечно, были столь одаренными, как ты или он, но смею надеяться, им удалось совершить немало полезных дел… Мне бы на этом и остановиться, так нет же! Мне нужен был гениальный ученик, который бы прославился в веках, — а рядом с его именем всегда упоминали бы мое! И теперь я не понимаю, что стало причиной моего поступка — тщеславие или обычная глупость, но итог известен — Эрдан-корабел навсегда останется учителем кровожадного деспота и жестокого тирана. Я дал ему оружие, сильнее которого нет на свете, я был слеп… и мне понадобилось десять лет, чтобы прозреть. Передай… моему ученику… а впрочем, ничего ему не говори!
…шаг за каменный порог.
Чейн что-то кричит, но сквозь шум волн и свист ветра его голос не слышен.
…шаг в бездну.
Крики чаек, блеск воды. Интересно, как его встретит Великий шторм?
…всего один шаг.
Кажется, это уже было?
Солнце с шипением ушло под воду, свет померк.
Волны объяли Аламеду — и его вместе с ней…
Миновало двенадцать дней после их отплытия из безымянной гавани странного острова — Эрдан вознамерился было назвать его островом Двуликой, но передумал. Когда-то там жили люди, когда-то это странное место имело название, и мастер-корабел невольно задумался о том, что подобных секретов в их путешествии будет еще немало. Он присмотрелся к своим спутникам: все до единого заболели той странной хворью, что поражает любого несчастного, осмелившегося взглянуть на старые карты, — в их глазах светилось упрямое желание докопаться до истины любой ценой. Даже Эсме, с тех пор как «Невеста ветра» перестала донимать ее шепотами, повела себя иначе: теперь их разговоры не уходили далеко от «Утренней звезды», и целительница, как он прекрасно видел, в полной мере восприняла от капитана его одержимость поисками древнего сокровища, чем бы оно ни являлось на самом деле.
Мастер-корабел лишь посмеивался, наблюдая со стороны за Эсме и остальными.
Однажды он обмолвился о Двуликой госпоже — и тут же замер в ожидании оклика «Невесты». Ничего не произошло, но Эсме, конечно же, спросила: «Что за госпожа?»
Он поведал все, что знал. За недолгое время, что занял рассказ, рядом с ними откуда ни возьмись появился Умберто, а потом и крылан устроился неподалеку, внимательно ловя каждое слово, будто слышал эту историю впервые. Эрдан понимал, что на самом деле им хотелось посмотреть на поведение Эсме — убедиться, что она и впрямь о Двуликой не знает. Поначалу все шло именно так, как он предполагал: целительница с любопытством выслушала его, а потом пробормотала: «Удивительно…» — и только. Но внезапно Эрдану показалось, что связующая нить между Эсме и фрегатом еле заметно дрогнула; по лицу девушки пробежала мимолетная тень. «Она что-то поняла?» — изумился мастер-корабел. Если так, то Кристобаль должен был это почувствовать. «Мне бы хотелось, чтобы ты все рассказала сама…» Эсме словно услышала его мысли — впрочем, так оно и было — и, смущенно покраснев, пролепетала что-то невнятное об усталости и позднем времени. Мастер-корабел устало кивнул, давая ей возможность уйти; он почувствовал присутствие Кристобаля в своем сознании и спросил капитана: «Думаешь, она что-то скрывает?»
«Да… — прошелестело в ответ. — И оно лежит на самом дне ее сундука…»
Это значило, что им никогда не узнать правды.
«Конечно, мастер, нам всей правды не узнать. Но так ведь интереснее, а?»
Эрдан усмехнулся. «Мастер» — произнесенное вслух, это обращение неизбежно звучало с легкой иронией: Кристобаль всему научился сам, и гораздо больше прав на звание его учителя имела шальная молния, чем непутевый бродяга-корабел. Но сейчас он почувствовал всю искренность капитана.
«Ты прав, мой ученик».
Диск закатного солнца утопал в алом мареве. Эрдан наблюдал за ним, прищурив глаза, и думал о том, что «Невеста ветра» благополучно миновала полосу штормов — теперь они уже в южных морях.
Они там, где лето.
…Когда было заключено великое перемирие, люди и мерры поделили моря и океаны очень просто: первым достался север, а вторым — юг. Полоса штормов, она же Окраина, принадлежала людям, однако считалась столь опасным местом, что селиться на тамошних островах осмеливались только те, кому некуда было податься, — так возникло то, что в недалеком прошлом Лайра Отчаянный назвал своим королевством. Но и к югу от Окраины островов было великое множество, просто люди там не жили — таково было самое важное условие перемирия.
А ведь тысячу лет назад, если верить легендам, даже самый маленький южный город мог легко затмить Аламеду…
