Равена откинула ткань с лица, и глаза мужчины округлились.
– И я могу тебя уверить, что я не доппельгаген, – жутко усмехнулась она.
Лезвие сверкнуло снизу вверх вместе с последним вздохом Диармида.
– Слишком светло, – покачала головой Джахейра. – Нас могут заметить с крепостной стены. Придётся дожидаться ночи.
Выход выводил их на тонкую кромку утёса между каменной стеной и обрывом. Им придётся пройти сначала по нему, обходя крепость, а потом уже выходить на Львиный Путь, к развилке, в «Дружескую Руку», а затем во Врата Бальдура. «Снова побег», – подумала Равена, присаживаясь у самого выхода, чтобы насладиться свежим морским воздухом.
Тело несчастного Диармида стало пятым в пещере-ловушке. Имоен увлечённо копалась в вещах, заимствованных у убитых, откладывала нужное и выбрасывала ненужное. Еды, эликсиров и стрел должно было хватить до гостиницы. Джахейра протянула полудроу вяленую рыбу и кусок зачерствевшего хлеба.
– Ты могла его и не убивать.
– Не могла, – коротко ответила Равена, принимая еду.
– Почему?
– Он бы побежал к Саревоку и рассказал, что мы вырвались из его ловушки. А нам этого не надо. Пусть он будет уверен, что мы за решёткой.
– Он всё равно заподозрит неладное: нас должны привезти в город сегодня-завтра.
– Может, мы и сбежали, но нас уничтожили вурдалаки или его перевёртыши.
– Его люди не вернулись, равно как и его доппельгагены.
– Но вурдалаки-то не заодно с Саревоком.
– Ты открутишься от любого вопроса. Ох, упрямая, как Горайон!
– Хи-хи! Не зря же он меня столько лет воспитывал.
Равена посмотрела на ярко-оранжевое солнце и полосу от него на волнах Моря Мечей. Там, на другой стороне небосвода, куда уже не доставали лучи, просыпались звёзды, но полудроу их не видела. Она смотрела на ярко-оранжевый шар, уходящий за горизонт, и ей казалось, что сейчас она услышит шипение и забурлит вода. Так бывает, когда кузнец опускает раскалённый докрасна прут в холодную воду.
– Знаешь, – усмехнулась воительница. – В начале нашего путешествия – сразу после гибели Горайона и нашего знакомства – я жила лишь одной мыслью: найти убийцу моего приёмного отца и отомстить за него. Потом вся эта история с Железным Троном заставила меня забыть про это. И вот я, кажется, наткнулась на убийцу, а месть так и не выходит снова на первый план.
– Это хорошо, – тихо и наставительно ответила друид. – Отомстить за смерть отца – это благое дело, но месть не должна становиться смыслом жизни. Она ослепляет. Ослеплённые жаждой мести совершают порой такие ошибки, которым потом сами ужасаются и корят себя всю оставшуюся жизнь.
Равена посмотрела на неё внимательно и молча кивнула.
– К тому же, если Саревок действительно убийца твоего приёмного отца, ты убьёшь одной стрелой двух зайцев.
Когда стемнело, они вышли из прохода и медленно пошли, прижимаясь к стене крепости. Полуэльфы помогали невидящим в темноте людям. Некоторые места приходилось преодолевать ползком. За стеной была суета – их побег не остался незамеченным. Как там теперь Тесторил, если он был настоящий? Как Винтроп, если он ещё жив?
Названые сёстры обернулись лишь, когда они достигли расстояния, откуда их невозможно было рассмотреть даже днём. Зажжённые фонари и окна Кэндлкипа будто создавали узор созвездия. Созвездия, которое, будь оно помещено на небо, непременно бы назвали «Потерянный дом». Дом, где было так спокойно и уютно. Место, где прошло беззаботное детство. Клетка, которую не хотелось покидать. Очаг мудрости, который бережно хранил ужасную тайну её рождения.
Предательский ком подполз к горлу. Равена накинула капюшон и направилась прочь. Слёзы жгли светло-эбеновые щёки. Слёзы дочери Баала, идущей рука об руку с друзьями, готовой отдать за каждого из них свою жизнь. Слёзы чудовища, удалявшегося от потерянного дома. На этот раз потерянного навсегда.
Глава 7. Я не боюсь смерти.. А ты?
Мост через Чионтар был заставлен повозками. Между ними толпились люди, как и в прошлый раз. Только теперь и людей, и грузы рассматривали более тщательно. Среди людей можно было заметить порой человека в длиннополой ризе.
На другом берегу от города, где Клыкастый Лес почти прижимался к дороге, в густом подлеске из орешника сидели не замеченные никем двое разведчиков. Вдоволь насмотревшись на уже привычную сцену, лысый громила с татуировкой на лице и рыжая девушка углубились в лес. У огромной кучи валежника они обернулись, убедившись, что никто не наблюдает за ними, двое приподняли пушистую еловую лапу и нырнули в потайной ход.
В пещере было тепло. Потрескивал огонь, и пахло завтраком.
– Ну, что там? – Спешно подбежала к ним навстречу полудроу.
На плечо следопыту вылез Бу и недовольно фыркнул. Уже поэтому девушка поняла, что хороших новостей не будет.
– Равена, там всё без изменений. Кроме мага…
– Какого ещё мага?
– Ну, я думаю, что это был маг, – пожала плечами Имоен. – Какой-то мужик в рясе со стражниками ходит.
– Наверное, мага приставили, чтобы определять иллюзии, – решила Дайнахейр.
Полудроу бессильно опустилась на камень.
– Мы не сможем пройти туда…
– Равена, не волнуйся.
– Не волнуйся? Джахейра, мы скрываемся уже неделю. У нас заканчивается провизия. Саревок может через несколько дней стать Великим Герцогом, и тогда нам уже ничего не будет нужно.
– Я согласна, что прятались мы достаточно долго. Но теперь нам нужен новый план проникновения. Идея с иллюзиями провалилась.
– А жаль, – вздохнула рашеманка. – Такие красивые маски получились.
– Они ещё могут пригодиться в будущем. Есть какие-нибудь идеи, как нам пробраться хотя бы за ворота?
– Есть, – кивнула ведьма. – Я подготовлю необходимые заклинания к вечеру.
– «Стыдливую Русалку» оставляем, как базу. Только теперь будем пробираться в неё через стоки.
– Отлично! Тогда решено! – Радостно потирала руки Равена.
Ей, рождённой с жаждой приключений в крови, недельная отсидка была хуже пытки. Равене показалось, что после завтрака время остановилось ей назло. Солнце будто зацепилось за макушки высоких деревьев Клыкастого Леса и никак не хотело уходить за горизонт. Воительница в сотый раз принялась за полировку меча. В серебристое лезвие можно было смотреться, словно в зеркало. Вечер, как бывает в такие дни, упал на землю как-то незаметно.
На заходе солнца караул у моста сменился. Бодрые, недавно проснувшиеся стражники встали на место своих сонных товарищей. Пока офицеры находились неподалёку, все они стояли по стойке «смирно». Стоило страшим по званию разойтись по домам, как молодые сами себе скомандовали «вольно». Кто облокотился на стену, кто присел на мощёную дорогу, кто повис на алебарде.
