– Не хочешь жить сама, так спаси сестру!
Это был запрещённый приём, но он подействовал.
– Я не хочу, чтобы вы умирали за нас, – сдалась Равена.
– Может, всё обойдётся. Бегите.
Названые сёстры рванули в темноту коридора. «Хельм, если я могу обратиться к тебе, направь своё Всевидящее Око на моих друзей. Защити их своим щитом, помоги им своим мечом. Поделись с ним своей силой». По светло-эбеновым щекам лились слёзы, рядом бежала и хлюпала носом Имоен. Когда проход им перегородили вурдалаки и гули, Равена зарычала от злости, поднимая для боя меч. Имоен упала на одно колено, прицеливаясь на ходу, и по инерции проскользила вперёд. Пела тетива, звенело серебристое лезвие, а по щекам девушек текли и текли слёзы.
Когда нежить была ими упокоена, сёстры обернулись назад. Там, где остались их друзья, не было ни звука.
– Там так тихо… – Еле слышно проговорила Имоен. – Неужели они…
– Я убью его, малыш. Я буду убивать его так, чтобы он прочувствовал боль всех, кого привёл к смерти, – в глазах дочери Баала полыхнуло пламя Абисса.
«Я ненавижу тебя, Саревок, – думала Имоен. – Ненавижу за то, что ты с ней сделал». Утирая слёзы, она последовала за названой сестрой. Она помнила её задорной девчонкой со множеством комплексов, но всегда готовой на проделки и приключения. Её грустные чёрные глаза блестели совсем по-особенному, когда она читала о далёких странах, чудовищах и подвигах героев. А что теперь? В её голосе злоба, руки постоянно в крови, а в глазах чаще вспыхивает ярость, чем азарт. «Это не она. Это лишь оболочка. А что там внутри? Сущность Баала? Чудовище? Создание самой смерти?» Имоен поспешно отбросила жуткие мысли. Равену, как и прежде, надо поддерживать. Как и прежде, она возьмёт на себя эту роль.
И снова на их пути враги. Уставшие руки поднимают оружие. Стрела за стрелой. Взмах за взмахом. Не останавливаясь, бежали вперёд уставшие ноги. Но остановиться им пришлось. Впереди возник не кто иной, как Эльминстер.
– Остановись! Хватит проливать кровь невинных в этом священном месте! – Словно гром прозвучал его голос.
– Невинных?! – Возмутилась Равена. – Это те перевёртыши невинны, которые принимали облик моих друзей?! Которые кричали моё имя голосами моих друзей, а сами пытались убить?!
– Что с тобой стало, дитя? – Вдруг раздался тихий, мягкий голос. – Тебе мерещатся всюду страшные твари. Ты подняла руку на своих настоящих друзей.
Из-за спины Эльминстера вышел Горайон. Именно такой, каким он был за несколько часов до смерти там – на ступенях Кэндлкипа. Он был живой.
– Прочь от меня, твари, – нацелила Равена на них меч, но руки её дрожали. – Я не верю вам. Горайон мёртв.
– Прости, я должен был сказать тебе, дитя, – присоединился к мудрецу и магу Тесторил. – Но в этой суете как-то позабыл.
– Меня нашёл Эльминстер, дитя. Меня воскресили и отвели в безопасное место.
– Тогда почему ты не отыскал меня? – Мысль о том, что Горайон действительно жив, казалась такой правильной.
– Нам не безопасно было быть вместе, но сердце моё разрывалось, видя твои страдания. Прости меня, – Горайон протянул руку. – Пойдём. Я отведу тебя туда, где тебя не достанут горести этого мира. Пойдём со мной. Всё будет, как прежде.
Равена опустила безвольно руки. Кончик Погибели Пауков звякнул о каменный пол.
– Отец… – Всхлипнула она. – Я так устала…
– Скоро ты отдохнёшь, дитя. Пойдём.
«Он жив. Жив, – думала Равена. – Вот он, передо мной. Это он… Но почему я чувствую ловушку?»
Имоен смотрела на старцев и на Равену. Ей казалось, что она попала в сказку, и добро победило зло. Сейчас они смогут уйти к радостному будущему, оставив позади трудные испытания и поверженных монстров. Но была какая-то несостыковка… Только вот где?
Равена тянула руку к ладони приёмного отца. На лице Горайона сияла лёгкая успокаивающая улыбка. Сквозь слёзы девушка улыбнулась тоже.
– Я так соскучилась, отец.
– Мы теперь всегда будем вместе.
Их руки сомкнулись. Полудроу улыбалась, но слёзы больше не текли.
– Ответь мне только на один вопрос, отец.
– Что случилось, дитя?
– Как ты избежал погребального костра?
Недоумение застыло на мгновение на лице Горайона. Пальцы приёмной дочери стиснули его запястье и рванули на себя. Серебристое лезвие прошло насквозь. Равена выдернула меч и ногой отпихнула тело. Как будто в насмешку багровое пятно растекалось именно там, где была испачкана и мантия настоящего Горайона. Тесторил завизжал и кинулся на воительницу, но тут же упал – стрела Имоен прошила ему висок. Она не могла выстрелить в того, кто был похож на Дреппина, но стоило опасности подобраться вплотную к Равене, как она не раздумывая, спустила тетиву, глядя на доброго старика. Оставшийся в живых доппельгаген принял истинный облик. Он оказался куда больше, чем все те, с которыми им приходилось сталкиваться. Он произнёс несколько странных звуков и размножился. Перед девушками в один момент оказалось сразу около дюжины огромных перевёртышей. Равена знала, что это иллюзия. Наподобие той, которой пользуются маги. Копии похожи на оригинал, как отражения в зеркале, только ничего не могут тебе сделать. Стоит их ударить, они исчезают. Казалось бы: проблем больших нет. Но как узнать, где настоящий маг?
– Отгадай, какой настоящий? – Провизжал доппельгаген, а иллюзорные двойники открывали рты одновременно с ним.
– Тот, который не двигался с места, – без колебаний ответила дочь Баала и рубанула по врагу, точно попав в истинного перевёртыша.
Воительница обернулась на сестру. Та опустила голову, её плечи вздрагивали от беззвучного плача. Равена обняла её.
– Малыш…
– Я ненавижу его… – Рыдала на её плече Имоен.
– Держись. Я с тобой. Я всегда буду рядом.
– Я знаю. И я тебя никогда не брошу.
– Имоен, сзади кто-то приближается. Нас догоняют, – Равена видела, как в коридоре шевелились какие-то тени. – Мне надоело убегать. Обоснуемся здесь. Снимай дальних, я возьму тех, кто впереди.
– Я не могу…
– Устала? Потерпи…
– Нет, не в этом дело. Это была последняя стрела.
– Проклятье! Давай руку. Бежим.
Снова побег по каменным плитам пола. Равена крепко держала Имоен за руку, не убирая меча, как тогда на мосту у Крепости Гноллов. Перепрыгнув через мёртвых доппельгагенов, они побежали со всех ног по коридору, от которого в обе стороны отходили комнатки вроде той, где покоился Алаундо Мудрый. В них слышались тихое ворчание и возня. Полудроу резко свернула в одну из них и втащила за собой сестру. Комната, на удивление, оказалась пустой. Девушки затаили дыхание. Надо было хоть немного отдохнуть.
