По пустому коридору раздались тяжёлые шаги. Кто-то неторопливо шёл в их сторону. Скорее всего, он заглядывал в каждую дверь. Равена напрягла слух, чтобы понять: насколько он далеко. Враг был совсем близко. Названые сёстры вздрогнули, когда эхо разнесло слова, произнесённые знакомым голосом, который они обе любили.
– Девочки, где же вы? Зачем вы прячетесь от старины Винтропа?
Имоен зажала себе рот ладонью. Бедный, бедный Винтроп. Жив ли он? Он да Тесторил поверили в их невиновность. А может даже и он один. Вдруг тот Тесторил, что отправил их сюда, уже был доппельгагеном и заманил их прямиком в смертельную ловушку.
– Раз, два, три, четыре, пять. Я иду искать.
Тусклая тень человека с огромным животом показалась в проёме. Равену одолевали сомнения. А вдруг это настоящий Винтроп? Что будет с ней, если она действительно убьёт своего друга? Что случится с её душой? Как поведёт себя проклятая сущность Баала? Она крепко сжала рукоять. Нет! Винтроп бежал бы за ними, его голос дрожал бы от страха за его «маленьких девочек». Он бежал бы, забыв снять передник, вытереть руки и убрать с огня кастрюли с ужином. Это не может быть их Винтроп.
– Кто не спрятался, я не виноват…
Серебристое лезвие вылетело из проёма, в которое он только хотел заглянуть. На толстом лице будто появилась удивлённая улыбка от уха до уха. Трактирщик упал. Туловище и нижняя челюсть тут же начали обретать истинный облик. Мозг противился смерти, и отсечённая часть головы всё ещё сохраняла человеческий облик. Увидев это, Имоен не выдержала и завизжала, не отнимая ладони ото рта. В комнатках послышался хрип и шаги. Затихшая нежить пробуждалась.
– Валим! – Равена снова схватила Имоен и рванула вперёд.
Коридор как-то внезапно закончился. Свежий ветер пахнул в лицо и заставил на мгновение задохнуться. Преследователь остались позади в темноте и смраде и, похоже, не собирались выходить оттуда.
– Выход где-то рядом, – поняла полудроу. – Пойдём, нужно где-нибудь присесть и отдохнуть.
Имоен покорно покивала головой. Они прошли несколько ярдов и наткнулись на укромное местечко, где всё было хорошо видно, но сами они могли с лёгкостью спрятаться. Костёр разжигать они не стали, да и не из чего было. Равена достала заботливо припасённую вяленую рыбу и разделила её на две части. Имоен протянула руку за своей долей. Они ели молча, медленно двигая челюстями, не потому что они хотели есть, а потому что поесть надо было.
– Ты действительно хочешь его убить?
– Да.
– А ты уверена, что это он убил Горайона?
– Нет. Но он первый в списке, и пока что единственный. Мне нужно только найти ниточку, связывающую Горайона и то, что натворил Железный Трон.
– Вот так убьёшь и нам кусочек не оставишь? – Раздался грубоватый голос Джахейры за их спинами.
Девушки тут же вскочили на ноги. Зря подошедшие посчитали позы сестёр расслабленными – на них тут же направились острия Погибели Пауков и короткого меча.
– Эй, эй! Вы чего? Это мы. Мы настоящие, – подняла руки друид в знак мира.
– Я уже встретилась с Горайоном, который тоже убеждал меня в том, что он настоящий, – Равене хотелось верить, что перед ней стоят четверо её друзей, но она не могла.
– Ну-ка, скажите: каким образом полыхнул пожар в лагере бандитов, которые грабили караваны? – Подозрительно прищурилась Имоен.
На лица четырёх друзей отобразилось непонимание.
– Минск, а где Бу? – Добавила полудроу.
Непонимание стало ещё глубже.
– Лагерь загорелся из-за ловушки, поставленной Имоен, – сказала Джахейра, но губы её не шевельнулись.
Друид обернулась и получила в челюсть посохом от… Джахейры. Доппельгагены ринулись на тех, кого скопировали. Не успели названые сёстры прийти в себя, как перевёртыши лежали мёртвыми на земле, обретая истинный облик.
Их настоящие друзья выглядели не лучшим образом. У Минска на всё лицо простирался глубокий след от когтей, у Дайнахейр была перебинтована грудь, Джахейра берегла руку, а Халид повредил колено. На плечо следопыту вылез хомяк, принюхался и радостно пискнул, узнав запах девушек.
– Вы живы! Хвала богам! – Одновременно обрадовались все шестеро.
Пока они отдыхали и залечивали раны, Джахейра рассказала, как они чудом победили в схватке с нежитью и доппельгагенами.
– А как Арканис и Дидер? – Забеспокоилась Имоен.
– Арканис сильно ранен, но вскоре поправится, а вот Дидер потерял руку.
– Он п-передал тебе вот эт-то, – Халид протянул колчан, наполовину заполненный стрелами.
– Бедный Дидер, – прижала к груди подарок лучница. – Это он научил меня стрелять.
– По крайней мере, он жив, – успокоила её Дайнахейр.
– Да. Да, ты права.
– Выход совсем недалеко, – потянул носом Минск.
– Как же я хочу побыстрее выбраться отсюда. Мне здесь тошно, – вздохнула Равена.
– Прости, что сразу не рассказали тебе о твоём наследии. Я говорила Горайону, что не стоит скрывать от тебя это. Ох, да и я тоже хороша. Надо было сразу сказать, хотя бы намекнуть.
– Не знаю, Джахейра. Может оно и к лучшему. Я стала такой, какая есть. Какой я могла быть, если бы знала, что во мне течёт кровь мёртвого Лорда Убийств?
– Теперь этого никто не узнает, но ты бы легче это пережила. Горайон несомненно помог бы тебе. Ты отлично справилась и в одиночку, хотя это сильно ударило тебе по нервам.
– Да уж, эта новость сильно повлияла на моё мировоззрение. Я теперь даже не знаю: могу ли я причислять себя к силам добра?
– Не глупи. Не все дети Баала злы и желают возродить своего… вашего отца. Многие, правда, не знают ничего такого о себе.
– Многие люди, Равена, всё бы отдали за те возможности, которыми ты владеешь.
– О чём ты, Дайнахейр?
– В твоих жилах течёт кровь бога. Ты – наполовину богиня. Представляешь, какая сила, какая мощь зиждется в тебе? Ты уже научилась противостоять тьме внутри себя, так научись направлять эту мощь на добрые дела.
Равена посмотрела в тёмно-карие глаза ведьмы из Рашемана.
– Как же мне повезло с друзьями, – улыбнулась дочь Баала.
Вскоре друзья снялись с лагеря и пошли туда, куда их вело чутьё Минска и Бу. Извилистый лабиринт неровных стен постепенно светлел, становился всё свежее воздух. Негромкие голоса им сначала лишь послышались, а потом они наткнулись на небольшую группу людей, сидящих в пещерке, подобной той, которую они только что покинули. Теперь в выигрыше были их враги, беглецы поспешно спрятались за каменные уступы. Видеть сидящих они не могли, но каменные стены без труда передавали слова из разговора.
