– Я услышал, что вы встали, – осторожно произнес он, уже сожалея, что сунулся сюда.
– Что такое? – раздраженно спросил Деджанус.
– Некоторые из ваших капитанов очень просят о встрече с вами.
– Скулят, да?
– Они озабочены…
– Озабочены! – закричал Деджанус – и сразу же застонал, так как боль охватила весь череп.
Савис побледнел и отступил на шаг.
– Насчет припасов, генерал. Некоторые полки вот уже несколько дней остаются без продовольствия. А капитан Харден из Кендры умер во сне две ночи назад, и полк хочет знать, кто из офицеров его заменит. И тут представители из трех близлежащих сел с жалобами по поводу использования армией их колодцев и сообщениями о похищении нескольких коров, овец, нескольких копен сена…
– Хватит, Савис, хватит. И почему все происходит сразу?
Савис не стал напоминать Деджанусу, что проблемы накапливались последние несколько дней. Ему не улыбалось попасть с утра пораньше под поток брани.
– Вы скоро выйдете, генерал? Если хотите, я могу попросить тех, кто ждет, вернуться позже.
– Да, – проскрежетал Деджанус. – Позже. Скажи им вернуться позже. И принеси мне вина.
Савис кивнул и вышел. Деджанус медленно, осторожно поднялся на ноги. Он спал прямо в мундире, и от него разило перегаром. Коннетабль прошелся пятерней по волосам, приводя их в порядок, пристегнул меч, немного постоял на месте. Что теперь? Как он мог организовать армию для осады Спарро, когда его капитаны не могли даже разрешить собственных трудностей со снабжением? Оркид дал ему не армию, решил Деджанус: он подсунул ему сброд под командованием офицеришек, лишенных инициативы. Он заслуживал лучшего.
Снаружи донесся спор. Он услышал, как Савис повысил голос, пытаясь перекрыть гомон остальных. А еще чей-то голос заглушил Сависа. Потом вдруг все стихли. Миг спустя вновь появился Савис.
– Вам лучше выйти, генерал.
Деджанус с воем выскочил из палатки, готовый рвать и метать. Внезапный яркий свет ослепил его, и он заслонил глаза ладонью.
– Что происходит? – потребовал он объяснений.
Открыв глаза, командующий увидел перед собой юнца в мундире аманской легкой пехоты. Вокруг него держалось несколько побледневших капитанов. – Не говорите, сам знаю: еще одно клятое послание от капитана Урлинга. Ну?
– На нас напали, генерал! – воззвал аманит.
Эти слова шарахнули Деджануса, как удары палкой. Он покачнулся и слабо произнес:
– Нет.
– Вчера вечером, генерал, – продолжал аманит. – По меньшей мере тысяча четтов. Мы услышали, как они приближаются, и смогли подготовить засаду. Нам удалось убить много сотен четтов и отогнать их.
Деджанус не знал, что и сказать. Уж во что он искренне верил, так это в то, что никто не посмеет напасть на Великую Армию. Тут до него дошла и последняя фраза вестового.
– Вы убили много сотен врагов? Вестовой кивнул.
– И отогнали их? – В голосе Деджануса слышалась нотка истерии.
Вестовой снова кивнул.
– Но мой капитан опасается, что сегодня они попытаются напасть вновь.
– Понятно. – Деджанус сглотнул.
– Он полагает, что это чудесная возможность.
– Вот как?
– Он думает, четты нападут еще большим числом, но по-прежнему ожидая обнаружить только четыре роты легкой пехоты. Если вы сможете дать нам в подкрепление еще несколько рот легкой пехоты и, может, немного кавалерии, то ваша победа, как говорит капитан, будет еще слаще.
– Моя… победа?
– Раз вы генерал Великой Армии, она, конечно же, будет вашей победой, – ответил вестовой, удивленный тем, что у Деджануса есть какие-то сомнения в этом. – По крайней мере, победа прошлой ночи принадлежит вам. В конце концов, это ведь вы выдвинули нашу пехоту так далеко вперед.
– Да, конечно.
– Так вы пришлете подкрепления? – с надеждой спросил вестовой.
Деджанус ответил не сразу. Его рассудок ухватился за представившуюся возможность и понесся с ней в зубах дальше. «Если я сегодня разобью четтов, то смогу поставить себе в заслугу две победы. Это заткнет рты Оркиду и всем моим нытикам-капитанам. А может, даже напугает этого толстого дурака Томара, побудив его сдать мне Спарро».
– Я не просто пришлю подкрепления, – пообещал Деджанус. – Я сделаю даже больше – приведу всю армию и лично возглавлю ее.
Вестовой, казалось, безмерно обрадовался.
– Это даже лучше, чем ожидал мой капитан!
– Возвращайся к капитану Урлингу. Передай ему, что мы на подходе. Скажи, мы будем к полудню.
Вестовой поклонился и отправился в путь. Деджанус повернулся к капитанам, что с утра явились жаловаться.
– Ну? Что стоите? Готовьте роты к выступлению!
Капитаны разбежались по своим частям. Деджанус повернулся к Савису.
– Извести все части, капитаны которых здесь не присутствовали. Мы выступаем через час. Вперед, к победе.
– Вот они, – сказала Коригана, наблюдая за темной линией врагов, змеей выползающей из лагеря.
– И все в походном построении! – Гудон в изумлении покачал головой. – Этот Деджанус просто дурак.
– Он цареубийца, – ледяным тоном ответил Линан. – Вы можете разобрать их порядок?
Коригана кивнула.
– Весьма средняя кавалерия в авангарде и легкая пехота по обоим флангам, хотя и того, и другого немного. Остальные – идущая следом за авангардом аманская легкая пехота, затем лучники, потом тяжелая пехота, генерал и эскорт из другой кавалерии, фургоны с припасами и тяжелая пехота в арьергарде.
– Нам нужно выманить кавалерию из сферы пехотной поддержки, особенно со стороны лучников, – сказал Линан.
– Нам нужна приманка, – высказала мнение Коригана.
– Об этом могу позаботиться я, – предложила Акота. Она поднялась на стременах и показала на север. – Вон там дорога огибает рощицу. Именно там я ее и предложу.
– Отлично, – согласился Линан. – Возьми для этого все необходимое, но добейся, чтоб ни один вражеский всадник не ушел.
– С удовольствием, – усмехнулась Акота.
Капитан Майлора из Стории наслаждалась утренней прогулкой. Солнце приятно, не слишком жарко грело; к этому было легко привыкнуть после более прохладного климата ее родной провинции на севере континента. Она и ее рота следовали в авангарде, поэтому избегали той пыли, что поднимала пехота. И что самое приятное – они направлялись сурово наказать армию ренегата Розетема.
Она и в самые лучшие времена находила кендрийцев странноватой компанией, но Розетемы, казалось, сосредоточили всю их странность всего в нескольких личностях, соединив самое лучшее и самое худшее, что присуще их породе. Чем скорее закончится эта гражданская война, тем скорей она сможет выйти в отставку и вернуться к отцовским виноградникам.
